Объект 623 - Сергей Зверев

Это была лишь теория, не подкрепленная абсолютно ничем. Но истина была где-то рядом, и его безумные мысли были не настоль уж безумны. Конечно, вопросов множество. Торпеды 533-го калибра, сохранившиеся за двадцать лет на заводе, предназначались для лодок проекта 613. А субмарина, проплывшая мимо него, принадлежала к классу «Пираний» — эти лодки значительно меньше, применяют торпеды СЭТ-72 калибра четыреста миллиметров. Эти торпеды работают на электрической тяге, а те, что были на заводе, — от двигателей внутреннего сгорания, размещенных в корпусе, они более крупные, неуклюжие. Но ведь нет ничего невозможного! Заменить торпедные аппараты в головном отсеке, небольшая реконструкция корпуса и обшивки, убрать лишнее…

Лодка медленно удалялась, она пришвартовалась в надводном положении к левому берегу — там, где горели огни и возились люди. Никакой торжественной встречи, оркестров, пламенных речей. Тихая швартовка, фиксаж на кнехты, сохранившиеся с лучших времен. С капитанского мостика перебросили трап, по нему на берег спускались невнятные силуэты, смешивались с толпой. И тут до Глеба, застрявшего в водах канала, постепенно начинало доходить: а ведь это очень знакомая лодка! До такой степени знакомая, что он сам на ней когда-то плавал в качестве участника диверсионной группы! Нет, серьезно, в природе существовала лишь одна субмарина данного проекта, спутать которую с чем-то другим, будучи опытным пловцом, невозможно. И не когда-то он на ней плавал, а чуть больше года тому назад — из Венесуэлы к побережью Юкатана, когда группа боевых пловцов под руководством Дымова получила задание прибрать к рукам одного влиятельного торговца оружием. Субмарина принадлежала правительству Венесуэлы, но оно ее в своих целях практически не использовало. Сверхмалая подводная лодка проекта 865. «Рабочее» название — «Пиранья». Официально в 90-м году были построены две лодки такого класса — МС-520 и МС-521. Судьба их была незавидная. Каких-либо других сверхмалых лодок в СССР не строили. МС-520 служила в Лиепае в составе 22-й бригады подводных лодок. В море выходила редко, боевая подготовка для нее оказалась очень сложной. Вторая лодка вообще практически не применялась. Эксплуатировать ее было трудно, проектное задание на водоизмещение превысили почти в три раза, так что лодка получилась не такой уж и сверхмалой. В 99-м году обе лодки отбуксировали в Кронштадт и, к удовольствию многих специалистов, разрезали на металлолом. И мало кто знал, что существовала еще и третья субмарина данного проекта — МС-522. При конструировании учли отдельные недостатки, но во флоте это изделие все равно не прижилось, хотя и обладало рядом несомненных достоинств. В частности, скорость в подводном положении была увеличена с семи узлов до одиннадцати, а погружаться теперь эта лодка могла глубже чем на двести метров. Непонятно, в чью умную голову пришло передать субмарину «дружественному» правительству Уго Чавеса, но тем не менее это случилось. У берегов Юкатана лодка получила повреждения, погиб экипаж, лично Глеб считал, что субмарина утеряна безвозвратно — к тому же под боком у мексиканского наркокартеля. Выходит, ее сумели отбуксировать к месту ремонта, починить, вернуть на службу людям…

Теперь он знал, что никуда отсюда не уйдет — не имеет морального права. Хоть забейся в колокола, помощь прибудет не скоро! Он выполз на берег и через минуту уже крался, прижимаясь к стенам. Плана не было, оружия — тоже, он чувствовал, как предательский страх забирается за шиворот, теребит позвоночник. В этой части штольни, кроме него, никого не было. Но что-то подсказывало, что если он пройдет еще немного, то непременно упрется в часовых. А бдительность сегодня у этой публики на высоте…

