Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году - Михаил Смольянинов

30 октября состоялся съезд гренадерского корпуса, который, по словам начальника штаба 2-й армии генерала Суворова, был представлен «далеко не всеми частями и почти однородный по своему партийному составу», «в ряде постановлений горячо осуждавший всех, кто не придерживался тактики большевиков»[331]. Съезд принял решение считать армейский и фронтовой комитеты утратившими свои полномочия, не исполнять их постановлений и потребовал немедленного созыва армейского и фронтового съездов. На съезде был избран корпусной комитет из 30 членов, 22 из которых были большевиками[332].

Значительной остроты межпартийная борьба за власть достигла в 3-м Сибирском корпусе. 27 октября корпусной комитет, в котором было сильным влияние эсеров и меньшевиков, принял резолюцию, в которой признавал захват власти большевиками в Петрограде «недемократичным», вызванным «несомненно антиреволюционным поведением бывшего Временного правительства», «единственным выходом из создавшегося положения» считал создание «народной социалистической власти» из представителей «ЦИК и Совета республики без цензовых элементов». Корпусной комитет выделил из своего состава Временное революционное бюро из шести человек – в основном большевиков, которое в телеграмме всем дивизионным, полковым и другим комитетам предложило немедленно установить контроль над действиями командного состава, а также всеми средствами связи – почтой, телеграфом и телефоном[333].

28 октября, «приспосабливаясь к требованиям момента, – по словам политической сводки штаба армии, – корпусной комитет созвал внеочередной съезд»[334]. На съезде большевики и эсеры с меньшевиками имели равное количество мест. Благодаря «неудержимому желанию мира» среди солдат, по словам той же сводки, которому отвечала большевистская программа, большевики одержали верх. 29 октября Временное революционное бюро было переименовано в Военно-революционный комитет. С образованием ВРК власть в корпусе фактически перешла в руки большевиков. Все полки корпуса были приведены в боевую готовность, а наиболее преданные большевикам выделялись в распоряжение ВРК 2-й армии. Установление Советской власти в 9-м и 50-м армейских корпусах сопровождалось актами грубого насилия над командирами и офицерами, не признававшими власть ВРК и Совнаркома. В 15-й Сибирской дивизии 9-го армейского корпуса были арестованы начальник дивизии генерал Буйвид и три офицера, последние назначались на солдатские должности. Отстранение офицеров от занимаемых должностей с назначением на низшие имели место в 50-м армейском корпусе[335].

В целом установление большевистской диктатуры в частях и соединениях 2-й армии было осуществлено в первых числах ноября 1917 г. Об этом свидетельствуют работа 2-го Чрезвычайного армейского съезда, состоявшегося 1–2 ноября в Несвиже, и принятые на нем документы. При открытии съезда старый армейский комитет, не признавший власть Петроградского ВРК и вызвавший негодование большевиков и их сторонников, сложил свои полномочия. Съезд принял отставку и выделил ВРК из 12 человек – в основном большевиков, которому передал всю полноту власти в армии до избрания нового состава армейского комитета[336].

Руководствуясь приказом № 1 Петроградского ВРК, съезд в принятой декларации заявил о передаче всей власти в армии армейскому комитету, об отстранении от должностей и аресте лиц командного состава и комиссаров свергнутого правительства, всех, кто не признавал правительства Советов, выступивших против него и в поддержку Временного правительства. В соответствии с принятой декларацией съезд выдвинул положения по демократизации войск, которые должны были утверждаться высшими демократическими органами, а также ближайшим армейским съездом[337].

С меньшим успехом для большевиков развивались события в 10-й армии, в которой значительно малочисленнее были большевистские организации, слабее было и их влияние на солдат. В дивизионных, корпусных и армейских комитетах преобладали меньшевики и эсеры. Хотя сам факт свержения Временного правительства в комитетах высшего звена – дивизионных и корпусных – в основном был встречен с пониманием его неизбежности, меньшевики и эсеры высказались против установления власти только большевистской партии, требовали создания правительства из представителей всех социалистических партий. Например, дивизионный комитет 73-й пехотной дивизии 3-го армейского корпуса 30 октября совместно с крестьянским советом на пленарном заседании с участием представителей от частей принял резолюцию, в которой требовал создания «социалистического министерства»[338].

Состоявшийся 1–2 ноября съезд войсковых комитетов и Советов крестьянских депутатов 3-го армейского корпуса в принятой резолюции признавал, что «свергнутое правительство за время своего существования не выполнило даже и одной части возложенных на него трудовым народом обязанностей», так как и «не стремилось к их выполнению…, неуклонно вело двойственную политику…», обманывая трудовой народ, что «поэтому солдаты 3-го армейского корпуса весть о свержении не пользующегося доверием правительства встретили с ликованием»[339]. Одновременно съезд осуждал действия большевиков, направленные на развязывание гражданской войны, и «от имени солдат 3-го армейского корпуса категорически требовал от тех, кто бы ни стоял у власти, немедленного созыва Всероссийского съезда крестьянских, рабочих и солдатских депутатов для создания однородно-социалистической власти и никакой другой признавать» не собирался. Наряду с другими важнейшими социальными и политическими требованиями, съезд требовал «полной демократизации всего государственного строя как в военном, так и в гражданских ведомствах под контролем Советов»[340].

Большинство солдат 10-й армии с восторгом встретили весть о свержении Временного правительства. Узнав о провозглашении большевиками декретов о мире и о земле, они требовали признания Советской власти, выступили за немедленный роспуск Советов и комитетов первых созывов, как не отражавших их желаний и требований немедленного заключения мира, выборности начальников, решения других социальных вопросов. С такими требованиями выступили, например, солдаты 73-й артиллерийской бригады. Опираясь на требования солдат и постановления батарейных комитетов, бригадный комитет от имени всех солдат этой артиллерийской бригады приветствовал Советскую власть, заявил о ее поддержке «вплоть до применения оружия», требовал передачи всей власти Советам и комитетам на местах. Кроме того, комитет просил солдат на фронте хранить полное спокойствие, не допустить поражения на фронте в случае посягательств противника на завоеванную свободу, разъяснял им, что право распоряжаться военной силой, осуществлять какие-либо перемещения войск на фронте или с фронта в тыл принадлежит только ВРК, без распоряжения которого «ни одна часть не должна быть двинута с фронта». Бригадный комитет порицал армейский комитет за задержку информации для комитетов низших инстанций в переживаемый момент, за что настоятельно требовал его переизбрания[341]. О готовности защитить родину и революцию силой оружия заявляли в своем наказе Минскому Совету военно-революционные комитеты 62-й пехотной дивизии 38-го армейского корпуса. ВРК требовали «прекращения гражданской войны, немедленного создания социалистического министерства с обязательным включением большевиков, подавления решительными мерами анархии и контрреволюции в стране»[342].