Детская площадка - Арон Борегар

с какими ужасами им придётся столкнуться в следующий раз.

Возможности были за гранью пугающего.

РАСТУЩИЙ РАЗРЫВ

Молли и Том непрерывно рыдали, но каждый старался контролировать шок и истерику. Ужасные ощущения от страшных образов остались; их будет нелегко преодолеть.

Но когда Том наблюдал, как Исаак и Сэди забираются в воздуховод, он заставил свою психику измениться. Он знал, что ему нужно сосредоточиться на ещё живых детях, чтобы у кого-то из них был шанс.

Хотя казалось, что эта идея потребует чуда, Том знал, что нет ничего невозможного. Чем больше он притуплял свои эмоции, успокаивал своё тело и рационально анализировал ситуацию, тем больше возможностей он видел.

Врата к их детям и их ужасам внезапно потемнели. Монитор телевизора ничего не отображал.

На лице Рока появилось растерянное выражение. Он нахмурил брови в сторону камеры в углу комнаты, а затем снова к монитору телевизора. Поскольку экраны, которые смотрели родители, были встроены в стену, Рок знал, что ракурсы камер не позволят диспетчерской увидеть неисправность.

Рок посмотрел на троих пленников, его квадратное лицо исказила гримаса.

- Не делайте ничего глупого. Я скоро вернусь, - сказал он.

Когда Рок вышел из тускло освещённой комнаты, Том и Молли тут же переглянулись.

- Мы… нам нужно выбираться отсюда. Что мы будем делать? - прошептала Молли.

- Он ключ, - ответил Том.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что у нас нет вариантов. Он наш единственный шанс. Мы точно не встанем с этих стульев, пока он нам не позволит. Я знаю, ты тоже это понимаешь. Его глаза закрыты его же рукой. Он знает, что это пиздец. Он не такой, как они.

- Тогда какого хрена мы всё ещё здесь, гений?! - воскликнул Грег.

- Потише свой чёртов голос! Я не говорю, что он готов сломаться прямо сейчас. Его нужно будет убедить. Но мы все видели, как им управляет старая ведьма. Он у неё под каблуком. Мы должны работать вместе и помочь ему осознать, что она сделала не только с нами, но и с ним.

- Что?! Насколько нам известно, всё это могло быть его рук дело! - Грег всё опроверг.

- Это ещё неизвестно…

- Ох, да пошёл ты, крутой парень. Этот кусок дерьма вошёл сюда весь в крови! Вы… вы думаете, что это был какой-то несчастный случай?

- Я не знаю, но лучшего варианта у нас нет, - рассуждал Том.

- Что ты имеешь в виду?! Он сказал ей прямо при тебе, что убил человека за попытку сбежать, и теперь ты думаешь, что он просто позволит нам уйти?

- Послушай меня, мне плевать, что он сделал. Забудь об этом. Я тебе говорю: как Суперкубок по воскресеньям, он - единственный шанс, который у нас есть.

Отсылка к футболу, похоже, была как собачий свисток, от которого у Грега навострились уши. Он обнаружил, что действительно слушает Тома.

- Я умоляю тебя, Грег. Просто дай ему шанс. Работай с нами, чтобы мы все могли убраться отсюда. Пожалуйста.

Грег в замешательстве повернулся к своей окровавленной жене. Это было почти так, как если бы он искал от неё совета. Если бы тело Лейси пульсировало, реакция её мужа могла бы быть другой. Но теперь одинокий в целом мире Грег мог быть только с самим собой.

- Нет! Отсюда никто не уйдёт! Ты просто боишься! Ты знаешь, что у твоих детей нет того, что нужно! Я знаю, ты это видишь! Мои мальчики там делают всю тяжёлую работу! Они дойдут до конца, и когда они позволят мне увидеть их снова, когда они выпустят меня из этого чёртового кресла, кому-то придётся заплатить адскую цену.

Грег пристально посмотрел на зияющую рану на бледной шее Лейси. Кровь в её теле наконец-то высохла, а блеск безумия в глазах Грега только усилился. Внутри он знал это с предельной уверенностью; она бы гордилась их детьми.

- Какая разница, получится у них это или нет! Даже если они дойдут до конца, ты думаешь, после этого они нас просто отпустят?! Люди мертвы! Мертвы! Это не учитывается в твоём чёртовом толстом черепе?!

Том потерял хладнокровие; Грег точно знал, как добраться до него.

- Такая "киска", как ты, этого не поймёт, - засмеялся Грег.

- Пойму что?!

- Хотя мне хотелось бы думать, что я надеру кому-нибудь задницу, если меня выпустят из этого кресла, но по большому счёту это, вероятно, даже не имеет значения.

- Почему ты это говоришь?

- Потому что, по всей вероятности, мы уже чертовски мертвы. Будущее поджарено. Осталось только соревноваться. Это моя кровь против твоей крови, в последней дуэли в память о старых добрых временах. И угадай что?

Том не порадовал его ответом. Но это не остановило Грега, спустя мгновение он продолжил.

- Клан Мэтьюза не уйдёт проигравшим.

Грег протянул руку своему давнему болельщику. Он с безграничной искренностью баюкал мёртвую ладонь своей возлюбленной жены.

- Не так ли, куколка? - прошептал он.

Свежая слеза выкатилась из его глазницы.

- Ради такого конкурентоспособного придурка ты легко сдаёшься, - сказала Молли.

Она не знала, поможет ли этот комментарий приблизить его к обществу. Но ответ Грега доказал, что её попытка использовать обратную психологию провалилась.

На лице Грега появилась маниакальная ухмылка.

- О, я не сдался, ни в коем случае. Просто наблюдай. Да начнётся игра.

НЕПОВИНОВЕНИЕ

Когда Рок вошёл в комнату, остатки торжества ужалили его. Перед ним стояла не единственная бутылка шампанского - Джеральдин и Фукс пили третью, и их бокалы только что наполнились.

Он подумал, что, должно быть, было приятно уделить несколько минут и выпить хорошую выпивку. Сделать паузу и признать, что их многолетняя тяжёлая работа достигла кульминации. Всё прошло почти без сучка и задоринки. Отравленный разум Рока заставил его сердце болеть; он просто жаждал быть частью чего-то, даже если это было что-то злое.

Но после многих лет послушания благодарности так и не последовало. Десятилетия каторжных работ и следование сложным инструкциям Фукса ничего не значили. Похищение людей и использование их рабского труда для возведения зловещей игровой площадки не заслуживают похвалы. Как бы усердно он ни работал, поддерживая территорию, ни разу не было слышно ни звука. Независимо от того, сколько уничтоженных трупов изношенных мужчин и детей-испытателей он избавил, Рок всегда воспринимался как нечто само собой разумеющееся.

Присутствие немца и Джеральдин заставило его съёжиться. При виде них он стиснул зубы и сжал кулаки. Уши Рока покраснели, а под кожей закипел дискомфорт.

Гнилые воспоминания о незначительности и беспощадном насилии грызли лимбическую систему Рока.

Они его не поняли.

Они никогда его не поймут.