Разбойник с большой дороги. Бесприданницы - Вера Чиркова

Тогда Бетрисса сочла это простым везением, хотя до этого особой удачливостью Тэрлина не отличалась. Смешно назвать везучей девушку, которую к ее годам ни разу не пригласили на свидание и не подарили хоть одного цветочка. Полевые букеты, собранные сельскими детьми, не в счет.

— Нет. Смотрит сквозь меня и усмехается, да ты и сама видела, привычка у него такая.

— Тэри… а ты сама как к нему относишься?

— Я его боюсь, — виновато призналась ее светлость. — Меня вообще настораживают люди, которых я не понимаю. А как я должна относиться?

— Ну вот, например, Кателла… ей он очень нравился.

— Боюсь, он всем нравится, — бледно улыбнулась Тэрлина с неожиданно взрослой, женской печалью. — Но я запомнила слова, которые Окти сказала Кателле. Нельзя делать больно подругам, с которыми потом придется делить и тайны и опасности.

— Я должна радоваться и гордиться тобой, ты выросла такой честной и справедливой, — невесело вздохнула Бетрисса, достала пудреницу и принялась приводить в порядок лицо воспитанницы. — Но за тебя мне особенно тревожно и больно. Что-то он темнит, наш изверг, особенно с Сюзи. Если ты разрешишь, я сама спрошу… тайком, разумеется.

— Спасибо, Бет. — Тэри немного помолчала, раздумывая, виновато глянула на наставницу и твердо отказалась: — Но лучше не делай этого. Подожду приезда ее величества. Если и она ничего не скажет, значит, я потребовала непомерно большое желание, и нужно стараться служить ей так, чтобы заработать здоровье для Сюзи.

— Ну вот зачем тебе понадобилась та раковина? — раздосадованно ворчал Мишеле, в нетерпении метавшийся впереди приятелей по чисто выметенной дорожке из бело-розового ракушечника. — Из-за нее упустили девушек.

Итель неторопливо шагал к летнему дворцу, разглядывая свой трофей и не обращая никакого внимания на эти обвинения. Ну проворонили они момент, когда фрейлины ушли с пляжа, так ведь сразу договаривались, что идут просто купаться. Хотя глупо спорить, идея выйти из павильона одновременно с девицами была весьма неплоха. Даже если не надеяться на знакомство, можно рассмотреть их поближе и попытаться подслушать разговоры. Нет, девичьих тайн ему не нужно, избави боги от головной боли. Но имена, титулы…

Итель был знаком со многими знатными семьями Тальзии, в одних служил учителем мечного боя, с другими встречался на турнирах, куда его вот уже четыре года приглашают как судью. Не может быть, чтобы он никогда не встречался ни с одной из таинственных незнакомок или хотя бы с их братьями, кузенами.

— Как только прибудет обоз, я назову вам не только имена и возраст наших недотрог, но и размер их приданого, — словно угадав мысли Ительниза, пообещал Тимуальд. — Хотя уверен заранее, ни одна из этих фрейлин не входит в число самых завидных невест.

— А зачем мне нужно знать про ее приданое? — едко огрызнулся рыжий шутник. — Я пока жениться не собираюсь. А если и решусь, то на девушке, а не на ее деньгах! Это вы как с ума посходили, все меряете количеством сундуков и коровников, а потом жалуетесь на плохой нрав жены.

— Какой жены? — возмутился Тимул. — У меня пока даже невесты нет!

— Будет, — зло пообещал расстроенный Мишеле. — Она уже тебя где-то ждет, твоя пышногрудая мечта со стадом из тысячи коров, тремя маслобойнями и тридцатью тысячами золотых.

— Ты сегодня невыносим, — обиделся блондин. — И было бы из-за кого! Из-за каких-то высокомерных выскочек! Как будто сам не знаешь, через месяц они станут покладистыми, как объезженные кобылки, и будут по первому знаку прибегать в любую спальню.

— Тимул, — граф Хангро остановился и резко повернулся на каблуках, оказавшись лицом к спутникам, — а тебе известно, кто учил меня обращаться с оружием?

— Ты уже всем уши об этом прожужжал, — примирительно буркнул граф Бризен, — но я не вижу повода…

— Зато я вижу! И если ты не смолкнешь сам, то я тебя заткну. Сталью.

— Все, смолк! Но ты все-таки не прав… они по тебе потоптались…

Негромко лязгнул вытащенный из ножен кинжал, и Итель вмиг забыл про роскошную, завитую в рог раковину, за которой нырял в подводные расщелины. В одну секунду оказался рядом с другом, крепко стиснул его вцепившиеся в рукоять пальцы, заглянул в веснушчатое лицо:

— Миш!

— Я ведь его попросил!

— А теперь я тебя прошу!

— Он назло…

— Я сам ему скажу! А ты убери оружие на место и иди вперед. И не спорь, королева нас не простит, если по приезде обнаружит тут свеженький труп. Ведь выбросить его в море стража не позволит — уверен, они уже следят за нами со всех башен.

— Умеешь ты испортить настроение. — Мишеле с демонстративной небрежностью не глядя швырнул кинжал в ножны и, разумеется, попал, за пять-то лет наловчился обращаться с оружием.

— Тимул, — устало глянул на спутника барон Габерд, — пугать и бить тебя я не собираюсь. Но если услышу еще хоть одно злобное замечание — просто выведу из Беленгора и прикажу больше не пускать.

— А ты имеешь право? — прищурился блондин.

— Ну ты же отлично знаешь, что я наставник принца? Поэтому могу выставить отсюда всех, кого сочту недостойными общения с ним. И чтобы ты не придумал какой-нибудь новой сплетни, скажу по секрету — это не приказ королевы, а мое условие.

Барон Ительниз Габерд со своим рыжекудрым другом уже скрылись за поворотом дорожки, укрытой аркой пышно цветущих вьющихся роз, а граф Бризен все не двигался с места, злобно кривя пухлые губы и стискивая в бессильной ярости кулаки. Его недавний попутчик был прав: не стоит задевать, хотя бы невзначай, саму королеву и принцев или преданных им людей. Ее величество с каждым годом все строже наказывает сплетников и любителей позлословить, с мужской прямолинейностью причисляя их к числу врагов королевства, а не своих собственных.

Значит, придется помалкивать и удовольствоваться ролью приглашенного из милости, сделал вывод Тимул и от расстройства зло пнул ближний куст, мстительно осыпавший его дождем алых лепестков. Плюнул на ни в чем не повинное растение и поплелся прочь, мрачно размышляя, стоит ли оставаться тут или все же лучше вернуться в столицу. Там он, по крайней мере, всегда желанный гость в тех домах, где любят первыми узнавать свежие новости и сплетни.

Вправленный в кольцо камушек мигнул и залился ровным сиреневым сиянием. Получивший этот знак мужчина облегченно выдохнул, достал рожок и три раза дунул, отдавая обозу приказ встать на привал. Кареты и повозки замедлили движение, начали разворачиваться в сторону реки, на берегу которой высланный вперед отряд егерей уже расставил шатры и палатки, огородив часть рощицы стальной паутиной, закрепленной на стволах и кольях. Те, кто никогда не видывал подобных сетей, легко могли принять их за рыбацкие, настолько тонкими и мягкими казались серые нити, изготовленные в подгорных мастерских гномов.