Прости за любовь - Таня Винк

– Присаживайтесь, – она показала на диван. – Дима сейчас выйдет. Меня зовут Лена, я его невеста.

Девушка окаменела, а Тарас что-то пробурчал и юркнул в свою комнату, как шкодливый кот.

Ага, значит, это действительно она! Лена улыбалась во весь рот, рассматривая девушку. Наивное дитя! Наверное, любовь с первого взгляда. Ах, Дима, Дима! Интересно, ты в первый день легла с ним в постель или во второй? Да… Нельзя отпускать мужчину от своей юбки.

– О, это пакет Димочки, – сказала она. – Папа из Германии привез. Я сама складывала в него вещи.

Девушка встрепенулась и протянула Лене пакет.

– Как вас зовут? – Лена положила пакет на стол и грациозно села на диван.

– Настя.

– Дима, любимый! – крикнула Лена. – К тебе пришла Настя, она тебе что-то принесла. Садитесь, что же вы стоите?

– Спасибо…

– Ну, как знаете. Как вам здесь отдыхается?

– Спасибо…

– Это самый лучший санаторий, я отдыхаю здесь с детства. А где вы любите отдыхать? Какие курорты предпочитаете? Какая кухня вам больше нравится – украинская, грузинская? Мне нравится итальянская.

С каждым вопросом плечи и голова Насти все больше опускались, она поникла и стала похожа на сдувшийся шарик.

– У нас через месяц свадьба! – Лена вложила в улыбку всю непосредственность, на которую была способна. – Ну что же он не идет? Настя, не мните розу!

Девушка вздрогнула и с ужасом уставилась на смятый цветок и лепестки, упавшие на пол.

– Это хороший сорт, – продолжала Лена, – он растет вокруг римской беседки. Кажется… Ах да, это «Анастасия». А вы сентиментальны. Вы там ее сорвали? Это запрещено, – назидательно произнесла она. – Дима, дорогой! Мы тебя ждем, – капризно произнесла она.

Дима сидел на кровати и все слышал. Каждое слово Лены кинжалом вонзалось в его сердце. Больше всего на свете он хотел, чтобы Лена замолчала, но ее будто прорвало. Обхватив голову руками и упершись локтями в колени, он согнулся в три погибели.

– Дима! – В спальню вошла Лена. – Любимый, что же ты сидишь? К тебе пришли.

Он поднялся и побрел в гостиную.

Настя стояла, держа в руке измятый цветок. Она сжимала в кулаке осыпавшиеся лепестки, и они застряли между ее пальцами. В ее лице не было ни кровинки.

– Видите, что с мужчинами происходит, когда они узнают главную новость их жизни? – не унималась Лена. – Мой папа точно так же реагировал, когда узнал, что мама беременна. Ой, спасибо, что лепестки подобрали.

– Здравствуй, – сказал Дима.

Он не узнавал свой голос.

– Я принесла вещи, – тихо сказала Настя. – Спасибо, я пойду.

– Что вы, не уходите! – воскликнула Лена. – Мы сейчас выпьем. Вы знаете, Настя, я так счастлива! Вы женщина, вы поймете мою радость. Дима, у нас есть хорошее вино?

В гостиную вошел Тарас, босой и в халате, и направился к буфету.

– Слышу, в семье ожидается прибавление, – пробормотал он, извлекая из буфета бутылку вина.

В дверь вновь постучали.

– О! – Тарас поднял палец. – А вот это уже точно обед прибыл! Я сам все заказал, так что смиритесь, друзья: сейчас начнется пищевая вакханалия!

Диме казалось, что он сидит в партере и смотрит спектакль, который его совсем не касается, и ему больше всего хотелось, чтобы героиня по имени Лена замолчала, чтобы Тарас перестал веселиться, а Настя не стояла так, будто она на похоронах. И еще ему очень хотелось, чтобы все скорее закончилось.

Настя куда-то делась, а вместо нее на сцене появился официант. Он нес в обеих руках корзины, накрытые белыми салфетками, и Дима остро ощутил запах жареной говядины.

– Зачем ты так? – с горечью спросил он, глядя на Лену.

– Ты о чем, милый?

Он хотел сказать что-то еще, но передумал и выбежал из номера.

Лена не посмотрела вслед Диме, хоть и очень хотела. Изо всех сил сохраняя спокойствие, она наблюдала за официантом, сервирующим стол на три персоны.

– Клубнику принесли? – Тарас прыгал вокруг стола.

Официант приподнял крышку, закрывавшую большое блюдо, и Тарас увидел клубнику, сложенную пирамидой и политую сливками.

– Пойду переоденусь. Если помру, так хоть в свежем, – сказал Тарас и бодро потопал в спальню.

Официант закончил суетиться и застыл в ожидании дальнейших распоряжений.

– Можете идти, – бросила Лена.

– Приятного аппетита. – Официант тихо выскользнул из номера.

Лена подошла к зеркалу. Да, она лучше этой дурнушки. По всем параметрам лучше. Дима не понимает, но она внушит ему это. И еще внушит, что ему никогда и ни с кем не будет так хорошо, как с ней. Что ж, мужчины – это дети, с ними, как с детьми, надо долго и кропотливо работать, пока вылепишь то, что нужно. Она готова лепить. Она молодец, все сделала правильно: он побегает по санаторию и вернется. Обязательно вернется – он порядочный, он не оставит ее, беременную.

Пошел дождь. День посерел внезапно, и за окном встал стеной ливень. Небо слилось с морем, вода хлестнула по окну, превращая стекло в кривое зеркало, и вот уже стройные кипарисы, извиваясь, каждую секунду меняли очертания, и колонны беседки ритмично плясали, будто радуясь гибели цветков. Розы действительно теряли лепестки с каждым ударом безжалостных струй, ливень нес их к балясинам, суетливо продавливал в щели между ними и сбрасывал в море.

Лена прислушалась к сердцу – оно билось ровно, будто ничего не случилось. А что, собственно, произошло? Скоро она и не вспомнит об этом. Она просто вычеркнет все это из памяти, как ее учила бабушка, – ей уже удалось вычеркнуть много людей и событий, будто их и не было вовсе.

Из спальни вышел Тарас, одетый в белые джинсы и голубую рубашку.

– А официант где?

– Я отправила его.

– А кто вино откроет?

– Сам откроешь!

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел насквозь мокрый Дмитрий.

– Будь другом, открой вино, я еще слабый…

Не говоря ни слова, Дима откупорил бутылку и ушел в спальню. Лена последовала за ним. Он раздевался.

– Ты хочешь принять душ? – спросила она.

– Да.

– Хорошо, милый, мы подождем тебя.

– Не стоит.

– Нет-нет, мы подождем. – Она осмотрелась. – Надо позвать горничную, пусть поменяет постель.

Дима включил воду и сел на край ванны. Он больше не мог сдерживаться и заплакал. Он никогда так не плакал. Это был не плач, это был сдавленный вой зверя, у которого из груди вырвали сердце.

Он нашел Настю на маяке – сердце подсказало: беги туда. Прижимая измятую розу к груди, она стояла на том самом месте, где они загадывали желания.