Последнее дыхание - Роберт Брындза

Он снова сглотнул и взял себя в руки. Если бы полиция знала номер его машины или имя, они бы уже были на ферме. Но они ничего не знают. Просто собрали воедино обрывочную информацию. Мэри наконец перестала напряженно всматриваться в Дэрила и перевела взгляд на телевизор. Обращение было закончено, и ведущая стала зачитывать номер, по которому люди могут позвонить в полицию и сообщить, что им известно.

– Думаю, нам надо купить телевизор с высоким разрешением, – сказала Мэри, с трудом передвигая ноги от бара. – Мне даже не видно номер.

Плюхнувшись на диван, она попыталась отдышаться.

– Доедай. Я сделала желе на десерт.

Дэрил увидел хорошо ему знакомый замутненный алкоголем взгляд, в котором не осталось ни тени от напряженного любопытства. Он улыбнулся.

– Папа не даст тебе денег на телевизор?

– Я уже давно откладываю понемногу из тех денег, которые он дает на хозяйство, – сказала она, потянувшись к Дэрилу и погладив его по по-прежнему дрожавшей ноге.

– Я могу поискать хорошую модель в интернете, – сказал он, натужно улыбаясь.

– Спасибо, дорогой. А теперь доедай.

Усилием воли он продолжил пустой разговор и доел пресную еду. Только когда в новостях начали рассказывать о кризисе в Европе из-за наплыва мигрантов, пульс у него начал понемногу замедляться. Они ничего не сказали про Эллу. Если бы у них был номер машины, они бы уже стучали в дверь. Дэрил очень постарался, чтобы номера не было видно. Когда он поехал за Джанель, ему повезло – номера сильно испачкались после летних дождей и его поездок вокруг фермы. Зимой погода тоже преподнесла подарок. В свое время, начав присматриваться, Дэрил с удивлением обнаружил, что очень многие водители ездят с настолько грязными номерами, что их невозможно определить.

Бросив взгляд на мать, он убедился, что джин начал работать. У нее закрывались глаза, и она с трудом фокусировала взгляд.

– Давай, – сказал он, поднимаясь и забирая у нее стакан. – Налью тебе еще.

Когда часом позже он вышел из дома, шел сильный снег. Мать отрубилась на диване, отец был у любовницы. Он был предоставлен самому себе. Грендель недовольно залаяла, увидев, что он уходит без нее, но Дэрил бросил ей колбаску и закрыл за собой дверь.

Он пошел вдоль сада так, чтобы не активировать камеру и освещение, а подойдя к воротам, просто перепрыгнул через них. Пока он шел по полю, под ногами хрустел снег. Наконец впереди замаячили очертания сушильни. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому он не стал включать фонарь. Он открыл дверь и скользнул внутрь. В кромешной тьме он ощутил ее запах. Мягкий аромат свежевымытых волос и духов сменился на затхлый запах пота, мочи и кала. Она тихо плакала.

– Хорошо, я рад, что ты продержалась.

Он закрыл дверь, и через считаные секунды Элла начала кричать.

Телефоны в штабе зазвонили почти сразу после вечерних новостей. Среди звонящих были в том числе психи и люди с приветом. Конечно, эти термины не входят в профессиональный лексикон полицейских, но между собой их называли именно так.

Один из звонков Крейн выделил особо и, проработав его вместе с Питерсоном и Мосс, они доложили о нем Эрике.

– Откуда мы знаем, что это не тот случай, когда человек не в себе начинает думать, что он что-то видел? – спросила Эрика.

– Звонила миссис Марина Лонг. Замужем, двое маленьких сыновей, – начала Мосс. – Живут в деревне Торнтон Мэсси, рядом с М20, около Мейдстоуна. И она, и ее муж преподают в местной начальной школе. Их дом граничит с фермой и старой сушильней.

– Что такое сушильня? – переспросила Эрика.

– Раньше там сушили хмель, – пояснил Питерсон. – В графстве Кент раньше были тысячи ферм, на которых выращивали хмель, а в сушильнях есть печь и подвесные полки, где хмель сушится, а потом используется для пивоварения.

– Ладно. Какое это имеет отношение к нашему обращению?

– Марина Лонг утверждает, что несколько раз за последние месяцы поздно ночью видела в полях маленькую красную машину, и эта машина ехала к сушильне, – вступил Крейн.

– Как она могла увидеть, что машина красная, если дело было ночью?

– Она говорит, что машина стояла там и на следующее утро. Также она помнит, что видела эту машину в выходной день 24 августа, когда похитили Джанель, и 4 января, когда исчезла Лейси, – добавил Крейн.

– Мы знаем, кому принадлежит эта земля?

– Ферме Оуквуд. Там живет фермер с женой и их взрослый сын, – ответил Питерсон. – И – внимание! На имя сына зарегистрирован красный «Ситроен С3».

Эрика молча прокручивала эту информацию в голове. На часах было 20:15.

– Наша рабочая гипотеза – что он похищает их, держит где-то несколько дней, а потом убивает. Эта отдаленная постройка, сушильня, соответствует нашей теории, – сказала она, откинувшись на спинку стула и проведя рукой по волосам. – Но это очень далеко от Лондона. Зачем похищать их из такой дали? Рисковать попаданием в камеры на въезде и выезде из города? Почему не брать местных девушек?

Зазвонил телефон, и она взяла трубку. Это была Мелани Хадсон. Прикрыв рукой динамик, Эрика попросила Мосс, Питерсона и Крейна подождать снаружи. Когда они вышли, Эрика быстро рассказала ей об обращении к гражданам и о том, что пропавшая дочь полицейского, скорее всего, была похищена тем же самым человеком.

– Если все будет, как с предыдущими двумя жертвами, то Элла у него уже три дня. Нам нужно действовать быстро, – сказала Эрика.

В 00:30 следующего дня черный микроавтобус с сотрудниками спецназа полиции округа Кент подъехал к большим железным воротам фермы Оуквуд. Водитель выключил фары и оставил двигатель работать на малых оборотах. Место было безлюдное и почти незаселенное – по соседству стояло только два дома. Слева тянулись пустые поля, в окне фермерского дома одиноко горел свет. Шесть бойцов во главе с сержантом Портманом скученно сидели сзади. Они привыкли к долгому ожиданию. Несмотря на холодную погоду, в пуленепробиваемых жилетах и защитной форме было очень жарко.

В 25 километрах оттуда Эрика и ее команда собрались в участке перед экраном компьютера. Эрика не ожидала, что Мелани всерьез воспримет ее слова и подключит к работе все свои ресурсы. Не так-то легко экстренно поднять на ноги два наряда спецназа округа Кент, и Эрика понимала, как много стоит на кону. Координация осуществлялась из участка Мейдстоун, но они, в Вест-Энде, могли слушать все переговоры через аудиоподкаст. Кроме них в отделе никого не было, все давно ушли домой. Весь этаж был погружен во мрак.

– Мы у объекта, – доложил сержант Портман из первого наряда.

– Наряд два, слышите меня? – донесся женский голос инспектора Кендал из пункта управления. Второй наряд спецназа должен был подъехать ко второму выезду с фермы, который, согласно карте, находился в четырехстах метрах от сушильни.