То, что скрыто - Хизер Гуденкауф

Клэр замечает странное выражение лица девушки. Эллисон хочет о чем-то ее спросить, но слишком стесняется, слишком смущается… Слишком… непонятно что.

Я стараюсь подбирать слова как можно осторожнее, чтобы мой вопрос прозвучал естественно.

– Вы долго были женаты, прежде чем у вас появился Джошуа? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно, но внутри у меня все кипит.

На лицо Клэр набегает тень.

– Джошуа мы усыновили. Самое трудное сделал кто-то другой, а мы только радуемся ему.

– Я забыла, сколько ему? – спрашиваю я, и голос у меня снова срывается.

– Месяц назад исполнилось пять, – с гордостью отвечает Клэр. – Мы точно не знаем, в какой день он родился, но вряд ли он был старше месяца, когда его подбросили в пожарное депо.

– В пожарное депо? Его подбросили в пожарное депо?! – Мне по-прежнему кажется, что говорю не я, а кто-то другой. Я откашливаюсь, отпиваю газировки. Все как-то не вяжется. Все было не так!

– Мать оставила его в пожарном депо на том берегу реки, на Оук-стрит. Среди ночи его нашел дежурный, вызвал службу спасения, и малыша отвезли в больницу. На следующий день нам позвонили из Департамента здравоохранения и социальных служб, и мы забрали Джошуа к себе.

– Его мать нашли? Выяснили, кто она такая?

Сердце готово выскочить у меня из груди. Я внушаю себе: Клэр не знает, она не может ничего знать. О том, что Джошуа – мой ребенок, известно очень немногим.

Клэр качает головой:

– Нет. Мать так и не разыскали. Решили, что это какая-то молодая девушка, которая приехала из другого города, подбросила младенца, а потом снова уехала.

– А его отец? – спрашиваю я.

Клэр пожимает плечами:

– Понятия не имею. Мы с Джонатаном долго боялись. Были уверены, что кто-то явится за Джошуа и заявит на него свои права. Но никто так и не объявился. Через полгода мы забрали его домой и официально усыновили. – Клэр отталкивает тарелку. – М-м-м, вкусно, но я объелась. Нам пора возвращаться!

Вдруг я вспоминаю, что не могу расплатиться за обед; деньги, которые дал мне отец, я оставила у Олин. Клэр, должно быть, замечает выражение ужаса на моем лице, потому что она утешительно хлопает меня по руке.

– Сегодня я угощаю, – говорит она. – А в следующий раз – ты.

– Ладно, спасибо. – Я вздыхаю с облегчением.

Мы возвращаемся в магазин и до вечера обслуживаем многочисленных покупателей. И только когда Джошуа вбегает в «Закладку» и я вижу его во второй раз, я убеждаюсь до конца. Он вылитый Кристофер. У него такое же худое лицо и такие же красивые карие глаза. Зато волосы у него мои – светлые-светлые и совершенно прямые.

– Привет, мам! Здрасте… – Джошуа старается вспомнить, как меня зовут, и невольно косит глазами.

– Эллисон, – подсказывает Клэр.

– Здрасте, Эллисон, – говорит он.

Я осторожно смотрю ему в лицо и гадаю: может ли он на каком-то подсознательном уровне узнать меня. Может, если он как следует, долго будет смотреть на меня и слышать мой голос… Понимаю, нелепо верить, что он бросится ко мне на руки и прошепчет: «Наконец-то ты вернулась! Я знал, что ты придешь!» И все же в глубине души я верю, что в нем мелькнет искра узнавания, как свет от светлячка в теплую летнюю ночь. Надеюсь, что между нами промелькнет такая искра.

Но он равнодушно взглядывает на меня и отходит.

– Можно перекусить?! – кричит он из подсобки.

Он не знает меня. Я для него никто. Мне бы почувствовать облегчение, но я не чувствую. Мне становится немного грустно.

– Он знает? – спрашиваю я у Клэр, убедившись, что Джошуа нас не слышит. – Он знает, что его усыновили?

– Да, – кивает Клэр. – Мы ничего от него не скрываем. Каждый год празднуем и день его рождения, и тот день, когда он попал к нам.

– Он спрашивает о ней… о своей матери? – Мне страшно услышать ответ.

– Не часто, – отвечает Клэр. – Но мы внушаем ему, что она совершила очень хороший поступок. Что она хотела, чтобы ему жилось лучше, и, должно быть, очень любила его, раз отдала.

– Вот как, – говорю я. – Как мило!

– Итак. – Клэр смотрит на календарь. – Сможешь прийти в четверг, субботу и воскресенье?

Я стараюсь сосредоточиться на датах, но не могу. Календарь у нее особенный. С обложки на меня смотрит большая фотография Джошуа в ярко-зеленой футбольной форме, который прижимает к груди мяч.

– Эллисон! – говорит Клэр. – Ты согласна столько работать? Для тебя это не слишком много?

Я с трудом заставляю себя оторваться от календаря.

– Нет. Для меня чем больше работы, тем лучше.

– Вот и отлично. В субботу поработаешь с Вирджинией. Она пробудет здесь только до октября, а на зиму они с мужем уедут во Флориду. Если захочешь, сможешь взять и ее часы.

Я слышу Клэр, но вижу перед собой Джошуа в футбольной форме. Он играет в футбол! Совсем как я. Интересно, что еще у нас с ним общего?

У нее еще два часа до того, как ехать в больницу Святой Изадоры. Все практикантки работают во всех отделениях по очереди. На следующей неделе Чарм переводят в психиатрическое. Общение с тамошними больными вряд ли будет для нее в новинку; Чарм с детства наблюдала мать и ее многочисленных дружков, три четверти из которых были настоящими психами. Все, кроме Гаса, конечно. Чарм чувствует себя немного виноватой за то, что вчера пулей вылетела из материного дома. Она позвонила матери и извинилась за то, что сорвалась. И все же в конце разговора не удержалась от вопроса: по-прежнему ли Риэнн собирается замуж за Бинкса? Вместо ответа мать швырнула трубку.

Чарм уже поработала в гериатрическом[3]отделении, в отделении болезней внутренних органов, в детском отделении, в клинике акушерства и гинекологии. Вот где ей было тяжелее всего. Она смотрела на толстеньких, розовых новорожденных, туго запеленатых в целях безопасности, и думала: в свое время она еще не умела так пеленать – и Гас тоже. Они просто прикрывали малыша одеялом и надеялись на лучшее. Чарм часто думает: «Если бы только я тогда знала и умела все, что знаю и умею сейчас, я управлялась бы с малышом куда лучше!»

После того как Эллисон Гленн уехала, а Кристофер сбежал, Гас и Чарм долго стояли на месте в каком-то оцепенении. Чарм прижимала к груди орущего младенца, покачиваясь взад-вперед, стараясь его утешить.

– Ты знаешь эту девочку? – спросил Гас, перекрикивая младенца.

– Ее зовут Эллисон Гленн, – сама себе не веря, ответила Чарм. Эллисон Гленн и Кристофер? Чарм до сих пор не может себе представить своего брата и Эллисон Гленн вместе. Оказывается, они встречались. Занимались сексом. – Она учится в моей школе. На следующий год заканчивает. Мы с ее сестрой учимся в одном классе, – объясняет она Гасу.