История Малороссии - Павел Иванович Ковалевский

Великий гетмане!

взывали запорожцы. Но не встал батько, не пришел Грицько, — и козаки остались беззащитными.

Запорожцев с Буга перевели на Кубань. Екатерина II до конца жизни ценила запорожцев, всегда была ласкова с ними и не оставляла без своих милостей.

Запорожцы были нужны на Кубани. Черкесы были столь же вредны для русских окраин, как прежде крымские татары. И вот на долю запорожцев выпало защищать пределы России от этих хищников.

Недобрые слухи доходили до запорожцев о Кубанских местах.

Собралась рада. На раде было решено:

«Що буде, то буде, — а буде те, що Бог даст…»

Послали разведчиков и разведчики принесли вовсе не дурные вести. Земли вдоволь. Земля прекрасная. Зверья видимо-не-видимо. Птицы тоже. Воды вдоволь. Запорожцы двинулись за Кубань. Вместе с тем они послали в Петербург послов благодарить Мать-Императрицу за её милости. Во главе посольства стоял Головатый.

Существование запорожцев теперь в мирном краю, на Запорожьи, по берегам Днепра, являлось анахронизмом. Это были рыцари. Это были воины духом и телом. Вся их жизнь существовала только для войны. Пока были поляки, пока была крымская орда, — пока можно было делать набеги на Турцию, — запорожцам было место на земле. Но с уничтожением Польши, как таковой, с уничтожением крымской орды, — с оттеснением турок в очень отдаленное пространство, — козакам-воинам, козакам-рыцарям, гайдамакам, сражающимся за веру — на Запорожьи не было дела, не было и места. На отечество никто не нападал. Веры никто не оскорблял. Сражаться было не с кем. А между тем запорожцы жили только для войны и только войною. На Днепре такого дела им теперь не было. Но было такое место, где война творилась день и ночь, ежечасно и ежеминутно, — т. е. как раз то, что нужно было запорожцам и гайдамакам, — такое место было на Кубани. Ногайцы из степей были удалены. Место степное очистилось. Черкесы с их непрерывными нападениями оставались. Вот где было подходящее место для подвигов малороссийских рыцарей — запорожцев и гайдамаков, — и Императрица Екатерина их туда переселила.

В лице Кубанских черкесов Запорожцы встретили достойных себе соперников. Было место для привольной жизни, была возможность помериться рыцарскою отвагою, был повод проявить свои воинския доблести. Тем более, что здесь они стояли на страже для защиты веры и отечества.

Нужно добавить, однако, что с уничтожением Сичи на Днепровских порогах, запорожцы не сразу были переселены на Кубань. Прежде они нашли пристанище на Буге, в Слободзее. Оттуда они приняли участие и во второй Турецкой войне, отличившись истреблением турецкого флота в днепровском лимане, в штурме Березани, Очакова и Измаила. Имена Сидора Билого, Харька Чапиги, Антона Головатого и других оставили в эту войну по себе достойную славу.

И вот теперь им давалась в полное обладание вся Кубанская область.

Не желая расстаться с козацкою вольностию, Запорожцы двинулись на Кубань. Вскоре выборные из этих козаков были вызваны в Петербург пред ясные очи императрицы Екатерины.

Вот как описывают это представление Запорожской старшины Императрице Екатерине:

«1 апреля 1792 г. в воскресенье, в приемную залу дворца съехался весь двор, весь дипломатический корпус, министры и генералитет. Ожидали выхода императрицы из церкви. В это время в залу вошли депутаты Черноморского войска. Впереди всех Головатый, среднего роста, смуглый, с большими усами, и оселедцем, замотанным несколько раз за левое ухо[17]. Он был в зеленом чекмене с полковничьими галунами, в белом с закинутыми назад рукавами жупане, в широчайших шароварах и в красных сапогах, подбитых высокими серебряными подковками. Обвешанный орденами, закручивая свои длинные усы, он сурово окинул глазами все собрание и спокойно стал на указанное ему место. Свита поместилась позади его.

Обедня окончилась. В залу вступила императрица и, заметив черноморцев, с милостивою улыбкою приблизилась к ним. Головатый выдвинулся вперед, поклонился и громко на чистом русском языке произнес:

— Всепресветлейшая Монархиня, Всемилостивейшая Государыня! Жизнепитательным Твоего величия словом перерожденный из небытия, верный черноморский кош приемлет ныне дерзновение мною вознести благодарный глас свой к светлейшему величеству твоему и купно изглаголати глубочайшую преданность сердец его. Приими оную, яко жертву единой тебе от нас сохраненную, приими и уповающих на сень крилу твоея пребуди прибежище, покров и радование».

Императрица допустила Головатого к своей руке и приказала графу Зубову лично заняться делами черноморцев.

Высочайшею грамотою 30 июня 1792 г. Черноморскому войску пожалован остров Фанагория со всею землею, лежащею по правой стороне Кубани от устья к Усть-Лабинской крепости, так чтобы с одной стороны р. Кубань, с другой же Азовское море до Ейского городка служили границею войсковой земли…

18 июня Головатый вновь представлялся Императрице.

— Тамань-дар твоего благоволения, сказал он, будет вечным залогом твоих милостей к нам, верным козакам. Мы воздвигнем грады, заселим села и сохраним тебе безопасность русских пределов.

Детей природы — запорожцев в Петербурге полюбили. Головатый часто посещал Великих Князей и вельмож, — пел им малороссийския песни и доставлял удовольствие своими юмористическими остроумными рассказами. Особенно любил его великий князь Константин Павлович. Раз, встретив Головатого, он, завертел пальцами, точно хотел закрутить за ухо чуб, спросил его, почему черноморцы закручивают чуб за левое ухо.

— Все знаки достоинства и отличий, ваше высочество, как то: сабля, шпага, ордена носятся на левом боку, — ото и чуб, як знак удальства и храбрости, должен быть закручен за левое ухо.

Государыня узнала, что Головатый очень хотел бы осмотреть её комнаты и он удостоился этой милости.

Запорожцы получили грамоту на остров Фанагорию со всеми угодьями и земли между Кубанью и Азовским морем.

На черноморцев возложено было «бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских». Войсковому атаману, войсковым старшинам и проч. положено было жалованье. Точно также им пожалованы были войсковое знамя и литавры, булава, перначи и печати.

Жутко было сначала запорожцам в новом краю. Пришлось копать землянки и в них жить. Но люди с такою энергией, как запорожцы, везде уживутся. Так было и здесь. Черноморцы сжились. Сжились и с жизнию и с врагом. Враг был новый, своеобразный. Нужно было его узнать. Многое у него позаимствовать. Многому поучиться. Черноморцы достигли всего и остались победителями. Их потомки ныне не жалуются на свою судьбу.

Здесь, по примеру старой Сичи, устроена