Код Марии Магдалины - Линн Пикнетт

Можно было бы предположить, что богиня из отдаленного Египта не окажет существенного влияния на языческие культурные центры Франции, но культ распространился на удивление широко, особенно во времена римского владычества.

Мартин Бернал в своем труде «Черная Афина» (1991) так описывает распространение культа Исиды в Древнем мире:

«Египетской богине-матери Исиде… поклонялись в Афинах с V века, и не только египтяне, но и урожденные жители Афин. Ко II веку до нашей эры около Акрополя уже стоял храм Исиды, и город Афины поощрял культ Исиды в зависимых городах. Даже в Де лосе, городе, посвященном Аполлону, был официально признан культ Исиды и Анубиса (ее спутник, бог с головой шакала), хотя город не был связан с царством Птолемея, который к этому времени уже потерял контроль над островом. Во II веке Павсаний, у которого нет упоминаний о других восточных культах, сообщает о египетских храмах и святилищах в Афинах, Коринфе, Тебесе и многих других местах»[155].

Однако, как пишет Бернал: «Греция испытала только часть волны, захлестнувшей Римскую империю. Например, наиболее важные храмы, найденные в Помпее 79 года — когда город был погребен под слоем вулканического пепла Везувия — были «египетские»… покойные императоры… были страстными поклонниками египетских богов»[156].

Исиду часто изображали в образе зрелой молодой чернокожей женщины, ее статуэтки всегда вырезали из черного камня. Никаких сомнений относительно цвета ее кожи нет, никаких торопливых псевдообъяснений о нерадивых уборщиках и копоти от свечей. В одной из своих ипостасей египетская богиня была чернокожей и прекрасной, ее величие неоспоримо верховное.

Хотя Исиде поклонялись как девственности — ученые признают, что от нее Церковь заимствовала идею Марии богоматери, — для многих тысяч ее поклонников в ней ныло заключено значительно большее, чем только это. Псе древние богини считались таинственной текучей меняющейся сутью женского начала, которая и Девственница, и даже Девственница-Мать — считались олицетворением невозможной, парадоксальной природы всемогущества — но также и естественной матерью, и знающей сексуальные тайны, и олицетворением мудрости пожилой женщины.

Когда мужчины Церкви начали приспосабливать и маргинализировать женские аспекты христианства, они обнаружили, что никакие усилия, никакие угрозы не могут отвратить простого человека от любви к богине — они полностью отвергли явную «христианскую Исиду», Марию Магдалину. Она была слишком губительной для их концепций, слишком могущественной и, возможно, слишком черной. Она должна была исчезнуть или же, поскольку была слишком хорошо известна и любима, превратиться в нечто жалкое, абсолютно бессильное.

Новая Исида

Довольно странно, что мать Иисуса чествуют как полубогиню[157], поскольку, как насмешливо заметил профессор Мортон Смит в своей книге «Иисус волшебник» (1978): «Нигде не сказано, что Иисус любил ее. Любой герой, который всего дважды говорит со своей матерью и обращается к ней только «Женщина», представляет собой довольно трудную фигуру для сентиментального биографа»[158]. Но ранняя Церковь столь отчаянно нуждалась хоть в какой-то богине, чтобы ублаготворить массы и привлечь тех, кто испытывал искушение со стороны более эгалитарного гностицизма, что выбрала в качестве нового представителя безопасную утешительницу — женщину, которую Иисус, видимо, не любил, а не более опасную жрицу, которую, как всем было известно, он обожал.

Из двух главных женщин в жизни Иисуса именно Марии-Матери придали не только общий стиль, но и титулы богини Исиды. (Обожествление матери лишает спокойствия еще в большей степени, если принять многочисленные слухи о ее реальном статусе, как мы увидим позднее. Возможно, Леонардо в картине «Дева в скалах» был и не так уж не прав.) Поскольку римский мир привык к Исиде в образе женщины с ребенком Гором на руках, то постепенно в течение первого тысячелетия Мария-Мать была вылеплена именно в таком образе, причем совершенно намеренно. Подобно Исиде ее называли Царицей Небесной и Звездой морской (stella maris), представляя со звездами вокруг головы и полумесяцем у ног. Но в отличие от Исиды, она была исключительно и навсегда Девственница, невзирая на тот факт, что, во-первых, это маловероятно, а, во-вторых, она не девственница даже в соответствии с Новым Заветом, потому что у Иисуса были младшие братья. Апологеты католицизма могут заявлять, что это недоразумение, что его так называемые братья и сестры были на самом деле его учениками, но один отрывок из текста полностью опровергает это:

«Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь»[159].

Здесь он не только молчаливо признает существование своей семьи, но и с гордостью заявляет, что игнорирует семью, поскольку его семья — ученики. По меньшей мере, один из его кровных братьев «Иаков, брат Иисуса» был знаменит сам по себе, став первым епископом Иерусалима[160]. (И есть вероятность, что он был братом-близнецом.) Но даже сегодня католические авторы отвергают такое толкование Священного Писания — теолог Карл Барт говорит от имени миллионов, когда заявляет: «Для истинной христианской веры весьма важным является согласие с доктриной непорочного зачатия». Сомнение в том, что Мария не была девственницей, считается «оскорблением Богоматери», а это с иронией перекликается с отвращением еретиков катаров к сексуальности и продолжению рода.

Однако в пылу полемики при защите статуса Девы Марии забывают про тот факт, что еврейское слово «almah», переведенное как «девственница», в Библии короля Иакова означает всего лишь «молодая женщина». Конечно, даже при правильном переводе этого слова вряд ли кто-нибудь, кроме церковников, узнал бы о различии терминов вплоть до XIX века, поскольку неграмотность была всеобщая, а Церковь к тому же тщательно оберегала священные книги от прочтения, сохраняя их только на латинском языке, массам недоступном. И в наши дни Церковь не поощряет самостоятельное чтение Библии. (Группы обсуждения Библии свойственны только протестантам и независимым Церквям.) Даже в том случае, когда человек читает Священное Писание, психологическая слепота, следствие многолетнего внушения — явление, которое столь хорошо понимал Леонардо — не дает ему увидеть то, что он видит у себя перед глазами. Мозг отвергает концепции, которые видит глаз, поскольку они считаются неприемлемыми. Как мог Иисус иметь братьев и сестер, если его мать была Святой Девой? Оскорбительные фразы подсознательно вычеркиваются, а та легкая паника, что возникает при столкновении с неудобными фактами, быстро стихает, не оставляя следа в сознании.