Авиатор: назад в СССР 8 - Михаил Дорин

сейчас не до воздушного боя. Было у нас уже такое с Барсовым. Тогда до аэродрома тянули, можно сказать, «на морально-волевых». Неужели и во втором парном полёте с ним у нас будет авария.

— 118й, борт порядок, но… у меня… проблема, — начал говорить с перерывами Марик.

Пристроился слева сзади и осмотрел самолёт Марика. Никаких повреждений, искр или течей. Все отклоняемые поверхности целые. Фонарь не разбит. В своих мыслях я уже какие только отказы не перебрал.

— 119й, визуально всё в норме. Полёт продолжаем?

— 118й, перейди на родной стартовый, — сказал в эфир Марик.

Я выставил галетным переключателем канал аэродрома Осмон, который мы оставили на борту для «личных бесед» в эфире.

— 119й, — запросил я Марика.

— Отвечаю. У меня… это… короче листок отклеился, — передал мне в эфир Барсов.

Ну, точно балбес, а не Барсов! Уже все на ушах из-за его непонятного доклада, а у него листок отклеился с нашими вариантами атак. Не самое плохое, что могло бы быть. Правда, теперь он не знает наших манёвров.

— Ладно, будем по ситуации работать. Давай на рабочий канал, — сказал я и перешёл обратно на связь с командным пунктом Шинданда.

Доложив, что всё у нас в порядке, мы с Мариком вышли обратно в исходную точку. Теперь придётся туго, раз он не помнит всех условных сигналов.

— До цели 20, — снова услышал я от ОБУшника.

Ткачев с ведомым были уже в пределах видимости. Постепенно с нами сближались два самолёта, а плана у меня в голове так и не сформировалось. В условной точке нужно будет снова разойтись с Мариком. В прошлый раз попытка растянуть пару Ткачёва была успешной. Тогда Марика из виду они потеряли. Сейчас такое не прокатит.

— Внимание! 10, — громко выдал в эфир ОБУшник, и бой завертелся с новой силой.

— Вижу цель! — почти одновременно с офицером боевого управления произнёс Ткачев.

— Влево, паашли! — дал я команду, и отвернул самолёт с линии атаки МиГ-29, уйдя со снижением.

Марик не отстал и тоже спикировал следом за мной.

— Обходим сверху, и рааз! — слышу в эфире голос Ткачева.

Похоже, наши оппоненты выполнили «переворот на горке». Круто задрали нос до минимальной потери скорости, развернувшись при этом почти на 180°. Вот уже и в зеркале видно, как на нас пикируют две точки.

— Горка и разворот вправо! Паашли! — сказал я и добавил оборотов, отклонив ручку управления самолётом на себя.

Почувствовалось небольшое давление внизу живота, но пока терпимы подобные нагрузки. Ручку управления отклонил вправо, и вместе с Марком ушли в сторону, чтобы не быть в зоне видимости прицелов МиГ-29. Снова пара Ткачёва за нами, и теперь они готовы атаковать снизу.

— Вижу цель! — опять докладывает кто-то из оппонентов.

Ещё один манёвр по высоте и направлению, но 29е не отстают. У них атакующая позиция, из которой они держат нас постоянно в поле зрения.

— Надо разрывать круг. Набор и полупетля. Паашли! — скомандовал я, обороты вывел на максимал и начал задирать нос.

Перегрузка растёт, дышать стало не так уж и просто, давит в районе груди, но сил хватает. Смотрю в зеркало и не вижу Марика сзади.

— 119й! — громко говорю я в эфир, хотя это очень непросто.

— Я сзади справа… запоздал, — тяжело проговаривает слова Марк.

Верхняя точка, переворот и полёт в горизонте. МиГов не видно.

— Вижу цель. Заходи сверху, — командует Ткачёв.

Слева вижу, как приближается пара противников. Однозначно, сейчас будет манёвр «вилка».

— Идём вниз, внимание! — командую я, но Марика сзади нет.

