Пляжное чтение - Эмили Генри

Женщина постучала в заднее стекло, и мы оба подпрыгнули.

– Нам пора, – сказал Гас.

Я переползла на переднее сиденье, а Гас вышел через багажник и сел на пассажирское. Рулила я домой, чувствуя себя так, словно была тепловой картой. Все, к чему он прикасался, все, на что он смотрел с пассажирского сиденья, на ней светилось красным.

* * *

В воскресенье в полдень Гас за кухонным столом не появился. Я решила, что это плохой знак – то, что случилось, разрушило мою единственную дружбу в этом городе. Хотя скорее даже во всем мире, поскольку Жак и пара моих друзей, как оказалось, не так чтобы слишком сильно во мне нуждались.

Я пыталась выбросить Гаса из головы, сосредоточиться на работе над книгой, но каждый раз, когда звонил телефон, я нервно подпрыгивала.

Эсэмэска оказалась от Ани: «Привет, любовь моя! Просто хотела проверить тебя. Я хотела бы увидеть некоторые начальные страницы, чтобы внести свой вклад в книгу».

Письмо от Пит: «Привет! Хорошие новости! Ваши книги будут на складе завтра. Найдется ли денек на этой неделе, когда ты могла бы заехать и подписать экземпляры?»

Письмо от Сони, которое я пока не открывала, но первое предложение все же увидела: «Пожалуйста, пусть мое присутствие не отпугнет тебя от книжного клуба. Я с удовольствием останусь дома в понедельник вечером, если ты не против…»

Сообщение от Шади: «Яна. Помоги. Я не могу насытиться этой Зачарованной Шляпой. Он приезжал ко мне последние три вечера, а вчера я разрешила ему остаться».

Я написала ей ответ: «Ты точно знаешь, к чему это приведет. Ты окончательно в него втюришься».

«Ненавижу влюбляться, – ответила она. – Это навсегда испортит мою репутацию дрянной девчонки!!»

Я послала ей грустный смайлик и слова: «Я знаю, но ты должна быть настойчивой. Ради Зачарованной Шляпы и моих пожеланий счастливой жизни».

Воспоминания о прошлой ночи вспыхнули в моей голове яркими и горячими пятнами, как фейерверк в ночи. Искры падали и горели везде, где огонь касался земли. Я до сих пор чувствовала касание его зубов на своей ключице, а моя лопатка вдруг заныла, немного ушибленная тогда дверцей машины.

Голод и смущение пронеслись сквозь меня. Господи, что же я наделала? Мне следовало бы лучше знать, что делать. И потом, я не могла перестать думать: «Неужели я сделаю это снова?»

«Это» было понятием растяжимым. Да, может быть, оно и к лучшему. Наконец-то я научусь заводить случайные отношения. Или, может быть, наша сделка расторгнута и я действительно никогда больше не услышу о Гасе Эверетте.

У меня кончились и хлопья, и рамен, так что, с трудом выдавив из себя триста слов, я решила сделать перерыв и поехала за продуктами. Выходя из дома, я увидела, что машина Гаса не стоит на своем обычном месте. Я заставила себя выбросить эту мысль из головы. В этом не должно было быть ничего особенного.

В продуктовом магазине я через приложение в смартфоне еще раз проверила свой банковский счет, затем побродила по проходам с открытым на смартфоне калькулятором, подсчитывая цены на замороженные пшеничные хлопья и банки с супом. За шестнадцать долларов мне удалось собрать приличный улов, когда я завернула за угол к кассе и увидела ее там. Те же вьющиеся седые волосы, стройная фигура, та же вязаная шаль.

Паника охватила меня, мне показалось, будто в сердце ударил адреналин. Я бросила свою тележку с продуктами прямо в проходе и, опустив голову, проследовал мимо Сони к дверям. Если она и заметила меня, то ничего не сказала. Мое сердце колотилось так громко, что, наверное, я могла его услышать. Я запрыгнула в машину, чувствуя себя так, словно ограбила банк, и проехала двадцать минут до другого продуктового магазина, где едва смогла из-за потрясения что-то купить.

К тому времени, как я добралась до дома, меня все еще трясло, и не помогло даже то, что машина Гаса все еще не появилась там. Одно дело убегать от Сони во время моих редких – раз в два месяца – поездок за продуктами, и совсем другое… Если бы мне пришлось избегать своего соседа, я была почти уверена, что «план Б» с переездом в Дулут был бы к месту.

Перед тем как лечь в постель, я еще раз выглянула в окно, но машины Гаса все еще не было. Ужас раздулся в моей груди, как самый невеселый воздушный шарик в мире. Наконец-то я нашла друга, с которым можно было поговорить и который, как оказалось, хотел быть рядом со мной так же сильно, как я с ним. Но теперь он исчез, потому что мы просто поцеловались. Гнев поднялся во мне, заставляя отступить на некоторое время мое унижение и одиночество.

Я подумала о том, чтобы написать ему, но это показалось не самым лучшим временем для начала переписки. Поэтому вместо этого я заснула, чувствуя в животе тошноту и тревогу.

К утру понедельника он все еще не вернулся. Сегодня вечером напишу, решила я. Если бы его машина стояла сегодня у тротуара, я бы уже написала ему. А пока в этом нет ничего странного.

Я выбросила Гаса из головы и набрала еще две тысячи слов, а затем написала Ане: «Все идет хорошо (в этот раз в самом деле хорошо), но я хотела бы сделать еще немного, прежде чем кто-нибудь прочтет часть книги. Думаю, что пока еще будет трудно сказать, куда я веду повествование. Просто не будет полной картины, и я боюсь, что если прыгну вперед и опишу ненаписанное, это убьет весь мой импульс, который я наконец-то обрела».

Затем я ответила Пит: «Отлично! Чем вы занимаетесь в среду?» По правде говоря, я могла бы прийти и в воскресенье, когда получила письмо, или в понедельник, когда отправила ответ. Но я не хотела еще одного приглашения в книжный клуб «Красная кровь, русская беленькая и синие джинсы». Откладывание моего посещения книжного магазина до среды исключало еще одну возможную неделю всего этого сомнительного опыта без необходимости отклонять приглашение Пит.

К одиннадцати вечера машина Гаса все еще не вернулась, и я уговорила себя написать ему, отослав пять сообщений. Наконец я положила телефон в ящик прикроватного столика, выключила лампу и заснула.

Во вторник я проснулась вся в поту. Я забыла завести будильник, и солнце уже вовсю хлестало сквозь жалюзи, обжигая меня своим ярким светом. Подумав, что сейчас, наверное, около одиннадцати, я выскользнула из-под толстого одеяла и полежала в постели еще минуту.

Меня все еще немного подташнивало. А потом я даже слегка разозлилась, что меня тошнит. Это было так глупо. Я – взрослая женщина. Гас же рассказал мне, как он действует, если влюбляется, что он думает о романтике, и с тех пор он не говорил и не делал ничего, что могло бы намекнуть на какие-то перемены. Я знала одно. Независимо от того, какое влечение к нему я иногда чувствовала, единственное место, куда эти отношения могли меня привести, это через его спальню на выход. Как вариант могла быть не спальня, а разложенное заднее сиденье моей машины.

И даже если бы в ту ночь все зашло еще дальше, это не помешало бы ему исчезнуть на несколько дней и в этом случае. Теоретически у меня был только один способ заполучить в постель Гаса Эверетта, но это заставило бы меня довольно долго чувствовать себя больной. Для этого мне нужно было просто выбросить его из головы.