Бангкокская татуировка - Джон Бердетт

Тело Чеза Бакла накрыли одеялом на пирсе; неподалеку, между двух гигантских контейнеровозов был пришвартован полицейский катер. Панораму, куда взгляд ни брось, ограничивали корпуса судов: то высокий нос, то ржавая корма, то металлический трап. И от этих морских призраков на слабо освещенный причал ложились непроницаемые тени. Бумгард кивнул мне, и я приподнял одеяло. Одна-единственная пуля, пущенная в затылок, имела выходное отверстие на лице и вышибла левый глаз. Труп выловили из реки, он напитался водой, но распухнуть не успел, поскольку убийство произошло недавно. И даже если бы я не узнал развороченное лицо, татуировок было бы вполне достаточно для опознания.

— Мы не проверяли его карманов, — сказал Бумгард. — Решили оставить это вам.

Я склонился над телом, но тут же отпрянул; изо рта трупа выскользнул маленький слепой угорь. В карманах что-то ворочалось. Лек присмотрелся и зажал ладонью рот. Я расстегнул рубашку и заметил, что живот Чеза ходит ходуном. Раздался негромкий хлопок — из его пупка показалась слепая голова с крошечными зубками. Я обернулся — это что, шутка? — но Бумгард и его люди исчезли, растворились в темноте причала. Едва удерживаясь от крика, Лек отступ ил в сторону. Угри тем временем отчаянно стараясь найти дорогу к воде, выбирались из тела. Я тоже сделал десять шагов назад.

Крик проститутки с носа контейнеровоза (матросы — особая ниша рынка, куда моя мать никогда не пыталась внедриться) — снова тишина, только цоканье подкованных каблуков. Из темноты появился плотный приземистый человек в форме, прямой как жердь, грудь колесом. Он направился к нам и остановился в круге света от корабельного фонаря. Я сложил ладони и поднес руки к губам.

— Добрый вечер, генерал Зинна. — Мое приветствие выражало глубокое почтение.

Он не ответил, сделал шаг ко мне и опустил глаза на труп.

— К нему проявили сострадание. — Это было произнесено тихим баритоном. — Сначала убили и только после этого запустили в задний проход угрей. Он не почувствовал, как твари пожирают его внутренности. Не уверен, что сумею проявить такое же милосердие к тому, кто серьезно меня разозлит. Понял, что я сказал? — Генерал поднял руку и щелкнул пальцами. В ту же секунду послышался топот сапог, из темноты резво выбежало больше дюжины молодцов в черных майках с армейской стрижкой, и военным строем парни встали за спиной Зинны. Генерал кивнул двоим из них, и они посветили на Чеза. Живот несчастного фаранга был целиком выеден клубком белых извивающихся червеобразных тварей. Зинна подошел, достал из разверстых внутренностей Чеза угря и умело убил, размозжив голову о лебедку. Затем повернулся ко мне и, засовывая мертвую рыбу мне в карман, процедил: — Передай полковнику, что он зашел слишком далеко. Викорн устроил подставу, я выкрутился. Теперь наркотик мой. Ему не удастся пойти по второму кругу — найду способ добраться до его кишок. — Он оценивающе посмотрел на Лека. — И до твоего педика тоже.

Зинна повернулся и вместе со своими людьми исчез, а мы остались одни в прибрежной тьме рядом с трупом, полным голодных угрей. Словно почувствовав, что помех больше нет, на носу судна вскрикнула девушка — опытная шлюха давала почувствовать матросу, какой он сильный, неотразимый, хищный, симпатичный и сексуальный. Похоже, тайная вечеринка была в самом разгаре: послышались возгласы других девушек, грубые шутки на тайском. Матросы отвечали по-китайски. Над бортом показалось три женских лица, и проститутки тут же исчезли.

Наступила такая тишина, что можно было услышать, как крадется крупная крыса. В стороне люди переправлялись через реку в длинном челне. Я решил избавить человека, которого недавно допрашивал, от прочих судебно-медицинских непристойностей. Но это оказалось не просто: он был тяжел и по-мертвому неподатлив. Схватил его за запястья и, кивком попросив Лека помочь, поволок к краю пирса. Перевернул и попытался столкнуть в воду. Лек изящно согнулся в пояснице, но у него никак не получалось взяться за ноги трупа. А я покрылся потом от ночной духоты и испытывал абсурдное нежелание прикасаться к все еще пирующим угрям. Лишь забросив ногу Чеза себе на плечо, прямо к шее, мне удалось придать трупу необходимое ускорение. Он раскинул руки, и последнее, что соскользнуло в реку и с тихим всплеском ушло под воду, были татуировки «мама» и «Дениза».

Я полез в карман и отправил вслед за Чезом мертвого угря Зинны. Но где же Лек? На мгновение я обезумел от страха — вообразил похищение и позор юноши в лапах генерала. Но тут же заметил его немного дальше на причале в пятне света.

Он исполнял самый классический танец среди прочих, почерпнутых из древнеиндийской «Рамаяны»:[34]бог Вишну, воплотившись в образ Рамы, вступает в борьбу со злом за жизнь своей невесты Ситы. Лек танцевал партию Ситы, которая на коленях умоляла своего господина и повелителя поверить в ее вечную верность.

Я обнял его и увлек прочь.

— Он назвал меня педиком.

— Не обращай внимания.

— Я не педик, я танцор.

— Знаю.

Лек посмотрел на меня карими глазами, безжалостными в своей доверчивости, любви и ожидании.

Когда мы проходили по пирсу, слышали яростное бурление воды: рыбы и угри кормились нашим «Т-808». Я видел, как жизнь Чеза распадается на множество компонентов, расплывающихся друг от друга в ночи. На наших глазах перестало существовать единство, некогда носившее имя Чарлз Бакл.

Но на этом дело не кончилось. В ту недобрую ночь другие единства также разделились на прах и дух. Не успел я высадить Лека у его дома, как по мобильному позвонила лейтенант Манхатсирикит:

— Полковник в имении Хун Му. И тебе не мешает туда отправиться.

Мне немногое остается добавить, о чем ты, фаранг, еще не успел догадаться. Все обезьяны и собаки были перебиты (им выпустили кишки), охранников казнили по большей части выстрелами в голову. Саму Хун Му усадили голую в непристойной позе на мумию мужа, предварительно перерезав бедняжке горло. Кроме нее в доме оказалась мертвая толстая белая женщина лет сорока пяти. Ей вспороли живот до самой груди и уложили в спальне на большую кровать в одних широченных шортах.

— Дениза? — спросил я Викорна.

— Да, — кивнул тот. — Она жила в Пхукете в доме за миллион долларов с видом на Андаманское море.[35]Зинна выкрал ее и привез сюда, чтобы стало ясно, на что он способен. — Викорн покачал головой. — Чтобы мы не питали никаких иллюзий. — Он посмотрел на меня. — Все наши свидетели мертвы. — Полковник подошел к стоящему у окна дивану и грузно опустился на подушку. Мне ни разу не приходилось видеть его таким подавленным. — Мы решили сразиться с ним на равных, вот в чем дело. Но силой его не победить — за ним, прости меня, Будда, армия. — Быстрый взгляд в мою сторону. — Извини, Сончай, я забираю у тебя секретную папку.