У первого причала лодка не задержалась. Неизвестно, что там в нее натолкали, но простояла она не больше пяти минут, после чего закругленная корма из титанового сплава начала удаляться. Глеб подавил приступ внезапной паники. Нечего волноваться, это «чудо подводного мира» еще не уходит. Оно пройдет метров двести по каналу и пришвартуется у одного из загрузочных причалов, где частично сохранилось оборудование для осуществления погрузки на борт вооружения. И в тех краях она застрянет сравнительно надолго…

Голова дымилась от перегрева. С этой стороны не подойти. По воде не получится — разве что в качестве ударной мишени. Он должен оказаться с обратной стороны — там, где выходные ворота. На постах у загрузочных причалов легко спрятаться — там огромные ниши-залы, остатки погрузочно-разгрузочного оборудования… И тут его осенило — воспользоваться «объездным» коридором, которым он выводил на волю шалунов-чекистов! Он аж присел, представив вновь весь этот ужас. Снова злополучный коридор, арсенальная шахта — в самый конец, отыскать комнату, в которой держали связанных работников ФСБ, пролезть под станиной, длинный коридор, развилка, «объездная дорога»… Но это же проще, чем выдумывать что-то другое! Время есть, дорогу он знает, а основные силы противника сконцентрированы в канале!

Он вкатился в этот богом забытый коридор с колотящимся сердцем. Проверил фонарь, который теперь носил пристегнутым к поясу. Работал, умница! Невозмутимое шведское качество, хоть орехи им разбивай! Он нацепил прибор на голову, распрямив скатавшиеся лямки, зашагал по коридору, который мог преодолеть уже с закрытыми глазами. Терпения не хватало, он перешел на легкую рысь, притормаживал перед поворотами, снова рвал, наверстывая упущенное время. В арсенальной штольне царила мертвая тишина. Он двигался краем зала, по привычке всматриваясь в окружающую разруху. Сложно допустить, что здесь могли остаться какие-то посты. А вот на подходе к приоткрытым воротам противоатомной защиты ему пришлось умерить прыть — из зала за воротами растекался приглушенный свет! Он просочился за ворота, выключив фонарь, и застыл завороженный. Судя по всему, это было самое вместительное помещение на заводе. Скрещенные балки высоко наверху, переплетение кабелей, крановых строп, внушительные каменные колонны по краям зала. Кавардак царил неописуемый — громоздились недоломанные тележки, останки стеллажей, шкафов, люковых закрытий. Обрывки проводов, газовые баллоны, компрессоры. До сих пор здесь властвовал запах горелого металла. «Изыскательские» работы, похоже, производились у противоположной стены — там зияли два широких арочных проема, валялись вырезанные автогеном двери, рваные стальные листы. Любопытство разрывало, но он туда не пошел — времени не было. Из коридора в правой стене исходил рассеянный свет, он и освещал пространство зала. У проема ворочались люди, доносились голоса. Так вот куда отконвоировали Зою (имя Зоя ему нравилось больше, чем имя Кристина)! Соблазн повернуть направо был велик, но он решительно отказался. Все несчастья из-за женщин, он еще успеет. Первым делом самолеты (вернее, подводные лодки). А девушки потом. К тому же девушку охранял усиленный, до зубов вооруженный караул, а у него опять — один нож… Он ощутил что-то вроде щипка — совесть напомнила о себе. Нет, он не отказывается ей помочь, он прекрасно помнит, что эта девушка дважды спасла его от когтистых лап смерти, и в постели (весьма напоминающей каменную лестницу) она была чудо как хороша…

Он лег плашмя и пополз, прижимаясь к полу, держа курс на дверной проем в левой половине зала. И снова не ошибся. В этом склепе «хранили» связанных работников плаща и кинжала! Он переполз через порожек, обнаружив, к вящему изумлению, в помещении двух покойников. Их не убрали, ладно хоть оттащили к стене и укрыли мешковиной. Он втиснулся под станину, облегченно перевел дыхание и устремился вперед, включая фонарь. Ох, и даст он сегодня жару кенийским бегунам…