Джено и черная печать мадам Крикен - Муни Витчер

— Что ты видела? — сразу же спросила ее Марго.

— Множество прекраснейших пейзажей моей страны, — восторженно рассказывала Суоми. — Ледяной замок и моих родителей, которые смеялись от счастья. Потом это видение растаяло, и я увидела большую комнату с органом, который ужасно фальшивил. Там были другие ребята, а доктор Бендатов был сердит.

— Это мегасофия! — уточнила сапиенса.

— Мегасофия? — переспросил Джено.

— Аудитория Аркса, — с готовностью объяснил Аноки.

— Что еще ты видела? — поторопила девочку мадам Крикен.

— Сокола. Прекрасного сокола с золотыми крыльями. Он парил в небе над Долиной мыслей.

— Сокол! — воскликнул Джено. — Я его видел!

— Знаю. Я получила твою парасферу, — кивнула старая француженка.

Красный Волк хранил молчание. Он думал о странном совпадении: в культуре его народа сокол играл значимую роль. Он сжал свой талисман и произнес одну из кратких молитв сиу.

А мадам Крикен пыталась понять, почему Суоми во время эксперимента с Блокирующим словом, как и Джено, видела сокола. Без сомнения, птица символизировала будущее. Но даже непревзойденный талант медиума не помог сапиенсе раскрыть тайну сокола с золотыми крыльями.

Комната уже переполнилась красным дымом, и старая синьора не стала терять времени. Она коснулась Аноки Кериоки. Тот понимал, что так нужно для блага Джено, поэтому смело и решительно снял свой лук со стрелами и сел напротив Марго. Несколько минут все шло хорошо, но потом случилось непредвиденное. Аноки не пришел в сознание. Даже Арборея Первинка не помогла. Марго выбилась из сил, но палочка не предвещала ничего хорошего. Внезапно часы лопнули, и золотой песок рассыпался по циновкам. Темные силы, вырвавшись из разума Аноки, оттолкнули ментальные импульсы сапиенсы.

Джено с Суоми впали в отчаяние: девочка, глаза которой закрывала вечная тьма, начала пошатываться, словно совершенно потеряла способность сохранять равновесие.

Мадам Крикен, погрузившись в красный дым, открыла двенадцатый ящичек и достала тонкую мраморную плитку. Она положила ее на грудь Аноки и вытянула руки вверх. Кисти французской мудрой сделались прозрачными. Суоми не понимала, что происходит. Она быстро справилась со своей слабостью и ничего не спрашивала.

Внезапно мраморная плитка поднялась с груди Красного Волка и очутилась в прозрачных руках мадам. Женщина открыла рот и издала тихое шипение, напоминавшее приглушенный свист. Потом покачала головой:

— Ничего не выходит. Этот мальчик заблудился в мире медитации. Блокирующее слово лишило его сознания.

Юный Астор Венти приблизился к ней, схватил плитку и посмотрел на Марго:

— Для чего она служит? Разве нельзя ничего сделать, чтобы он пришел в себя?

— Эта плитка поглощает негативную энергию, она называется Абсорбирующей плитой. Но на Аноки она не действует. — Пока мадам растолковывала ему это, из ушей индейца пошел дым. Дым желтоватого цвета поглотил красный пар. Неожиданно тело Аноки оторвалось от пола и поднялось, словно его притянули к потолку.

— Левитация! — в ужасе воскликнула сапиенса.

Джено попытался дотянуться до штанов Аноки, чтобы вернуть друга на землю, но мадам Крикен остановила его:

— Не трогай. Это опасно.

Красный Волк так и остался висеть там, посреди Уффиосерво, метрах в двух от пола. Его тело одеревенело, и со всех сторон его обволокли светящиеся пары и желтый дым.

Суоми сделала несколько шагов вперед и споткнулась о циновку. Наполеон зашипел, как тигр, и девочка упала.

— Тихо! Аноки необходима тишина. Нам остается только ждать, пока его ментальная энергия снова не придет в надлежащее равновесие.

Джено растерялся:

— Он… может умереть?

— Да. Или прийти в сознание через несколько дней или даже лет, — ответила мудрая слабым голосом.

— Вы, мадам Крикен, совсем не так сильны, как я думал, — заявил юный Астор Венти.

— Не дерзи! А теперь оба уходите. Если вас не окажется на месте, возникнут подозрения. Я останусь здесь. Вы должны мне доверять! Это приказ! — Голос сапиенсы нельзя было узнать: вместо нежного и ласкового он стал резким и хриплым. — Если вы еще не поняли, объясню: сейчас все сапиенсы, псиофы и антеи кинутся на поиски Аноки. И фон Цантар, безусловно, захочет узнать, куда подевался антей третьего уровня.

— Что нам теперь делать? — спросили ребята.

— Ничего. Если кто-то попытается войти в ваш разум, воспользуйтесь Блокирующим словом. А теперь идите. Не забудьте рассыпать побольше черного порошка, чтобы он уничтожил все следы, — сказала француженка, не отрывая глаз от подвешенного в воздухе индейца.

Джено и Суоми поспешно покинули Уффиосерво. Когда они очутились на лестнице, ведущей на первый этаж, было уже больше семи вечера, и с экзаменов по лжендофии у Раньи Мохаддины только что вышла группа псиофов. Два медиума были заметно расстроены: из-за вранья у них выросли уши, как у слонов, а арабская сапиенса что-то возбужденно обсуждала с Эулалией Страбикасиос.

— Я отправила уже две парасферы и три телепатических сообщения, но Марго не отвечает. Скоро надо будет подавать ужин, а одной мне конечно же не справиться, — сказала Ранья.

— И я тоже послала парасферу мадам Крикен. Я хотела поговорить с ней, но так и не получила ответа, — ответила греческая сапиенса, моргнув вначале правым, а потом левым глазом.

Суоми и Джено сходу поняли, что, если Марго не объявится, вскоре начнутся большие беды. Агата Войцик приблизилась к Суоми и пинком выбила трость у нее из рук:

— Следи, куда суешь свою белую палку. Людям негде пройти!

Финская девочка ей не ответила. Джено сунул руку в карман и, сжав в кулаке Круги мудрости, сфокусировался на трости на полу и силой мысли заставил ее подняться.

Агата, состроив гримасу, тоже сфокусировалась на трости, которая выкатилась на середину комнаты прямо к ногам Стаса Бендатова.

— Антеи, что вы делаете? Вы не в Комнате единения, где можно играть! — сказал старый врач, нахмурив лоб.

Боб Липман и Юди Ода присоединились к Агате и, посмеиваясь, отправились в свои комнаты.

— Ты должна лучше следить за своей тростью, — сказал врач, возвращая Суоми трость.

— Спасибо, обычно я так и делаю, — смутилась юная антейка.

Из глубины коридора послышался лай. Щенок Оскар, устав таскаться за Оттоном с Офелией, прямиком направился к Джено и, высунув язык, ожидал ласки. Юный Астор Венти прекрасно знал, что гладить его запрещено. И действительно, секунду спустя из-за угла показалась мисс О’Коннор.

— Доктор Бендатов, вы не знаете, куда запропастилась мадам Крикен? — сердито спросила она.