Крепость большого леса - Василий Головачев

Пахло в тоннеле совсем не лесными запахами, среди которых преобладали ароматы горевшей каменной крошки и нагретого металла.

Приспособившись к полумраку, Максим разглядел в полу жёлоб глубиной сантиметров двадцать, а рядом в пыли цепочку следов: был чётко виден рисунок протекторов ботинок. Так как, кроме лётчиков, здесь бродить никто не мог, Максим сделал вывод, что следы оставили зазомбированные чёрным лесом пилоты «вертушек». Снова душу процарапало сомнение: уж слишком легко и просто лётчики открыли люк инопланетного сооружения, не имея никаких инструментов, приспособлений, взрывных устройств и кодов доступа к системам охраны цитадели.

Сверху, из колодца, донёсся голос Редошкина:

– Командир, ты там как?

– Нашёл открытый люк, – негромко ответил Максим. – Иду дальше.

Зашагал вдоль жёлоба, напрягая зрение.

Через десять метров тьма в коридоре сгустилась настолько, что пришлось включать фонарь.

Мощный трёхфарный луч света прорезал тоннель и упёрся в перегородку, сверкнувшую кристалликами слюды, в которой виднелась трапециевидной формы дверь. Она тоже была открыта – отодвинута вбок на четырёх штангах.

Тишина в подземелье по-прежнему не нарушалась ни единым звуком, и Максим двинулся вперёд, раздумывая, не позвать ли Редошкина. Решил углубиться в тоннель ещё на пару десятков метров, чтобы составить представление о сложности ходов. Пока что тоннель выглядел если и не идеально прямым, то ровным, не демонстрируя никаких хитростей.

За перегородкой он, однако, начал плавно поворачивать вправо, не меняя формы сечения.

Перегородка вскоре осталась за спиной разведчика, а впереди коридор разделился на два хода, оба овального сечения, но уже со стенами, облицованными чешуями метровой длины и цвета тусклого серебра. Один упирался в стену такого же цвета, без признаков двери. Второй тоже утыкался в перегородку, но с уже открытой, выдвинутой всё на тех же штангах дверью.

Пол тоннеля в этой части подземелья был чистым, следы четырёх ног перестали быть видны, однако, кроме как в щель, лётчики пройти не могли, и Максим шагнул к перегородке толщиной с футбольный мяч. Остановился, разглядывая уходящий влево по кривой коридор с чешуйчатыми стенами. Из глубин подземелья донёсся странный звук – словно в стеклянном стакане задребезжала чайная ложка. Стих. Заинтересованный, Максим углубился в коридор на десяток шагов и замер, услышав за спиной лязг.

Догадка сверкнула мгновением позже. Он тенью метнулся назад, но было уже поздно: штанги сократились, притягивая ребристую дверь, закрывшую проход. Слева и справа от двери остались торчать свернувшиеся коленчатыми рычагами штанги.

– М-мать твою! – выдохнул Максим, понимая, что попал в ловушку.

Зазвенело в ушах от сдерживаемой ярости. Затем пришла полная сожаления мысль: теряешь квалификацию, майор! За такое можно не только звания лишиться, но и уважения бойцов! И ведь не первый раз тормозишь!

Волна злости схлынула. Он расслабился. Постучал кулаком по перегородке, ощутив её монолитную твёрдость. Поискал на стенах коридора и на самой перегородке какие-то окошки и глазки видеокамер, контролирующие коридор, однако не нашёл. Возможно, дверь сработала автоматически, подчиняясь каким-то датчикам движения. Но у лётчиков мог присутствовать и расчёт на появление преследователей, и тогда он попал в незамысловатый капкан, выбраться из которого без инструментов и взрывчатки было невозможно.

Рука легла на клапан кармана на груди, в котором лежал «теннисный мяч».

Ничего, мы не совсем беспомощны, господа зомбированные офицеры. Да и у Редошкина есть кое-какие прибамбасы типа «фаустпатрона» и ПЗРК. Правда, такую стену «Верба» вряд ли пробьёт. Продырявит ли «мячик»?

Максим ещё раз тщательно осмотрел перегородку, водя по ней лучом фонаря, слабых мест или стыков не обнаружил и решил повременить с ликвидацией препятствия. Сначала надо было поискать другой способ освобождения, а взрывающийся «мяч» мог пригодиться при встрече с неведомой охраной цитадели.

Плавно поворачивающий коридор оказался коротким, упёршись точно в такую же стену с тонкой линией стыка двери овальной формы. Теперь не оставалось сомнений, что открыта дверь в первой перегородке была не случайно. Лётчики (а кто ещё кроме них?) заблаговременно позаботились о преследователях, на всякий случай подготовив ловушку, причём исключительно простую, детскую, можно сказать, классическую, и он, прославленный командир прославленной спецгруппы прославленной ГРУ, попал в неё как кур в ощип, как ребёнок, впервые севший играть в компьютерную «стрелялку».

Подавив новый всплеск бешенства и нелицеприятных оценок самого себя, Максим начал обходить коридор в поисках каких-либо замаскированных люков и отверстий. Взрывмодуль – «теннисный мяч» космических торговцев – был у него один, и распорядиться им надо было с умом, не торопясь, просчитав все последствия.

⁂

Убедившись, что командир добрался до горизонтального штрека без приключений, Редошкин вернулся к самолёту, обошёл его, внимательно разглядывая выступ под ногами из непонятной субстанции, на вид желеобразной, как коврига студня чёрного цвета, на деле же твёрдой, как бетонная плита. Пришло на ум, что верхушку бункера в форме полумесяца строители печатали на 3D-принтере. Но проверить идею было невозможно, и Редошкин забрался в кабину, решив ждать возвращения командира не больше получаса, а потом самому идти за ним.

Но соблюсти распорядок действий ему не удалось.

Сначала над самолётом закружились шмели, устроив настоящий хоровод. Их было немного, рой едва ли насчитывал полсотни этих недобрых полосатых созданий, и Редошкину в кабине аппарата ничего не грозило. Но шмели могли опуститься в колодец вслед за командиром, а отбиться от них он мог только с помощью мачете, что не гарантировало успеха.

На всякий случай Редошкин приготовил к применению «фаустпатрон», ПЗРК и огнемёт, решив в случае нырка шмелей в колодец выскочить из самолёта и сжечь рой. Подумав об этом, лейтенант поднял аппарат и подвесил его прямо над серповидным выступом, в метре от устья, перекрывая шмелям проход.

Манёвр лейтенанта заставил рой перестроиться. Он рассыпался на клубы насекомых, начавших оседать на корпус самолёта и ощупывать обшивку зубастыми рыльцами, словно в поисках слабых мест для укуса.

Редошкин рывком поднял аппарат на пару метров, сбивая шевелящийся слой шмелей.

И в этот момент сверху, сквозь космы кустарника и шатёр ветвей ползучих растений на самолёт свалились два «птеродактиля». Оба хищника были меньше ранее сбитых лейтенантом, что говорило об их происхождении: клювасто-зубастые твари успели восстановиться, хотя и не в полном объёме, – но всё же их размеры впечатляли. Длина первого составляла около десяти метров, второго чуть меньше, и столкновение с гигантами грозило закончиться серьёзными неприятностями.

Лейтенант станцевал вальс на одном месте, уворачиваясь от норовивших протаранить его «птеродактилей», ушёл от одного, но задел крылом второго и косо вылетел из-под нависавших над крышкой подземного бункера растений в надежде получить пространство для манёвра.