Мой ведомый не поспел за мной и оторвался.

— Догоняю! — кричит он мне.

— Уйди вниз! Сбор на снижении, паашли! — скомандовал я, и перевёл самолёт на пикирование.

Смотрю в перископ и вижу, как над Марком проскочил один из МиГ-29. Сейчас он заложит боевой разворот и зайдёт в заднюю полусферу.

Второй противник идёт следом за Барсовым, не отпуская его далеко от себя.

— 119й, манёвр! Влево уйди, — командую я, но не успевает Марик выйти из зоны пуска.

— Пуск один, пуск два. Второй раунд закончен, — даёт команду Ткачев.

— Понял, 612й у меня остаток ещё позволяет, — доложил его ведомый.

Пока мы определялись с количеством топлива, на командном пункте решали, давать ли нам возможность выполнить ещё один бой или нет. Всё же, победителя определить надо.

— Янтарь, 612му. Ещё максимум десять минут и закончим, — сказал в эфир Ткачев.

— Разрешили, 612й. Условия для работы прежние, — подтвердил в эфир офицер боевого управления.

— Янтарь, 612й, прошу работать в диапазоне от 500 до 8000 метров, — запросил понижение нижней границы Ткачев.

Это уже лишняя просьба со стороны Ткачева. Снижаться в районе населённого пункта, где вполне может сидеть кто-то из духов с переносным зенитно-ракетным комплексом — опрометчиво.

— Запретили, 612й, — тут же в эфир ответил ОБУшник.

— Понял, занимаем 6000, — сказал Ткачев и я заметил, как их пара пошла на снижение.

Что-то мне подсказывало, что он совсем не понял! Настолько хотелось выиграть Ткачеву, что он готов рискнуть, подставив себя и ведомого под удар ракетой с земли?

Опять заняли нужную дистанцию друг от друга и пошли сближаться. Мы с Мариком на 7000, а Ткачев с Саньком на 6000. До точки начала боя 20 километров, и напряжение нарастает. Можно выиграть, но для этого необходимо просто загонять МиГ-29е.

— 119й, — тихо запросил я.

— Ответил.

— Вариант 1 помнишь?

— Да.

ОБУшник подсказал, что до цели 15 километров. Я поднял светофильтр, чтобы лучше всё видеть. Солнце ушло за облака, и теперь не будет ослеплять.

— Забудь и просто маневрируй за мной. Чем резче, тем лучше, — сказал я и смотрел на приближающиеся МиГ-29.

Третий раунд — это всего лишь пара минут, которые выжмут последние силы. А потом можно лететь домой на обед. Только проигрывать не хотелось.

— 10! — громко сказал офицер боевого управления.

— Переворот и пикируем! Паашли! — дал я команду и мы одновременно с Марком крутанулись вокруг своей оси.

Сманеврировали очень быстро, так что оказались практически сзади своих противников.

— Разошлись! — скомандовал Ткачев и отвернул в левую сторону.

— Влево, — сказал я, и мы устремились за ведущим МиГов.

Знаю, что где-то позади остался Санёк, но его будет контролировать Марик. Оборонительный манёвр рассчитан вовремя, когда Саня подойдёт ближе, Марк его оттянет на себя

— Двое за мной. Начинай манёвр, — командовал Ткачёв, продолжая крутить бочки, выполняя после каждой боевой разворот.

— Держись! — говорю я Марику, понимая, как ему тяжело маневрировать за таким истребителем.

Мне самому весьма непросто. Да что уж там — не понимаю, как вообще наши старички МиГ-21 держатся за проворными новейшими истребителями.

— Не могу, — недовольно говорил ведомый Ткачёва, который уже где-то на подходе.

Только бы не начал крутить Марк манёвр раньше времени. Иначе всё зря. Я же видел перед собой Ткачёва, который маневрировал из стороны в сторону, пытаясь нас сбросить.

— Ухожу вправо! — сказал в эфир Марик, и я потерял из виду своего ведомого.