Учителя эпохи сталинизма. Власть, политика и жизнь школы 1930-х гг. - Е. Томас Юинг

Беспокойство росло, оставалось лишь надеяться, что молодежь наберется опыта и тогда себя покажет должным образом. В обследование 1934 г. включены высказывания директора школы: «Это (находчивость) приобретается только опытом», «Все это такие минусы, которые бывают у каждого начинающего работника» и «Все ее ошибки от неопытности: будет больше опыта, и все эти шероховатости сгладятся». И руководство, и начинающие учителя полагали, что молодость сама по себе привнесет дружеские нотки в отношения с учениками. Молодые мужчины и женщины тоже понимали, что многое зависит от них самих:

В подобной манере юная учительница говорит, что ученики с «заметным восторгом» звали ее мамой, в то время как ее коллега оценивал свои успехи более сдержанно: «Несмотря на мое нежелание работать учителем, отношение к детям хорошее». Таким образом, и школьное начальство, и учителя ждали, что добрые отношения с учениками сделают хорошими уроки и поспособствуют активности как в самой школе, так и за ее стенами.

Когда молодых учителей спрашивали о более опытных коллегах, они сетовали на недоверие к себе и даже враждебность. Рассказывая о своих товарищах, Фемчук жаловался, что старшие их третируют и даже относятся «по-мелкобуржуазному». Тяилина поведала о совсем возмутительном случае: «старый учитель» в отдаленной северной школе побуждал учителя-комсомольца «делать в работе ошибки, из-за чего он покончил собой». Директор одной школы — женщина в возрасте — выговаривала молодежи: сначала поработайте с мое, а потом будете высказываться. Другому молодому учителю с издевкой сказали: «Вы учились в советской школе, вы должны больше знать». Конфликт поколений частенько обострялся на совещаниях, где молодые учителя атаковали старых, которые, в свою очередь, «насмехались над молодыми, вместо того чтобы им помочь». Одна учительница просто объяснила перепалки в своем районе: «Старых учителей в десять раз меньше, чем молодых».

Судя по последнему замечанию, в некоторых школах или даже районах преобладали молодые учителя, в других — более опытные.

Штаты старых школ часто заполняли педагоги со стажем, оставляя юным и необстрелянным вновь открытые учебные заведения. Казалось бы, надо просто перераспределить учителей, но даже член ЦК партии Борис Волин признал, что отделам образования непросто убедить опытных педагогов перейти в другую школу или перебраться в другой район. Таким образом, распределение учителей по возрасту повторяло связанные с текучестью кадров процессы, о которых говорилось в предыдущей главе: намерения конкретных людей, ожидания режима и состояние школ вместе формировали учительский корпус.

Многие молодые люди считали себя — и так же на них смотрели другие — особой категорией педагогов. Молодые учителя Миронов и Хазов от имени всех своих сверстников написали Сталину, что им не хватает административной поддержки, что они хотят учиться и ждут уважительного отношения со стороны более опытных коллег. На совещании 1932 г. выступавшие отразили долю молодых учителей в районах (часто до трех четвертей). Именно молодость помогала этим учителям становиться лидерами в школе и в обществе. Хотя чиновники и обвиняли молодых то и дело в равнодушии, но обследование 1931 г. показало, что примерно 60% молодых учителей считают преподавание своей основной профессией и менять ее не собираются. Молодых, как сказано выше, критиковали и даже увольняли, но свою работу они любили, а на старших опытных коллег часто посматривали свысока.

В отличие от молодежи, старшее поколение всегда заслуженно первенствовало и в образовательном процессе, и при решении политических вопросов. Советские руководители неустанно повторяли, как они уважают, как ценят профессионализм опытных педагогов, их талант, высокие человеческие качества. В доклад 1935 г. о школах Западной области включены строки о четырех учителях с полувековым и большим стажем, которые получали за это денежную прибавку и бесплатное жилье. В 1936 г. начальник московского отдела образования Л. Дубровина восхищенно говорила об учителях с тридцатью и более годами стажа как о «выдающихся педагогах». Волин в 1937 г. назвал опытных учителей «нашим золотым запасом», потому что высокий уровень подготовки, общей культуры и политического развития делал их «нашими людьми, замечательными советскими гражданами, которые учат не только детей, но и других учителей тоже». И Дубровина, и Волин обратили внимание на верность учителей в возрасте своим школам, в которых многие из них проработали много лет, в то время как молодые, с коротким послужным списком, то и дело переезжали с места на место. Как будет показано в следующих главах, это постоянство опытных учителей ценилось все больше, что вместе с их профессионализмом и преданностью педагогическому труду позволяло влиять на облик учительского корпуса, несмотря на относительно небольшую долю в школах.

По мнению Н. Крупской, признанного авторитета в советском образовании и самой заметной женщины среди партийных лидеров, «подавляющее большинство» среди учителей составляли представительницы прекрасного пола. Если точнее, в 1932 г. среди приблизительно 600 тыс. учителей Советского Союза женщин было 62%. Относительно высокая их доля связана с разными факторами. Некоторые из них способствовали «феминизации» школы еще в конце XIX — начале XX в.: быстрый рост числа учеников, требующий привлечения в классы и женщин, широкие возможности для мужчин найти себе другое применение, сокращение затрат на привлечение и содержание учительского корпуса, традиционный пиетет к женщинам-преподавателям. К концу десятилетия, однако, общее число учительниц в Советском Союзе выросло почти на 200 тыс. в почти миллионной армии учителей, а доля их уменьшилась до 56%.

Сокращение представительства женщин шло вразрез с процессами в других сферах общества при Сталине. Доля женщин-рабочих выросла с 27% в 1929 г. до 30% в 1933 г. и до 39% в 1940 г. В тяжелой промышленности доля женщин выросла с 28% в 1930 г. до 40% в 1935 г., а абсолютное их количество в этих отраслях почти утроилось. Небывалое число женщин поступали в специальные средние учебные заведения, доля женщин среди студентов выросла с 38% в 1927 г. до более чем 54% 1940 г., с еще более впечатляющим ростом в технических учебных заведениях — с 10% в 1927 г. до 32% в 1940 г.С учетом беспрецедентного роста в 1930-е гг. числа женщин на производстве сокращение их доли в сфере образования противоречит общей тенденции.

Сокращение доли советских учительниц также идет вразрез с тенденциями в других странах, где тоже резко увеличилось число учащихся. В России начала XX в. становилось все больше начальных школ, и доля учительниц выросла с 44% в 1894 г. до 62% в 1911 г. и до 72% в 1920 г. В конце XIX в. в Соединенных Штатах распространение образования сопровождалось увеличением числа учительниц с менее 67% в 1870 г. до 75% в 1900 г., при этом общее число учителей более чем утроилось. В Англии за десятилетие интенсивного подъема школы доля учительниц выросла с 50% в 1870 г. до 61% в 1880 г.