Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир

Фото из архива Олега Ковриги

Новый 1982 год Майк и Наташа Науменко встречали в компании самых близких людей. Переехав на Боровую, они постепенно обживались в холодной коммунальной квартире, обрастая хозяйством и новыми друзьями. В уходящем году у них появилось два «плода любви» — сын Женька и долгожданная группа «Зоопарк». У последней случилось несколько выступлений, а в конце года вышел концертный альбом Blues de Moscou, которым Майк искренне гордился.

«Конечно, акустика позволяет донести до слушателя все оттенки и нюансы, но работа с группой — это нечто совершенно иное, — говорил Науменко в беседах с приятелями. — Это здорово: напор всех музыкантов и самоотдача каждого. И если при акустическом концерте я с гитарой наедине со зрителями, то в „Зоопарке“ я — часть единого целого».

Будущее казалось безоблачным, и компания в составе Наташи и Павла Крусановых, Иши и Люды Петровских, Майка и Наташи Науменко, а также вездесущего Панкера собралась встретить Новый год на купчинской квартире Саши Бицкого. Его мама уехала погостить к родне, и, несмотря на отсутствие телефона, молва про «свободный флэт» разлетелась молниеносно.

Майк с манжетами и Наташей

Фото: Александр Бицкий

Майк договорился с родителями, чтобы те взяли маленького Женьку, и начал готовиться к торжеству. Тем же занимались и остальные друзья-заговорщики: кто-то затаривался алкоголем, кто-то пытался разжиться дефицитными продуктами для праздничного стола. Семья Крусановых, к примеру, раздобыла несколько бутылок рома, а мама Бицкого купила роскошную елку.

«Почти все, включая меня, приволокли копченую колбасу, — смеялся впоследствии Саша Бицкий. — В результате ее оказалось до неприличия много. Панкер принес магнитофон „Маяк“ и новый альбом Игги Попа The Party. Кто-то пришел с маленьким переносным телевизором. Зачем? Не могу сказать».

«Именно в это время в Ленинграде внезапно пропал майонез, — вспоминал Панкер. — Я помню, как выпросил у родителей две банки для новогоднего салата. Тогда ничто не предвещало подобной подлянки, потому что в Советском Союзе шпроты и майонез в продаже были всегда. А тут хуяк, и майонез пропал… Притом исчез он настолько прочно, что моя бабушка вскоре научилась готовить его сама».

К счастью, в архивах у Бицкого сохранился не только этот плакат, но и черно-белая фотосессия с глобального «праздника жизни». Лица у всех гостей молодые, озорные и счастливые.

The Party

Фото: Александр Бицкий

«На одном из рисунков рукой Науменко было написано: „Я — коньяк "Арарат", поставь меня в сепарат, я — каберне, налей меня скорей“, — рассказывал Бицкий. — Майк был не просто в белой сорочке с галстуком — на манжетах у него были запонки! Тогда они уже почти вышли из употребления, но их еще донашивали наши родители, и рубашки под них с прорезями на манжетах еще можно было найти. Наталья была в черном комбинезоне и темном свитере, на котором был повязан галстук с приколотым к нему массивным украшением. Люда Петровская пришла в шикарном розовом платье, а Иша был одет строго и очень элегантно. Даже Панкер явился при галстуке… Мы очень боялись, что не хватит выпивки, и поэтому каждый старался принести побольше спиртного. Потом мы его дружно прятали, как обычно, где-то в туалете, который ближе к полуночи стал напоминать склад боеприпасов».

За ночь был выпит весь ром, при этом никто практически не спал. Утром Майк и Иша поехали на дежурство, а все остальные отправились в кино смотреть новый американский фильм «Вожди Атлантиды». К сожалению, нормального просмотра не получилось, поскольку по рукам пошла огромная бутыль вермута, которую распивали весь сеанс, нагло дымя «Беломором» на последнем ряду полупустого кинотеатра.

Тогда же друзья впервые заговорили о безымянной молодой группе, с которой недавно познакомились дома у Крусановых.

Наташа Крусанова и Наташа Науменко под новогодней елочкой

Фото: Александр Бицкий

«Как-то вечером играли мы в карты: Панкер, Паша, Майк и я, — вспоминала Наташа Крусанова. — И к нам в гости приехал Максим Пашков с актерского отделения, который привез с собой двух парней с гитарами. Это были Олег Валинский и Витя Цой. Мы на них внимания не обратили, поскольку пили пиво и расписывали пульку. А потом Максим говорит: „Может, послушаете? — Витя пишет песни…“ И Цой спел „Мои друзья“, „Алюминиевые огурцы“ и „Эй, где твои туфли на манной каше“… Я тогда просто рот открыла, настолько это было неожиданно. Они пели с Олегом в унисон, и у них очень красиво звучали голоса. И Майк сказал: „Ну что же, Виктор, заходите к нам в гости“. Вот так прямо и сказал».

«Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе», — говорил Виктор, выросший в семье инженера и преподавателя физкультуры. До 1980 года Цой учился на резчика по дереву в обыкновенном художественном ПТУ. Помимо будущей специальности, училище автоматически давало освобождение от воинского призыва и массу свободного времени, необходимого для написания песен и создания группы. Но в первоначальном составе его ансамбль просуществовал недолго.

Олег Валинский вскоре загремел в армию, и Виктор начал играть акустические квартирники вместе с гитаристом Лешей Рыбиным, параллельно занимаясь поисками работы. Потрудившись резчиком, реставратором и спасателем на пляже, Виктор устроился кочегаром в котельную, находившуюся на пустыре, заваленном деревянными ящиками. В центре пустыря стоял сарай, в котором жил сторож, карауливший ящики. Цой рассказывал Майку, что долгое время топил котел, чтобы не замерз сторож — теми самыми ящиками, которые сторож охранял. Так впервые в истории человечества был изобретен вечный двигатель.