Притворись нашей мамой - Регина Янтарная

– Слава тоже жив? – спрашиваю трясущимися губами.

– Слава умер! – Олег жестко выводит меня из нирваны. – Он поехал на встречу без документов. Хотел договориться с ними, чтобы они заплатили за участок хотя бы половину. Чайкин хотел вернуть кредит в банк, забрать из залога завод. Я предлагал ему помощь, но он отказался. Не хотел, чтобы те вышли на меня и на дочь. Всё должно было выглядеть по-настоящему.

Падаю безвольно на колени.

Мне сказали, что муж пропал без вести два года назад. Но в глубине души я всегда надеялась, что когда-нибудь откроется дверь, и войдёт Славка. Скажет: «Привет, мои любимые Кудряшки».

***

Чтобы не встречаться с мужчинами взглядом, смотрю себе под ноги. Воспоминания поглощают мою сущность. Морской запах въедается в нос, а воспоминание – в мозг. Не могу справиться с собой, проваливаюсь в прошлое.

Вижу, чувствую, осязаю, слышу Славу. Перед глазами стоят наши с ним прогулки. Вспоминаю беседы, поцелуи…

«Ты моя любимая! Самый дорогой для меня человек. Ты лучшая. Я таких как ты не встречал. Ради тебя пойду на всё!»

После рождения Наташеньки Слава носил меня на руках. «Ты слишком ценна. Настоящая любящая женщина и мать. Я не позволю тебе страдать. Никогда!».

Глубоко погружаюсь в эмоции прошлого. Всё будто происходит со мной здесь и сейчас.

И я впервые понимаю, что это неправильно! Нельзя жить прошлым.

Я должна отправиться в неизвестное будущее.

Боль расходится яркими вспышками по разным отделам мозга и тела. В груди закручивается смерч из боли. Захлёбываюсь в прошлом… и, наконец, отрезаю умершего мужа от себя.

Больше нет смысла сдерживать эмоции. Да, и расшатанные за два года нервы дают о себе знать.

Рыдаю. Встаю на ноги. Бью Олега со всей силы кулаком в грудь.

– Как вы могли так со мной поступить? Надо было сообщить мне, что Наташенька жива!

– Да, пойми ты, наконец! – Олег виновато смотрит на меня. – Они всё это время следили за тобой, ждали развязки, – шумно вздыхает. – Прости, но Ната для меня дороже всех на свете. Я не мог рисковать.

– Ты отдашь мне дочь? – интересуюсь, едва прихожу в себя.

– Милая, это плохая идея. Пусть она живёт со мной в Израиле до совершеннолетия. А ты будешь к нам приезжать в гости.

– Мне плевать на твои чувства, отдай мне дочь! – визжу так громко, что чуть не лопаются барабанные перепонки.

– Ты хочешь, чтобы её убили?! – цедит зло.

– Нет! Я хочу, чтобы моя девочка росла сильная, здоровая, счастливая. С собственной матерью, а не с женщиной, желающей получать от моей малышки золотые самородки.

– Так отдайте им участок! – шиплю я. – Тогда не надо будет никому скрываться.

Олег ухмыляется.

– Милая, боюсь, что это невозможно! Это не только мой интерес, есть ещё люди. Ты ведь не думаешь, что там. где большие деньги, есть место эмоциям и одиночкам?

– Майор, арестуй его. Конфискуй участок и верни мне дочь! – ору на Удальцова.

Голубые глаза горят ледяным огнём.

– Золотой, Олег прав. Не надо рисковать. Если я подниму это дело, то твою дочку как наследницу похитят тут же, а тебя убьют. Я не могу рисковать вами обеими. Наташа сейчас защищена легендой, а в Москве ты привлечешь к ней внимание. Даже удочерив её как чужую девочку, ты выведешь старателей на след дочери.

Я ломаюсь под натиском убеждений двух мужчин.

– Когда смогу увидеть дочь? – бросаю в сторону бывшего.

– Не сразу. Месяца через два пришлю весточку.

Бессильно вздыхаю.

С одной стороны, я счастлива до небес, что дочь жива и здорова. С другой стороны, я несчастна вдвойне, потому что Ната недостижима…

Коктейль эмоций переполняет меня, и сейчас я хочу одного – спрятаться от всего мира.

Одно хорошо. Я отпустила прошлое, и теперь живу только будущим – встречей с дочерью.

Мы садимся в машину. Олег везёт нас в дом, где мы быстро собираем вещи.

– Пока! Я жду! – кружу взглядом коршуна по лицу Олежки.

Идём по аллее, и я чувствую, как мой затылок прожигает горячий взгляд. Останавливаюсь, хочу вернуться и надавать ей по шее.

Но хрупкая фигурка рыжей девочки, безумно похожей на мою, возникает рядом с приемной матерью, берет ее за руку, увлекая в дом.

Выходим из ворот, на дорогу, где нас уже ждёт такси, больше не оглядываемся.

Кожу руки нещадно жжёт. Майор касается моего запястья.

– Малыш, всё хорошо. Она жива, живёт с родными людьми. И ты когда-нибудь её увидишь.

Он говорит, будто всаживает в сердце кинжал. Только сейчас до меня доходит, что я точно в такой же ситуации, как жена Демида. Моя дочь, моя кровинушка живёт не со мной, потому что отец и обстоятельства так решили.

Выдёргиваю руку из холодных рук майора.

– Демид, наше дело с вами закрыто. Дочь найдена. А значит, нам больше не по пути… Могу на вас положиться, что история о золоте не выплывет ни в одном вашем отчёте?

Голубые глаза с болью смотрят на меня.

– Я обеспечу вам безопасность своим молчанием. Вы правы, Чайкина! Вот и всё… Контракт расторгнут!

Садимся в такси. Больше не разговариваем. Прилетаем в Москву, и по отдельности уезжаем по домам.

Демид

Возвращаюсь домой поздним вечером. Тихонько раздеваюсь и прошмыгиваю в ванную, мою руки, оттуда быстрым шагом направляюсь в комнату дочери.

Открываю дверь и столбенею на месте.

Дочка смотрит мультик в обнимку с родной матерью.

– Папа! Папочка! – мой бесёнок вскакивает и несётся ко мне. Присаживаюсь, беру её на руки, кружу в воздухе.

– Моя девочка! Папина радость! Как ты тут? – демонстративно делаю вид, что не замечаю Свету.

– Мама приехала! Говорит, что если я поеду с ней, то у меня будет свой бассейн, свои пальмы и свой пёсель. Вот такой, – Алёнка размахивает ручками, пытаясь изобразить колобка.

Бросаю гневный взгляд на бывшую. Она стерва такая, спрятала глаза в пол. Явно не ожидала, что я приеду раньше времени.

Ставлю дочь на пол.

– Беги, смотри, мульт.

– Что ты мне привёз? – мой чертёнок тянет ко мне ладошки.

Копец. Из-за Златы у меня из головы вылетела даже родная дочь. Впервые пришёл в дом с пустыми руками.

– М-м. Минутку, – возвращаюсь в холл, копаюсь в сумке, нахожу запечатанную пачку крекеров, купленную в аэропорту.

– Вот, – протягиваю дочурке, вернувшись в комнату.