Вселенная. Емкие ответы на непостижимые вопросы - Брайан Грин

Третье, что нужно для эффективной экстраполяции, это понимание, что скорость изменений больше не линейна, а скорее экспоненциальна. Эта идея была широко популяризирована изобретателем Рэйем Курцвайлем, в частности, в его толстой книге «Сингулярность близка». Однако изначально эта идея принадлежала фантасту Вернору Винджу. Прогресс за это десятилетие уйдет намного дальше, чем за прошлое. Прогресс за этот век окажется намного сильнее, чем за прошлый.

Давайте соединим изменчивость человеческой природы, исторические ориентиры и экспоненциальное нарастание перемен и экстраполируем правдоподобные варианты будущего. Однако мы, авторы-фантасты, должны не просто предсказать очевидное. Наша задача – увидеть следствия не только первого порядка, но также и второго, и третьего. Всякий мог предсказать автомобили, но только фантаст предсказал бы пробки на автодорогах. Всякий мог предсказать самолет, но только фантаст предсказал бы захваты воздушных судов, начисление миль за регулярные полеты и зоны отдыха в аэропортах.

Выше я упоминал Герберта Уэллса, но научная фантастика появилась раньше, ее изобрела женщина. Скоро нас ждет 200-летие научной фантастики, и я лично планирую это отпраздновать. Первое научно-фантастическое произведение вышло в 1818 году. Это был роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей». Это первый роман, героем которого стал ученый – доктор Виктор Франкенштейн. У доктора Франкенштейна есть теория – что гниение и разложение после смерти обратимы под воздействием электричества, и он придумывает эксперимент для проверки своей теории.

Как и многие последующие произведения научной фантастики, история Шелли предостерегает. Она поднимает глубокие вопросы о том, кто имеет право создавать живых существ и какую ответственность создатели несут перед своими созданиями и перед обществом.

Подумайте об этом. Мэри Шелли подняла эти вопросы почти два века назад – за 41 год до публикации «Происхождения видов» Дарвина и за 135 лет до расшифровки структуры ДНК Криком и Уотсоном. Стоит ли удивляться, что Элвин Тоффер, один из первых писателей-футуристов, называл чтение научной фантастики единственной профилактикой от «футурошока»?

Айзек Азимов, великий американский фантаст, дал такое определение: «Научная фантастика – это жанр литературы, который работает с реакцией человека на развитие науки и технологий». Воздействие результатов лабораторных исследований на общество – всегда на первом месте для писателя-фантаста. И чем дальше уходит наука, тем сильнее научная фантастика фокусируется на этих вопросах.

В самом деле, писатели-фантасты исследуют эти темы с точки зрения, которая недоступна для ученых. Несколько лет назад для документального фильма канала «Дискавери Канада» я брал интервью у нейробиолога Джо Цейна. В своей лаборатории в Принстоне он вывел суперумных мышей и вполне открыто говорил об этом, пока камеры были выключены. Однако, как только мы начали снимать и я спросил о создании умных мышей, он рубанул рукой и жестом остановил меня. «Мы можем говорить о том, что у мышей улучшается память, но не о том, что они становятся умнее. Публика меня сожрет, если подумает, что мы делаем животных умнее».

Но писатели-фантасты могут говорить об истинном значении исследований. За нами нет пристальной слежки пугливых грантодателей, и мы можем свободно размышлять о возможных последствиях новых технологий – не только положительных, но и отрицательных. Как говорит мой коллега, канадский писатель-фантаст Уильям Гибсон, задача писателя-фантаста – быть совершенно непредвзятым в отношении достижений науки и технологий.

В отличие от многих ученых, работающих как на государственной службе, так и в коммерческой сфере, мы также не связаны соглашениями о неразглашении. Печально, что многие из лучших математиков и специалистов по информатике работают на Агентство национальной безопасности США, или на похожие организации в других странах, или на крупные компании, выпускающие компьютерные игры и программное обеспечение. Им запрещено публиковать результаты своих исследований. За год до создания первой атомной бомбы ФБР потребовало от журнала «Потрясающая научная фантастика» отозвать мартовский выпуск 1944 года со статьей Клива Картмилла о том, как можно было бы сделать бомбу на основе расщепления ядер урана.

Тогда писатели-фантасты начали публичное обсуждение реальных последствий применения ядерного оружия (например, классический рассказ Джудит Меррил 1948 года «Только мать…», где говорится о генетических повреждениях, вызванных радиацией). Мы также одними из первых задумались об опасностях аварий в ядерной энергетике (например, повесть Лестера дель Рея «Нервы» 1942 года). Научная фантастика всегда выполняла роль WikiLeaks в отношении науки, сообщая публике, что именно несут нам самые передовые исследования.

И мы достаточно квалифицированы для этой работы. Многие писатели-фантасты, например, Грегори Бенфорд, – действующие ученые. Многие другие, как, например, Джо Хальдеман, имеют научные степени. Я тоже занимался научной и технической журналистикой. Наши недавние работы затрагивали такие темы, как глобальные изменения климата (Ким Стенли Робинсон «Сорок признаков дождя» и его продолжения), биологический терроризм (Паоло Бачигалупи «Заводная»), конфиденциальность информации в Интернете и попытка Китая контролировать доступ своих граждан к сети Интернет (моя книга WWW: Wake и ее продолжения).

И хотя трудно представить, чтобы Джорджа Лукаса попросили поработать консультантом космической программы, писатели-фантасты часто консультируют правительственные органы. Группа писателей-фантастов SIGMA часто консультирует Департамент внутренней безопасности США по вопросам технологий, а Джек Макдевитт и я недавно консультировали NASA по вопросу о поисках разумной жизни в космосе.

Итак, работа писателей-фантастов не в том, чтобы предсказывать будущее. Она скорее в том, чтобы прогнозировать возможные варианты будущего – чтобы общество могло принимать информированные решения о том, куда хочет идти. Классический фантастический роман Джорджа Оруэлла «1984» не провалился, потому что будущее, которое он предсказывал, не случилось. Он имел оглушительный успех, потому что помог нам предотвратить такое будущее. Иначе говоря, по знаменитому высказыванию Рэя Бредбери, наша работа – не предсказывать будущее, наша работа – предотвращать будущее. Тем не менее научная фантастика в самом деле предсказала многие из технологий, которые мы используем сегодня.

Ходит глупый слух, что якобы Эл Гор заявлял, что он изобрел Интернет. Конечно, ничего подобного он не говорил. Не менее глупо утверждать, что научная фантастика не смогла предсказать Интернет. На самом деле она сделала это неоднократно. Вероятно, самое старое упоминание чего-то подобного Интернету – это «телектроскоп» Марка Твена из рассказа, опубликованного в 1898 году: