Замки из песка - Анастасия Князева

– Ради тебя, – прошептал я, глядя на луну, – я готов стать другим…

* * *

Утром, когда дядя Леша и тетя Люда еще спали, я принял душ, переоделся, тихонько вышел из дома и уехал. Только выехав на дорогу, ведущую в город, понял, что впервые в жизни забыл о телефоне. Оставил его вчера в автомобиле и так, ни разу, и не вспомнил о нем. Заряда оставалось всего несколько процентов, но этого было достаточно, чтобы увидеть множество уведомлений о пропущенных звонках от Макса.

«Я же просил его отвезти Мери домой, – вспомнил собственные слова там, в ресторане. – Он должен был мне позвонить, как доставит ее на место».

Вчера я позволил себе расслабиться, но так нельзя. Мне следует быть внимательнее. Особенно сейчас, когда Лебедев снова взялся за старое.

Поставив смартфон на зарядку, набрал номер друга и включил громкую связь.

– Макс, доброе утро, – начал я, когда услышал в его сонный голос. – Ты еще не в офисе? Я буду там через час.

– Тебя где, черт возьми, носило?! – буквально закричал тот в трубку. – Ты видел, сколько раз я пытался дозвониться?

– Кажется, двенадцать? – не смог скрыть своей улыбки. – Вчера все прошло нормально? Как Мери?

– Знаешь, что? – в голосе Полякова, отчетливо, слышалась обида. – Иди к черту, Лебедев! Поговорим при встрече, – и он отключился.

«Когда ты уже повзрослеешь, Макс? Сколько можно вести себя, как малое дитя?»

Между нами была разница всего в один год, но порой мне казалось, что он еще совсем ребенок. Такой же эмоциональный и немного эгоистичный. Но, несмотря на это, Поляков был еще и честным, открытым и очень преданным. И, как бы я ни старался делать вид, что он меня раздражает, это не было правдой. Я дорожил им и нашей дружбой. Особенно после той истории, когда сама судьба заставила меня открыть глаза и посмотреть на свое окружение по-новому, без розовых очков и юношеского максимализма.

Никто из прежних «друзей» так ни разу и не объявился на моем пути. Только Магомед навестил разок в больнице, но его я прогнал сам…

Мне не хотелось снова вспоминать те времена и погружаться обратно в это грязное болото. Что бы ни было, изменить я уже ничего не смогу. Та ночь всегда будет стоять перед моими глазами, как красная тряпка перед быком. Коррида еще не окончена, я только поставил все на паузу, но это не значит, что она исчезла. Однажды, свирепый устанет ждать матадор и вытащит, наконец, свою саблю, чтобы положить конец этой глупой игре.

Погруженный в эти размышления, я доехал до компании и припарковал машину на своем обычном месте. Автомобили некоторых членов совета директоров уже были здесь. До начала заседания оставалось около десяти минут. Мне предстояло выступление перед этими напыщенными снобами, готовыми предать меня в любой момент. В свое время, мой отец наивно полагал, что в бизнесе нет надежнее партнеров, чем семья. Он пригласил всех своих кузенов и кузин в свою компанию, предоставив каждому небольшой пакет акций. Ему казалось, что эти люди не смогут пойти против него и всегда буду верно служить общему делу.

Может, все и было так, пока он платил им дивиденды и не заставлял принимать никакого участия в жизни «Swan's Architecture», но все изменилось после его смерти. Когда пост генерального директора и председателя совета директоров перешел ко мне, я захотел изменить все. Их привычный жизненный уклад начал рушиться, как это бывает с карточным домиком во время сильного ветра. Конечно же, никому не понравились новые правила. Великий и могущественный клан Лебедевых объявил мне войну, которую сам же с позором проиграл. Они не могли ни запугать меня, ни лишить власти, как бы этого не хотели. В моих руках были сосредоточены пятьдесят процентов акций компании, пятнадцать – принадлежали Максу, а остальные – им четверым. Единственное, я никак не мог понять, зачем все это Юрию Андреевичу. Если он и скупит все тридцать процентов, ему, все равно, не удастся заполучить контрольный пакет. Здесь было еще что-то. Нечто, чего я пока не знаю, но обязан узнать, как можно раньше.

Я уже подходил к входу, когда сзади послышались знакомые голоса. Они звали меня, да так, словно мы и, правда, были членами одной большой и дружной семьи. Мне потребовалась вся моя выдержка и сила воли, чтобы не послать их в известном направлении. Собрав остатки воли в кулак, заставил себя улыбнуться и посмотреть назад.

– Здравствуй, дорогой племянничек, – от звуков этого слащавого обращения стало дурно. Думал, меня сейчас вырвет на него розовыми сердечками и яркой радугой. Циничный старикашка!

«Господи, дай мне терпения, – внутри у меня все горело от отвращения, – чтобы не придушить его собственными руками».

– Юрий Андреевич, – пожал руку пятидесяти восьмилетнему брату своего отца. Иногда, глядя на него, пытался сопоставить отца с ним. Внешне они были очень похожи, все-таки родные братья. Но остаток наивности в моей натуре хотел верить, что отец не был таким негодяем, несмотря ни на что. – Игорь. Давно не виделись.

Мой кузен одарим меня своей фирменной улыбкой фотомодели. Он всегда обладал хорошей внешностью, из-за чего не знал недостатка в женском внимании. Высокий блондин с карими глазами редко где мог оставаться незамеченным. Его похождения были на слуху, желтая пресса любила копаться в грязном белье моего братца, что порой отражалось и на репутации «Swan's Architecture».

– И не говори, – Игорь снял солнцезащитные очки и спрятал их в кармане темно-синего пиджака. Даже его одежда, несмотря на классический стиль, казалась мне слишком яркой и бросающейся в глаза. Один только ярко-желтый, почти лимонный, галстук чего стоил! – Я только вчера вернулся из штатов. Не успел выйти из самолета, как отец сообщил о твоем решении собрать экстренное заседание. Что-то не так? Проблемы в компании?

– Почему мне кажется, что ты прекрасно уже во всем осведомлен? – не удержался и позволил себе добавить в эту фразу чуточку сарказма. – Неужели, мой дорогой дядюшка Юра ведет дела за спиной у своего единственного сына?

– На что это ты намекаешь? – образ доброго волшебника растворился, словно его никогда и не было. – Мне стыдно за тебя, Дмитрий. Ты не имеешь права так себя вести со мной. Я – твой единственный близкий родственник.

– Ты, – у меня снесло крышу. Больше терпеть было невозможно, – мне никто, и звать тебя никак. Хватит с меня игр в заботливую родню. Думаешь, я забыл, какую свинью ты мне подложил шесть лет назад?! Твое притворство тогда чуть не лишило меня законного наследства. О какой морали ты говоришь, а «дядя»? Ты будешь учить меня, как нужно себя вести?

Это была точка кипения, до которой я еще никогда не доходил. Эти люди действовали на меня, как яд, который хотелось выплюнуть и забыть. Они никогда не станут мне семьей. Никогда!

– Что ты себе позволяешь, щенок? – маска окончательно была сорвана с лица Юрия. Он набросился на меня и попытался схватить за лацканы моей рубашки, но моя реакция оказалась тут как тут. Перехватив его руки в воздухе, поймал его за предплечья и приподнял, заставляя заглянуть мне прямо в глаза.