Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году - Михаил Смольянинов

В отличие от войсковых комитетов высшего звена, низовые комитеты – ротные, командные и полковые – во многих случаях были более умеренными и демократичными. В принятых резолюциях при обсуждении вопроса о событиях в Петрограде они высказывались как против левого радикализма большевиков, так и против политики соглашения социалистических партий с буржуазией, требовали создания «однородного социалистического правительства», то есть коалиции из представителей всех демократических партий и национальных групп. Например, на пленарном заседании полкового и ротных комитетов 62-го Сибирского стрелкового полка, состоявшемся 1–2 ноября 1917 г., при обсуждении вопроса «текущий момент» была принята резолюция, в которой выражено не только недоверие Временному правительству за его «нерешительную политику во внутренних и внешних делах республики», но и вынесено порицание «большевистскому выступлению, внесшему раскол в демократию и создававшему гражданскую войну». «Протестуя против гражданской войны, против всяких вооруженных выступлений с чьей бы то ни было стороны», заседание комитетов придавало «высокое значение комитетам спасения революции, как временным органам, стоящим на страже водворения спокойствия и объединяющим расколовшуюся демократию»[306].

Как бы подавая пример демократичного подхода при формировании власти, стремления к единению всех демократических сил, полковые комитеты, создавая комитеты спасения революции, стремились учитывать настроение и мнение всех солдат, независимо от их партийной и национальной принадлежности, включали в их состав представителей всех социалистических партий и национальных групп. Например, полковой комитет 1-го Сибирского стрелкового полка, поставив в повестке вопрос об организации комитета спасения революции, принял решение пригласить на заседание «представителей всех социалистических партий и национальностей» по одному от каждой роты. Собравшиеся на второй день, 2 ноября 1917 г., на собрание члены полкового комитета и приглашенные после долгих прений приняли решение создавать «не комитет спасения революции, а военно-революционный комитет». В состав комитета вошли по одному представителю от меньшевиков-интернационалистов, эсеров, беспартийных, мусульман, крестьянской секции и три большевика[307]. Цели и задачи ВРК оставались теми же, которые были определены Комитету спасения революции: «установить самый строгий контроль за всеми поступающими свыше в полк, а также исходящими распоряжениями, чтобы без его ведома ни одна часть полка не была передвинута»[308]. В таком же порядке комитеты спасения революции были созданы и действовали во 2, 3 и 4-м Сибирских стрелковых полках 1-й Сибирской стрелковой дивизии и 62-м Сибирском стрелковом полку 16-й Сибирской стрелковой дивизии 1-го Сибирского корпуса[309], некоторых других частях и соединения фронта.

Выступая против развязывания гражданской войны в стране, комитеты спасения революции многих частей и соединений ответили отказом на требования Всероссийского комитета спасения, Ставки и комиссаров свергнутого Временного правительства послать войска в Петроград, «дабы не вызвать этим и на фронте братоубийственной войны», требовали ее прекращения в тылу[310]. Одновременно «резко протестовали» против выступления казачества во главе с А. М. Калединым, считая его равнозначным выступлению генерала Корнилова в августе 1917 г.

Следует отметить, что в первые дни Октябрьской революции на Западном фронте, особенно в соединениях 3-й и 10-й армий, движение за создание «социалистического министерства» из представителей всех социалистических партий, без участия буржуазии, было значительным. На экстренных заседаниях и съездах войсковых комитетов обсуждение вопроса о политической власти в стране проходило в острых дискуссиях более умеренных элементов в лице офицеров, чиновников – представителей эсеровской и меньшевистской партий, за которыми шла часть солдат, с леворадикальными силами – солдатами и незначительной частью офицерства – большевиками и их сторонниками.

Ярким примером острой политической борьбы по вопросу о власти является разгоревшаяся дискуссия между эсерами и большевиками на конференции полкового, ротных и командных комитетов 291-го пехотного Трубчевского полка 73-й пехотной дивизии 10-й армии, состоявшейся 29 октября – 1 ноября 1917 г. По основному вопросу конференции «о текущих событиях» слово было предоставлено прибывшему на заседание командиру полка. Отметив, что вопрос «об организации государственной власти – самый важный вопрос момента», он в сдержанной и корректной форме высказался о большевиках, вопреки воле ЦИК Советов, созвавших II Всероссийский съезд Советов, свергнувших Временное правительство и передавших власть Петроградскому ВРК. В связи с этим, высказав сомнение в том, что «судьбы родины в надежных руках», он призвал делегатов при обсуждении «вопроса об основании новой власти» не быть «эгоистами, думающими только о себе», но и помнить «о потомках… вдумчиво работать для них»[311].

На конференции из девяти выступивших по обсуждаемому вопросу делегатов только трое высказались в оправдание действий большевиков по захвату власти[312]. Остальные шестеро – эсеры, высказались в защиту эсеровской партии, как «лучшей из всех и выражавшей волю большинства». Признавая бездействие эсеров в решении земельного вопроса и оправдывая его причинами войны, один из выступивших заявил, что сами эсеры «всегда были против войны, и если они сейчас идут за коалиционным правительством в вопросе о войне, то лишь до Учредительного собрания, где этот вопрос будет поставлен первым»[313].

Осуждая захват власти одной партией, эсеры отмечали «постепенную деятельность» большевиков, направленную на устранение Временного правительства и передачу власти Советам. Подозревая большевиков в их неуверенности осуществить свою цель на Учредительном собрании из-за меньшинства там своих представителей, эсеры считали, что большевики затеяли созыв ІІ Всероссийского съезда Советов, чтобы «помешать Учредительному собранию», а так как «большинство депутатов не хотело созыва съезда» накануне этого форума, то и делегатов прибыло на съезд «вместо 3 тыс. всего только 500, в том числе 250 большевиков», которые и провозгласили о «взятии власти»[314]. При этом эсеры в своих выступлениях ссылались на оценку событий, данную только что состоявшимся к тому времени в Минске съездом крестьян-солдат Западного фронта, заявившим, что «выступление большевиков не своевременно, крестьянами не поддерживается» и «приведет к краху»[315].