Хроника потерянного города. Сараевская трилогия - Момо Капор

И вот однажды хмурым октябрьским утром Боб проснулся в номере гостиницы «Москва». Под потолком комнатки на мансарде проходила бетонная косая балка, на которой можно было с комфортом повеситься. Открыв глаза, он мучительно долго вспоминал, в какой город занесла его судьба. Его измучила девятичасовая разница во времени, потому что минувшей ночью он вернулся из Торонто. Он решил, что домой больше не пойдет.

– Уважаемые пассажиры, через несколько минут мы совершим посадку в аэропорту Белграда. Прошу проверить, правильно ли застегнуты пояса безопасности, подняты ли спинки сидений, закреплены ли откидные столики. Прошу погасить сигареты, если вы еще курите. Спасибо!

Механически произнося обычные при посадке слова и фразы, он смотрел на светящийся в ночи под крылом самолета город и вдруг мгновенно принял решение – история его семейной жизни банальна, просто это одна из бесчисленных трагедий, разыгрывающихся сейчас под этими вот абажурами и люстрами! Его история не может послужить сюжетом даже для рассказа в дамском журнале.

Тем не менее следовало считаться и с этой женщиной, которой выпало на долю стать супругой тайного Дон Жуана, переодетого в униформу стюарда. Она вышла за него замуж слишком молодой, покинула уютный дом уважаемых родителей, пережила долгие годы бытовой неустроенности и воспитания девочки, которая с возрастом все больше походила чертами характера на своего несерьезного отца: легкомыслие, преувеличенное пристрастие к необязательным вещам и, в конце концов, непредсказуемость и склонность к бессмысленным тратам. Она рассчитывала, что их любовь будет длиться вечно, до самой смерти, как это обычно кажется, но уже через несколько лет стала замечать, что Боб время от времени как бы отсутствует (часто он исчезал, вглядываясь мысленно туда, куда ей доступа не было), и все сильнее в ней оживали черты характера матери, которая в любую минуту своего брака точно знала, где находится муж и чем он занят, когда он уйдет на службу и когда с нее вернется. Но с Бобом все было не так! Он уходил из дома, когда его просил к телефону незнакомый голос, иногда посреди ночи, иногда на заре, зачастую по воскресеньям и праздникам, когда все мужья, независимо от рода занятий, проводили время со своими семьями. Его ночи чаще проходили в гостиничных номерах, а не в супружеской постели, а постоянное присутствие стюардесс, вечно привлекательных и улыбающихся женщин, которые могли позволить себе самые дорогие наряды и самую дорогую косметику, пробуждало в ней неприкрытую ревность, часто доводившую ее до отчаяния. Рассеянный Боб возвращался из долгих рейсов по теплым морям с карманами, полными пляжных фотографий, на которых рядом с ним всегда было несколько красавиц из экипажа, которые обнимали и целовали его прямо перед объективом. Она часами рассматривала их, пытаясь угадать, которая из них есть та самая разлучница, которая навсегда уведет у нее мужа. Мещанская заботливость и строгое семейное воспитание боролись в ней с несколько авантюрной профессией мужа. И хотя Боб Деспот рос по службе, превратившись из обычного стюарда во флайт-директора, а затем и в главного инструктора, хотя он и старался, чтобы его случайные связи не подвергали испытаниям на прочность семейную жизнь, верить ему было нельзя. Никто, кроме тех, для кого полеты – профессия, не знает, насколько это тяжкий труд. Несколько раз Боб летел из Чикаго, Торонто и Сиднея, получив сообщения о том, что самолет заминирован. Он парил над океаном, размышляя о том, в какое именно мгновение его, самолет и пассажиров разнесет на миллионы кусочков. Частые опоздания и посадки в тяжелейших условиях, многочасовая разница во времени и молниеносная смена климата, которые вынужден терпеть и перебарывать организм, а также агрессивные пассажиры, убивающие алкоголем страх перед полетом, – все это делает жизнь членов экипажа совсем не такой, какой ее представляют себе другие. После каждой авантюры Боб осыпал свою маленькую семью тысячами мелких знаков внимания и горами подарков. Он отправлялся с ними в прекрасные и увлекательные путешествия, лишь бы подавить в себе чувство безмерной вины перед ними. Внешне казалось, что он – самый внимательный муж и отец в мире, но на деле вина его перед любовницами и семьей становилась все глубже. В последние годы брака жена вообще отказалась выходить с ним куда-либо. Ее преследовала мысль о том, что все вокруг знают о тайных связях Боба, что все за спиной издеваются над ней. Любое случайно оброненное замечание или двусмысленность, произнесенная в ее присутствии, могла выбить ее из колеи и превратить последующие недели их жизни в настоящее пекло. Наконец, когда Боб на самом деле ушел из дома (часто она клялась, что без него жила бы в сто раз лучше), она возненавидела его за то, что, как ей показалось, он опять перехитрил всех, избавившись от семейных обязательств – мальчишка, который все никак не старится, – присвоив при этом самое драгоценное, что только было и есть в их жизнях – Белу, которая, несмотря на то, что безоговорочно приняла в конфликте сторону матери, все-таки любила его, хотя никогда в этом не признавалась. Для нее отец всегда был кем-то вроде волшебника, все время в прекрасном настроении и красивой униформе, с входным билетом в самые интересные места мира, куда многие и не мыслили добраться. Матери, конечно, оставалась менее выигрышная роль домохозяйки, вынужденной постоянно решать неинтересные, скучные ежедневные проблемы готовки, стирки, глажки, суровой экономии и исполнения кучи прочих мелочей, в то время как отец спускался с неба, надевал накрахмаленные и выглаженные рубашки, чтобы вновь взлететь в облака. Когда ее оскорбленное самолюбие решило уничтожить мужа, оно избрало самую страшную месть – запрет встречаться с Белой, обосновав жестокое решение новой любовной связью Боба с молоденькой моделью, которая якобы заставит тратить на себя и свой исключительно дорогостоящий гардероб все деньги до копейки, ничего не оставляя дочери. Почувствовав, что за этим кроется, Боб увеличил выделяемые на содержание Белы суммы вдвое, но и это не помогло – дочь не желала видеть его.

