Русские флибустьеры - Евгений Костюченко

- Да он вроде один туда собирается.

- Один не дойдет. Здесь по одному не ходят, ты же видел. Если лагерь близко, можно было бы прогуляться.

- Я вижу, тебе тут понравилось.

- А что? Я и не скрываю. Понравилось. Патронов хватает, винтовку я поменял на новенькую. Сходим в лагерь, по дороге рому найдем. Что такого? Я - с ним. А ты?

Орлов пожал плечами и ничего не ответил. Но Илья не отставал:

- Паша, чего тут думать? Все равно нам сейчас в море не выйти. Я Киру знаю, он осторожный, теперь неделю будет выжидать. И что? Неделю будем коптиться в этой норе, как суслики? Джин кончился, кофе ты от Петровича будешь получать по капле в день. Будем сидеть и пугаться каждого шороха, так, что ли? Нет, я на такое не согласен. Я лучше с Гаврилычем.

- Ты тише, тише, - сказал Орлов. - Знаешь, как далеко в лесу голос слышно?

- Да я уже молчу, - едва не шепотом продолжал Остерман. - Тут и говорить не о чем. Лагерь - это одно. А мне другое интересно. Кто наших ребят здесь пострелял. Ты же видел. Руки связаны, и пуля в затылок. Что на берегу, что в карьере, одно и то же. Мне теперь покоя нет.

- Можешь успокоиться. Ты с ними поквитался.

- Что? Как?

- А так.

Капитан Орлов вытер внезапно взмокший лоб. Его бросило в жар, когда он смог, наконец, поймать мысль, которая давно уже вертелась где-то рядом и все не давалась~

- Они стояли возле крестов на кладбище, а я смотрел на них в бинокль. Они удивлялись, откуда появились кресты. Они спорили. И вдруг зашагали прямо к яме. К той яме, откуда мы вытащили тела. Откуда они про нее знали? Но шли уверенно, не плутали. Пришли - и снова спорят, но уже по-другому. А потом рассредоточились и стали лес прочесывать~

- Вот! - Илья схватил его за плечо. - А я-то думаю, с чего это ты их приговорил? Нет, я бы и без спросу их всех перебил, здесь и говорить не о чем. Но от тебя не ожидал. А выходит, ты просто знал, кто они такие, да?

- Получается, что знал.

- Надо будет Гаврилычу это растолковать, - озабоченно произнес Илья. - А то он на нас коситься стал. Не нравится ему, как все повернулось. Хочет, чтобы тихо, мирно. Думает, что нам - лишь бы пострелять. Ну да, мы такие. Но тут иначе нельзя. Или мы их, или они нас. Верно? Тут кто первый попал, тот и прав. Знаешь, если он передумает, я и без него туда пойду.

- Куда пойдешь?

- Да в лагерь! Хочу посмотреть на них. На тех, которые так лихо стреляют с трех шагов. В затылок. - Илья сунул руку за пазуху, извлек фляжку и встряхнул ее возле уха. - Эх, ни капли не осталось.

- Я говорю, ты с ними поквитался.

- Нет, погоди. Кто людей увел, тот и расстреливал. Эти, с парохода, наверно, тоже замешаны. Но я хочу на других посмотреть. Паша, меня сто раз убивали, но всегда это было честно. Один раз, правда, присудили электрический стул, но у них ничего не получилось. А раз не получилось, то и говорить не о чем. Так меня сто раз могли убить, но я не в обиде. Меня убивали, я убивал - дело такое. Но я никому в затылок не стрелял. И меня тоже не ставили на край могилы со связанными руками. Все было честно. А тут~

- Не горячись, - сказал Орлов. - Все равно Беренс никого с собой не возьмет. Он гордый. Он задумал подвиг свершить. Куда уж нам, со свиным рылом в калашный ряд.

- Ты его не знаешь. Был бы гордый, не стал бы нанимать нас с Кирой. Был бы гордый, нашел бы кого почище. А он нашел нас, потому что чистенькие с таким делом не стали бы связываться. И теперь он нос воротить не станет. Без нас далеко не уйдет.

* * *

Капитан Орлов не ошибся - Беренс не собирался никого с собой брать. Но когда он отправился в путь, вместе с ним вышли и те, кто не собирался никуда уходить.

Френсис Холден заявил, что он никогда не видел испанских концлагерей. Только слышал о них. И он не может упустить возможность своими глазами посмотреть на то, о чем будет писать в книге, в единственной правдивой книге о кубинской революции.

Вместе с Холденом пошли Карденас и Луис, потому что даже вдвоем они не сумели его отговорить, а отпустить одного не могли.

А когда к группе присоединился Илья Остерман, тогда со своих мест поднялись и Кирилл, и капитан Орлов.

Петрович их удерживать не стал:

- Бог привел, Бог и выведет. Макару еще три дня спать, на четвертый день можем в море выходить. Вот если б вы еще и соль раздобыли~

Он то ли рукой махнул с досадой, то ли перекрестил их на прощание - не разобрать в темноте.

Они шли по утреннему лесу один за другим, обливаясь потом и отбиваясь от комаров.

Дорогу показывал Луис. Он когда-то жил в этих краях и знал самый короткий путь на Лас-Сендрильяс.

Орлов шел последним. Он шел и думал о том, каким извилистым и долгим иногда оказывается самый короткий путь. А еще он думал о том, как уязвима любая армия, идущая сквозь джунгли. Головной дозор нельзя выдвинуть дальше прямой видимости, и потому он практически сливается с головой колонны. Боковое охранение, едва отделившись от общего строя, рискует отстать и заблудиться. Следовательно, колонна остается неприкрытой с флангов. А про тыл вообще лучше не думать. Если в хвосте начнется бой, как оповестить о нем передние подразделения? Как обеспечить управление и связь на марше в джунглях? Это тебе не чистое поле, где вестовые могут скакать в любом направлении с донесениями и приказами. Здесь каждый шаг дается с трудом, и никто не сможет обогнать колонну по целине, по зарослям.

Даже их маленькая колонна из семи человек растянулась так, что Орлов не мог видеть и ее половины. Мелькала в ветвях черная шляпа Карденаса, а за ней иногда поблескивала кожаная фуражка Беренса. Холдена Орлов уже не видел и только порой слышал, как тихонько повизгивали резиновые сапоги, касаясь друг друга. А от Луиса оставалась только тропа, прорубленная в подлеске.

Зато Илья был рядом, под присмотром. Орлову было ясно, что Остермана ни в коем случае нельзя оставлять одного. Его глаза азартно блестели, он был готов в любую минуту ринуться в бой. Илья часто оглядывался к Орлову, хищно скаля зубы и подмигивая.

- Скоро, Паша, попробуем с тобой настоящего испанского хереса, - шептал он. - Испанцы ром не пьют, только херес. Но мы не гордые. Что дают, то и пьем~

Они остановились разом, как по команде, едва услышав среди лесного шелеста новый звук. Нельзя было понять, откуда он доносится. Но и спутать его тоже было нельзя ни с каким иным звуком. Так могут стонать только несмазанные деревянные колеса.

* * *

Лес становился все светлее, прозрачнее. Еще несколько шагов, и уже не скрыться за кустами. Их просто нет, и стволы деревьев стоят голые, с обрубками вместо веток на высоте человеческого роста. «Зона безопасности», - понял Орлов и остановился, залег, затаился рядом со своими спутниками.