Живите и помните! - Александр Афанасьев

– У них постоянно при себе оружие?

Снова открылись ворота, на периметр вышел британец с автоматом, который, кстати, он держал не на ремне, а в руках, огляделся, приложив руку козырьком ко лбу. Потом закричал:

– Петр! Ты где?

Петр?!

– Меня зовут! Надо идти!

Несколько секунд.

– Никому ничего не говори! И как что – падай с кровати на пол, и все!

Я не знаю, понял Павел то, что я ему сказал, или нет, но он уже бежал к воротам и к ожидавшему его британцу.

Выждав несколько минут – в любой момент ворота могли открыться, выпуская поисковую группу, пулеметчик мог открыть огонь на подавление по лесу, начал отползать и я.

– Двадцать шесть человек… – задумчиво сказал Ругид.

– На нас играет фактор внезапности.

– Так-то оно так, но его не будет, пока мы будем пробивать забор. И дверь.

– Это самоубийство.

– А вы что предлагаете?

– Ночная атака с вертолетов. Десантирование по тросам. Видите – веранда и на третьем, и на втором этажах. Мы можем забросить бойцов прямо туда.

– Это ночью-то? – усомнился один из морпехов.

– Сержант, я своими глазами видел занятия русских штурмовых групп на полигонах. Если североамериканские морские пехотинцы не могут такого…

Полковник Ругид предостерегающе поднял руку, чтобы не было скандалов. В морских пехотинцах сидит бравада и показуха, и для них нет ничего хуже такого обидного сравнения.

– Знаете, что я думаю, сэр, – сказал Вермеер.

– Что?

– На этот большой двор прекрасно сядет «Эй-Айч шесть» с шестью бойцами. И еще место останется.

– Черт, у нас его нет.

Да, «Дефендера» у нас точно нет.

– Парашютный десант?

– Откуда…

– Тогда вариант наземного вторжения. Зарядом пробиваем стену и…

– Не забывайте, – вставил я, – что стена может быть из армированного бетона, да еще и дополнительно укрепленная. Это тебе не дверь, ее так не пробьешь.

– Черт…

– Два вертолета. Сброс по тросам – и мы разом доставляем людей в стратегически важную точку, на второй этаж. Быстрее никак не получится, только так.

– А если там стекла укрепленные?

– А вот их как раз и можно пробить небольшим зарядом. У нас ведь есть «Блейд», верно? Им и пробьем.

– Хорошо, а пулеметчик?

– Заранее выводим на позицию снайпера. С одной-единственной задачей. Потом подбираем – по тросу.

– Опасно – вторжение с одного-единственного направления. Вдобавок, если периметр остается целым, мы не оставляем себе ни единого шанса на экстренную эвакуацию. Если вертолет собьют, мы окажемся в ловушке.

– Стоп. «Хеллфайры».

– Пробить забор?

– Именно! Ракетой пробить забор – не выдержит никакая арматура, это все-таки противотанковая ракета. И наступать с двух направлений.

– Может выдержать.

– Тогда будет вторая ракета, вот и все. Как вы и говорили: один вертолет идет как транспортный, второй – как канонерский. Транспортный доставляет десант, канонерский – прикрывает огнем. Потом уходим – в том числе и на канонерском, у него будет запас по грузоподъемности.

– Хорошо. Этажи?

– Ружьями вскрываем. Заряды взрывчатки – на крайний случай. Разбиваемся по группам и чистим. Самое главное, у нас будет человек или два на втором этаже, он сможет блокировать комнату с заложниками, удерживать британцев в коридоре и дать нам хотя бы несколько минут времени на прорыв и зачистку.

– А если не удастся десантировать. По любой причине?

– Тогда, джентльмены, надо собирать штурмовые лестницы. Но на второй этаж нам надо попасть раньше, чем даже на первый, по-любому. Я не исключаю, что нам даже не нужно будет полностью чистить второй этаж; если мы, к примеру, сумеем поднять заложников в корзине, которая используется для спасения сбитых летчиков, то на этом наша миссия закончена. Остается только отход.

– Рискованно.

– А у нас нет иного выхода…

Ругид подумал.

– В конце концов, вы подвергаете риску своих людей, не наших. У кого-нибудь есть что добавить?

– Сэр, – спросил один из морпехов, – может, использовать газ?

– Не пойдет, Донатас. Траванем сами себя. Вдобавок: если мы используем газ, у нас не будет чистой линии прицеливания. В ситуации с заложниками это опасно. Нет, не пойдет. Еще?

Больше предложений не было.

Торговец цветами узнал меня. Улыбнулся.

– Самый лучший, да, мистер?

– Самый лучший, какой только найдется в этом городишке…

С букетом цветов – ослепительно яркими, красными розами – я занял стратегическую позицию рядом с деревенским супермаркетом на два этажа. Я побрился, привез себя в порядок и вообще выглядел этаким… испанцы назвали бы macho, русские – хлыщом. Иногда все же лучше пользоваться не русским языком, слово «хлыщ» у нас имеет негативный оттенок.

А вот… вот, кажется, и машина. Та самая, черная, «Акадиан». Я заметил, что несколько человек не занимаются никакими делами, а просто смотрят на меня с разной степенью любопытства. Интересно, с чего бы это.

Машина припарковалась недалеко от меня.

О черт…

Из машины, на которой ездила Моника, вышел какой-то тип. Явно – не просто так… сукин сын! Ублюдок.

Тип этот смотрел на меня, прямо на меня, и я понял, что он точно знает, кого здесь ищет. Тем более что я торчу тут, как дурак, с цветами.

А ведь лучшая защита – это нападение.

Я решительно пошел вперед.

– Эй, ты! Козел!

Тип явно не ожидал такого.

От тридцати до сорока, крепкий – не перекачанный, а именно крепкий. Типичные для британца бледно-голубые глаза и безвольная линия подбородка. Явно из аристократов – я сам аристократ, и аристократа угадаю.

– Ты кто, черт возьми, такой?

– Что, сэр? – спросил англичанин, сбитый с толку.

– Это не твоя машина, парень! – напирал я. – Я это знаю.

Глаза британца начали темнеть от гнева.

– Ты прав, парень. Это машина моей жены!

– Жены… – я саркастически усмехнулся. – Что-то я не увидел кольца.