Он провел ночь в горячке, не снимая униформы. Утром поднялся и подошел к окну, а под ногами у него все еще колыхалась Атлантика. Снаружи шел дождь. Площадь Теразие пересекал наискосок мокрый пес. Было воскресенье. Он почувствовал пугающее одиночество. Он провел неисчислимое количество ночей в гостиничных номерах, но до сих пор ни один из них не становился его жильем. Его дом был в нескольких сотнях метров от гостиницы «Москва». Стоило только прийти и открыть дверь своим ключом, чтобы все изменилось. Но он не мог этого сделать. Посмотрел на свою не распакованную дорожную сумку, безмолвно лежащую посреди комнаты на ковре. В ней было все его имущество. Он открыл ее и вытащил бутылку виски. Он даже не заметил, как сумрак, словно шпион, просочился в номер. Бутылка опустела, решение стало окончательным. Назавтра он позвонил домой. К счастью, трубку сняла Бела. Сообщил, что он сейчас в Белграде, остановился в гостинице «Москва». Ничего не меняется, продолжил он, просто папа некоторое время поживет отдельно от них. Она молчала. Спросил, когда ему лучше зайти за вещами, и она ответила, что в любое время. Мамы здесь не будет, добавила она.

Он попытался открыть дверь подъезда, но замок заменили. Он позвонил, и появилась Бела в розовом балетном трико. Они обнялись, не произнеся ни слова. Он привез ей новые коньки и балетные туфли. Она молча положила их на стол и продолжила упражняться перед большим зеркалом.