Самый безумный из маршрутов - Аспен Матис

Согласно статье в журнале «Турист», «они шли какое-то время на голоса, но обнаружили, что преследуют эхо». Затем они попытались идти на север к фуникулеру, но им пришлось еще дальше спуститься по склону. «Гора толкает вас вниз, – заявил Брэндон репортеру „Туриста“ Биллу Донохью. – Это как китайская ловушка для пальцев: чем сильнее вы стараетесь выбраться, тем труднее это сделать».

Прошло четыре дня и четыре ночи. Католичка Джина Аллен молилась богу. Как и Морской Бриз, она молилась святому Христофору и святому Антонию. Затем, ниже по склону, среди деревьев они увидели желтый рюкзак. Внутри был журнал с отметкой 6 мая – прошло лишь несколько дней! Они думали, что кто-то мог быть рядом. Они думали, что их спасут. Но скоро они поняли, что запись была сделана год назад. Журнал принадлежал Джону Доновану.

Они запаниковали. В желтом рюкзаке они обнаружили пластиковый мешочек, заполненный спичками. Брэндон собрал сухие лозы, листья, ветки и стволы, чтобы развести сигнальный костер. Огонь затрещал. Дым сочился в небо небесной рекой, белый и густой. Он скрыл рюкзак, землю и деревья. Загорелись деревья. Небо снова стало как серый пух.

Однако огонь не скрыл Джона Донована. Его тело лежало ниже, в 50 ярдах от отчаявшихся влюбленных, в спокойной луже с камнями, покрытыми мхом, у подножия высокого заповедного водопада.

Появился вертолет, он летел низко в дыму. Он кружил: Джина посылала воздушные поцелуи; вертолет спустил веревку и поднял их лебедкой, забрал, спас им жизнь.

Это было одним из чудес тропы. Спички Морского Бриза, его огонь, его жизнь спасли их.

Все водные потоки со склона собирались в общем водоеме внизу. Заблудившиеся и изнуренные путники спускаются по этим потокам, потому что по ним идти легче, чем по вершине хребта. Несмотря на запутанную сеть тропинок, водопадов, скал, по мере спуска потоки сливаются, ослабевают; еле заметные тропинки соединяются, расширяются и переходят в одну тропу – единственную, естественную проторенную дорогу. То, что Морской Бриз, Брэндон Дэй, Джина Аллен и бесчисленное число других блуждающих путников попадали в никуда по одному и тому же склону, не было совпадением.

Было то же время года и то же место – снежный тихий майский день в горах, – как в день исчезновения Морского Бриза. Я впервые посмотрела вперед, действительно посмотрела. Прежде чем я стала сбиваться с тропы и до того, как зовущий Янтарный Город усилил мою надежду, а его горячие огни не проникли в мой мозг и не сжигали его, я обратила внимание на непонятную тень, извивавшуюся между далекими деревьями. Я глубоко дышала.

Внезапно я ясно поняла, что тропа не исчезла; она была здесь, шла через смертельный желоб, тонкая, но отчетливая. Без сомнения, моя дорога, это нельзя было отрицать. Я не сбилась с пути. Я всегда знала дорогу. Если бы только я удосужилась осмотреться. Я не заблудилась – только испугалась.

Мне нужна была безопасность, чтобы кто-нибудь меня поддерживал и защищал – может быть, Ледяная Шапка. Я не хотела оставаться одна в опасности.

Однако другого пути не было. Мне нужно пройти через снежный желоб.

И я попыталась идти; я ступала легко, смотрела вниз на вершины деревьев и белые скалы. Снег под гладким льдом скрипел. Тропа была скрыта, но теперь ее направление было понятно. Она шла прямо через склон – над высоким желобом.

Я подумала, что падение здесь равнозначно гибели.

Мне нужно было вернуться в мир, найти обратную дорогу в мир, найти кого-нибудь, кому могу доверять и кого могу любить. Я твердо была уверена, что не умру здесь одна. Я собиралась найти свое место, безопасную территорию, свою любовь.

«Ты справишься, Дебби, ты справишься», – сказала я громко.

Я сделала большой шаг по гладкому склону. Носок моей кроссовки отпечатался на льду, там, где я встала. Нога у меня дрожала. Я никак не могла сделать следующий шаг. «Хорошо, хорошо, – говорила я себе. – Хорошо». Я уставилась на переднюю ногу, чуть не падая и стараясь сдержать равновесие, нога сильно тряслась. Я не глядела на спуск глубиной 50 с лишним футов, но видела бездну. Всей своей правой стороной я чувствовала открытое пространство.

Еще десять шагов и все, говорила я себе. Одна десятая уже пройдена. Хорошо. Десять маленьких шагов. Я снова шагнула – второй шаг – и тут же сделала третий, два резких усилия. «Ты смогла это, Дикая», – сказала я, чувствуя, как колотится мое сердце. Еще семь шагов, может быть, даже шесть. Тогда я посмотрела вниз. Я наклонилась вперед – руки были опущены к снежной поверхности – и поскользнулась, быстро покатилась, забила ногами и остановилась.

Я находилась на середине склона. Я была в порядке. Ноги и колени уперлись в снег, пробив ледяную корку. На бедре была кровь от пореза острой кромкой. Кровь выглядела как красный лишайник на льду. Я была в порядке. Мои бедра были розовыми, как у ребенка, и пульсировали, щиколотки горели и тряслись.

Если бы я не смогла задержаться, я бы набрала больше скорости, набила шишки, свалилась на камни и разбилась. Я бы погибла.

Я стала пробираться обратно наверх к цепочке своих беспорядочных следов в ледяной корке и преодолела 12 или 15 футов, на которые скатилась; льда на пути больше не было. Я пробралась назад к верху желоба, на середине пути, пробивая носком кроссовки плоский ледяной выступ и нащупывая прежний след, ставила ступню в отпечаток размером с ладонь, переступала, выпрямляла шаткие колени, выпрямлялась сама, опять дошла до деревьев; кровь у меня кипела, еще текла из раны, но я была уже в большей безопасности.

«Счастливая девочка, Ребенок». Благодаря своим красивым счастливым звездам.

Я шагала по сухой тропе, медленнее и осторожнее. Я остановилась и села. Я подожду кого-нибудь, кто меня догонит. Прошло всего около десяти минут, и из-за деревьев вышел мужчина. Ледяная Шапка. И Эдисон. Боже. Спасибо, боже. Они были не так далеко. Они мне слишком надоели, однако теперь, на крутом снежном поле, это чувство исчезло. Гнев по отношению к Эдисону ослаб с нашей последней встречи, забылся, его заглушили мой сильный страх и одиночество. Мне больше не была ненавистной мысль о том, чтобы идти вместе с Эдисоном; сейчас я даже не хотела его потерять. Тропа с ними казалась намного безопаснее, чем одинокое блуждание до самого конца.

Эдисон толкнул меня: «Я прошел с парой одних и тех же парней всю Аппалачскую тропу, – сказал он. – Мы прошли от чертовой Джорджии до Мэна вместе. Вот так все и случается». Он ткнул меня в верхнюю часть спины локтем. «Мы мушкетеры на длинной дороге, – сказал Эдисон, теперь схватив мой локоть; я вывернулась из его захвата. – На этом пути».

Мне стало интересно, означало ли это, что он теперь хорошо относится ко мне.

Мы шагали вниз, все время вниз по Тропе Тихоокеанского хребта, радуясь, что снова идем по сухой земле, радуясь телам друг друга. Мы спускались вниз в город Айдиллуайлд у тропы.