Бангкокская татуировка - Джон Бердетт

В один прекрасный день, скопив достаточно денег, чтобы родители прожили месяц, Чанья заплатила за семестр обучения сестры в колледже. Далее последовали: покупка в своей деревне неподалеку от Сурина клочка земли, на котором по возвращении она собиралась построить дом, и приобретение портативного компьютера с программой на тайском языке. После столь масштабных приготовлений Чанья связалась с компанией, у которой была репутация порядочной и надежной. Они брали немалые деньги — почти пятнадцать тысяч долларов, — зато предоставляли все услуги, включая настоящий тайский паспорт, подлинную въездную визу в США, действительный в течение года обратный авиабилет, а также комнату и работу в массажном салоне в Техасе. Плюс сопровождающего, который находился рядом до самой иммиграционной службы в Нью-Йорке, чтобы клиентка не запаниковала в критический момент и тем самым не испортила всю операцию.

Компания снизила цену на пять тысяч долларов, поставив условием работу Чаньи в течение шести месяцев в определенном массажном салоне. Такая благотворительность, разумеется, окупилась, поскольку благодаря способностям Чаньи доходы салона возросли, и эти деньги также поступили на счет компании. Себе на жизнь в этот период девушке пришлось бы зарабатывать чаевыми или проворачивать дела на стороне. Но у нее не было никаких иллюзий, и она знала, как выкрутиться: использовать время, чтобы подтянуть английский, больше узнать об американских мужчинах и решить, в каком городе ее профессия дает наибольшую отдачу.

Чанья сказала себе: если уж заниматься таким ремеслом, то лучше всего в стране, где больше платят. Через пару лет она бросит это занятие, а ей еще не исполнится тридцати. Будет жить в новом доме с навесом для автомобиля, громадным плазменным телевизором и фотографиями «я в Америке» на стенах. Вся деревня проникнется к ней уважением и станет гордиться. Она превратится в королеву и будет принимать похвалы за то, как заботливо поддерживает родных. Может быть, даже заведет ребенка. В отличие от многих подруг Чанья не забеременела от тайна в восемнадцать лет. Оставалась бездетной и склонялась к мысли родить, как требует теперешняя мода, полукровку, потому что полукровки, по нынешним причудливым понятиям, красивее чистокровных тайцев и обладают более светлой кожей. У нее не было намерений выйти замуж, хотя буддийский обряд не исключался. Чанья достаточно знала белых мужчин, чтобы не сомневаться — ей не удержать фаранга. Он исчезнет в тот самый день, когда она сообщит ему о своей беременности. Но это ее не смущало. Задача мужа — кормить семью, а если у женщины достаточно денег, то зачем ей муж? Свои сексуальные потребности она сумеет удовлетворить, хотя, после того как бросит работу, ей придется много медитировать и стать более религиозной. Не исключено, что, отойдя отдел, вообще перестанет заниматься сексом. Чанья давным-давно не получала от секса удовольствия и думала о нем только в профессиональном плане. Ей казалось, что она больше не способна на настоящее чувство. Секс наскучил, это было лишь оплаченное время, когда неровно бьется сердце.

Чанья настояла, чтобы в самолете авиакомпании «Тай эйруэйз» ей дали место у иллюминатора, и ее первое знакомство с Америкой началось с вида на побережье Новой Англии. Компания разработала маршрут с краткой остановкой в аэропорту «Хитроу» в Лондоне, и они всю дорогу летели на запад вслед за солнцем, так что за стеклом царила полная темнота. Но вот самолет догнал светило, и береговая линия Новой Англии в восьми тысячах футов под крылом показалась Чанье, как и первым переселенцам, девственно нетронутой. Девушка не могла себе представить, что Америка способна произвести такое сильное впечатление своей естественной красотой, и была удивлена, разглядывая, как аквамариновые волны неспешно накатывают на изрезанную линию скал, сияющих алмазным блеском в утренних лучах. До этого она ни разу не покидала Таиланда и не видела северных пейзажей. И он показался ей чистым и неиспорченным.

Главный момент настал, когда Чанья оказалась у конторки иммиграционной службы и высокий суровый фаранг в форме стал внимательно разглядывать ее паспорт. Сопровождающий компании стоял в параллельной очереди, готовый прийти на помощь, если у нее сдадут нервы. («Плостите, плостите, мистер, сестла очень нервная, я ее отвести посидеть».)

