Крепость большого леса - Василий Головачев

– Максим летал на аэробайке далеко, но так края Леса и не увидел.

– Далеко – это по меньшей мере тысяч на десять километров, а то и на миллион. Мы же торчим в центре квадрата со стороной всего в три тысячи километров. А если эта площадь является лишь одной из ячеек глобальной экосистемы Большого Леса?

– Хорошая идея, – кивнул Карапетян. – Есть мысли, почему здесь нет цветов? Ведь если следовать логике происхождения экосистем, они должны развиваться, расти и размножаться. А размножаться, разносить споры им помогают птицы и насекомые – бабочки, пчёлы, жуки и даже комары. Насекомые пасутся на цветущих лугах, а в этом лесу нет ни лугов, ни насекомых, кроме бабочек, ни птиц. Цветут только сами деревья. Я правильно обозначил проблему?

– Цветущие экоценозы и в самом деле являются вершиной развития флоры, – согласился Костя. – На Земле это так и есть, но мы не на родной планете. Возможно, в этом районе война всё уничтожила, и Лес просто не успел воссоздать первоначальный довоенный кластер цветущих растений.

– Интересное рассуждение.

– Куда теперь? – перебил беседу специалистов Мерадзе, когда «дирижабль» достиг кромки леса, начинавшегося за пустыней полосой «панданусов», «мангров» и «баобабов», устремивших свои «головы» и «рога» вершин к пятну оранжево-жёлтых песков.

Лейтенант был единственным человеком на борту аппарата, который отвечал за безопасность пассажиров, поэтому он оглядывал небосвод и лес в поисках опасной активности его обитателей. Но ни шмелей, ни «птеродактилей», ни «дирижабля», угнанного Точилиным, не было видно, и он чуть подуспокоился.

– Давайте искать новые фитоценозы, – сказал Костя. – Я ещё не видел саванных кластеров и джунглей типа мадагаскарских или австралийских. Увидите «пальмы» – кричите. Очень хочется найти бананы, ананасы и прочие авокады.

– Кофе хочу! – призналась Вероника.

– Поищем и «кофейное дерево», – пообещал Костя.

Примолкли, увлекаясь разглядыванием лесных массивов с высоты в полкилометра.

Гигантских деревьев было не так много, как в месте первого выхода землян из иномерианы, однако свободное пространство между ними заполняли кустарники и растения пониже, среди которых мелькали узнаваемые виды: «тис», кажущиеся ажурными деревья с плоской кроной – «мераги» и «араукарии», «фикусы», «огуречные деревья» и «пихты». Вероника заметила странные гладкие образования, похожие на пузатых и головастых, уродливых, безлапых гиппопотамов, и Костя объяснил ей, что это, скорее всего, предки земных адениуков, растений с острова Сокотра, имеющих собственные резервуары для воды.

Карапетян больше молчал, не считая себя специалистом в ботанике, однако он тоже не удержался от восклицания, когда увидел необычное растение, растопырившее пучок прямых ветвей с длинными листьями в форме гигантских перьев.

– Оба-на! – не сдержал вопля Костя. – Да это же чистой воды мадагаскарская равеналия!

– Что? – не понял Мерадзе.

– Дерево путешественников. Значит, пошли пальмовые, ищите!

Участок с пальмами отыскался в километре от дерева путешественников.

– Вот они! – ахнул Костя, захлёбываясь восторгом. – Видите?! Это почти папайя! А дальше и сейшельская пальма торчит! Мир, сажай баржу!

– Куда? Везде заросли кустарника.

– Ну и сажай на кусты, это веллозия, древовидная лилия, ветки у неё крепкие.

Мерадзе нашёл небольшую поляну среди пальм, поросшую невысоким разлапистым кустарником, и осторожно посадил «баллон» на упругую подушку кустов «веллозии».

Вооружившись, выбрались из «дирижабля», ощущая подрагивание под ногами упругого пласта кустов.

– Ох, как вкусно пахнет! – вдохнула воздух полной грудью Вероника.

– Ликёр! – оценил Мерадзе.

– Яблоки, – не согласился Карапетян. – Плюс дыня.

– Так мы и стоим у папайи, а это древесная дыня. – Костя ткнул рукой в дерево с зеленоватыми плодами. – Подождите-ка, а за ней что?

Ботаник попытался спрыгнуть с округлой шапки ветвей «веллозии» на землю, она подалась под ногой, и он с воплем скатился в траву, теряя оружие. Вскочил с ошеломлённым видом, потрогал исцарапанный лоб.

– Вот блин!

– Осторожнее, торопыга, – укоризненно покачала головой девушка.

– Подними пушку, – сказал Мерадзе, ловко спрыгивая и протягивая руку Веронике.

– Да на хрен она мне сейчас? Ты у нас спецназ, вот ты и охраняй.

Костя рванулся в обход папайи, оставив оружие.

– Растяпа, – осудил его лейтенант.

Из-за деревьев послышался ликующий вопль ботаника:

– Нашёл!

Осторожно обогнув кусты и соседние «пальмы», спутники присоединились к парню, прыгавшему вокруг не самого высокого дерева с длинными, похожими на бананы серого цвета плодами.

– «Артокарпус инциса»! – Костя сорвал гроздь плодов, понюхал. – Ну, почти. Плоды земного «артокарпуса» круглые, а тут вытянутые.

– Бананы? – поинтересовался Мерадзе.

– Хлебное дерево! В его плодах полно крахмала! При соответствующей обработке мы сможем печь почти настоящий хлеб! Говорил же, что в этом Лесу чёрта лысого можно найти, вот и нашли!

– Их можно есть? – с сомнением спросила Вероника.

– Нет, нужно мякоть высушить, размельчить, добавить соли, солодовой закваски, замесить тесто и печь булки. Потом можно будет есть. Хотя аборигены в Африке едят эти плоды и так.

– Печь хлеб – долгая процедура, – усмехнулся Егор Левонович. – У нас нет ни соли, ни солода, ни других ингредиентов, да и печь не на чем.

– Иосиф говорил, что он нашёл на втором этаже нечто вроде духовки. Как её использовали Демоны, неизвестно, но приспособить к нашим делам можно. Остальное я найду.

– И соль? – спросила Вероника.

– Существуют растения, насыщенные обыкновенным натрий-хлором, а это и есть соль.

– Не слышала о растениях, накапливающих соль.

– Сельдерей, к примеру.

– А солод?

– Вместо солода можно использовать сухофрукты, ячмень или кукурузу.

– Где ты тут видел кукурузу?

– Раз мы хлебное дерево нашли, то и кукурузу либо ячмень тоже отыщем. Собирайте плоды, а я порыщу вокруг, нарву приправ и разных трав. – Костя хихикнул. – О, я уже стихами заговорил!

– Пушкин ты наш! – иронически похвалил ботаника Мерадзе.

Костя захохотал и умчался, потом крикнул откуда-то из-за «дынного дерева»:

– Вика, помоги! Я один много не утащу!

– Иди, – кивнул Мерадзе в ответ на вопросительный взгляд девушки. – Его нельзя оставлять одного. Я буду рядом.

– Мне тоже идти? – спросил Карапетян.