Но нервы ее не подвели. Чанья одолела дракона страха, оказалась смелой девочкой.

Вот награда за то, что выбираешь правильных мафиози и вообще знаешь, что делать. Многие девушки попадались уже на этом этапе — их ловили с плохо подделанными паспортами или огрехами в фальшивых визах. Но в ее случае все прошло гладко. Как ни старался иммиграционный чиновник (когда он разглядывал ее холодными голубыми глазами, Чанье казалось, что служащий прекрасно понимает, что она собой представляет, но не отвела взгляда), не нашел изъяна в ее документах и пропустил. Затем, поскольку рейс прибыл из Бангкока, таможенники решили осмотреть ее чемоданы. Тоже опасный момент. Некоторым девушкам те, кто обеспечивал их паспортами, подсовывали что-то в багаж, желая убить двух зайцев. Но ее компания такими вещами не занималась. Единственное, чем заинтересовались таможенники, был купленный с рук лэптоп, который Чанья приобрела главным образом для того, чтобы отсылать электронные письма подругам и родным — прежде всего сестре, студентке университета Чулалонгкорна. Но еще и потому, что в ее планы в Америке входило вести дневник. Таможенник махнул рукой, и вот она уже в заветной стране. В том краю язычников не было статуй Будды, которым можно поклониться, и Чанья, сложив ладони у лба, повернулась в сторону Таиланда. Дословный перевод с тайского: «Америка, скажи Чанье „Доброе утро“».

Надо было попасть на авиарейс до Эль-Пасо, и они с провожатым сели в курсирующий между аэропортами автобус. Провожатый дождался, когда девушка окажется в воздушной зоне, и исчез. Зато появился другой сопровождающий — на этот раз не таец, а техасец. Он встретил ее у трапа самолета в Эль-Пасо. Краснолицый, плешивый, с плохой кожей, от него шел неприятный запах, но по тому, как он, не обращая внимания на ее очарование, сразу перешел к делу, Чанья узнала в нем профессионала. Техасец объяснил, что у нарушения суточного ритма организма в связи с перелетом через несколько часовых поясов есть свои преимущества — она останется свежей после полуночи и поэтому сегодня же заступит в ночную смену. Еще обмолвился, что Чанья — первая азиатка, которая будет обслуживать его контингент.

Первое испанское слово, которое она узнала, было «coño», что значит «влагалище». Даже в Таиланде женщины ее профессии часто его употребляют, но у мексиканок в массажном салоне словцо просто не сходило с языка. Они вставляли его в любую фразу, отчего речь казалась особенно грязной. Многие одинаково владели английским и испанским, но предпочитали говорить по-испански. По другую сторону границы остались их родные, сами девушки знали друг друга по жизни в Сьюдад-Хуаресе,[38]где приятели и мужья были мелкими сошками в наркоторговле.

Чанья заранее настроилась, что будет обслуживать в Америке любых мужчин, но никак не могла предположить, что проблемы возникнут из-за женщин. Сразу поняла — все дело в разнице культур, но не знала, как с этим бороться. Ее вырастили бедные, но благочестивые буддисты, и она никогда не нарушала никаких запретов, кроме одного. Будда учит своих последователей искать себе «праведное занятие». Чанья решила отложить исполнение этого завета, поскольку проституция приносила больше денег, чем какая-либо другая работа, и давала возможность следовать остальным буддийским заповедям — особенно тем, которые требуют почитать родителей. В тайской версии это означало их содержать, если они настолько бедны, что не в состоянии содержать себя сами. Еще это означало помогать братьям и сестрам, пока те не выросли и не начали трудиться сами — событие, которое могло откладываться до бесконечности. Чанья ни разу не крала, почти не лгала, воспитывала в себе доброжелательность и приучалась к незлобивым суждениям, береглась наркотиков, не злоупотребляла в ту пору спиртным, старалась видеть в людях, в том числе в клиентах, только хорошее и, что самое главное, берегла сознание от скверны. Все это вместе плюс потрясающая внешность и фантастическая фигура вызывали в коллегах дикую злобу, особенно после того, как все больше мужчин стали требовать ее услуг.