Спящие карты - Виктор Мурич

Мальчик опускает глаза вниз, и улыбка тает как оставленное на солнце мороженное. Один из моих мечей застыл у него между ног, словно раздумывая превратить этого человеческого детеныша одним движением в два симметричных куска плоти или нет, а второй плотно прижался к правому боку, собираясь сделать то же самое, но в горизонтальной плоскости.

– Недооценивать противника – копать себе могилу, – говорю скорее себе, чем ему, пряча мечи в ножны.

Он уныло кивает головой и роняет ставшую бесполезной палку на песок.

– И давай договоримся на будущее, – неожиданно для себя глажу его по голове, – никаких состязаний. Твой старик сказал, что ты мне поможешь, значит, мы в одной лодке. Понимаешь?

Мальчик выскользнул из-под моей руки и одарил взглядом волчонка.

– Может пойдем? – расцветаю в улыбке в ответ на его реакцию.

Опустив голову, он преодолевает лежащее поперек ручья бревно и начинает подъем по склону оврага. Задержавшись для того, чтобы наполнить кожаную флягу свежей водой, следую за ним.

Сумерки медленно опускаются на полуодетые деревья. Мрачные тени кустов и исполинских дубов зловеще шевелятся под ногами. Почему-то с детства не люблю ночной лес. Мне всегда казалось, что его населяют различные монстры, так и ждущие, чтобы уставший путник прилег отдохнуть. А потом ням-ням-ням.

– Тьфу ты, – отплевываюсь от дурных мыслей.

Мальчик не сбавляя хода, обернулся, но, не увидев ничего интересного кроме меня шмыгнул носом и отвернулся.

Выносливый мальчуган, ничего не скажешь. Мы уже протопали изрядный кусок пересеченной, а местами даже непролазной местности, а ему хоть бы хны. На протяжении нескольких часов его щуплая фигурка неизменно мелькает впереди меня в зарослях, указывая дорогу.

– Тебе не холодно? – интересуюсь у проводника, накидывая на плечи теплый плащ, позаимствованный в свое время у Дамы.

Мальчик не отвечает, лишь ускоряет шаг.

Эх, Дама-Дама, странная ты тетка и Хозяева твои странные. И старик Апокимус вкупе с немым пацаненком, больше тянут на персонажей детских сказок, чем на реальных существ. Да и события крутятся каким-то дурацким калейдоскопом. Зачем спрашивается Хозяевам похищать Ди и ожидать моего прихода в каком-то форте с нелепым названием? Не мелковат ли я для них? Неужели у Хозяев нет более важных дел, чем играть со мной в бессмысленные игры?

– Ночевать в лесу придется, – капризно ворчу под нос, в очередной раз споткнувшись о корень.

Еле различимый в темноте силуэт мальчика отрицательно покачал головой и ткнул рукой вправо. Посмотрев в указанном направлении, облегченно вздыхаю. Сквозь густые заросли безымянных кустов сиротливо мерцает одинокий огонек.

Меняем направление. Мимоходом замечаю блеснувший в темноте насмешливый взгляд, брошенный в мой адрес. Ну и ладно, пусть думает, что я разнеженный ребенок урбанизации не представляющий жизни без газовой плиты и унитаза с мягкой седушкой. На самом деле я просто не люблю создавать искусственные препятствия и неудобства. Если нужно можно и потерпеть, но всегда приятнее отдыхать в тепле и уюте, чем на холодной земле. На одной из миссий мы около суток шли по грудь в болотистой жиже полной пиявок и другой всякой-разной мерзости, которая пользовалась возможностью, и грызла нас за что придется. До крови, между прочим, грызла, на совесть. В качестве разнообразия нам на голову сбрасывали с этажерок-аэропланов… Эх, чего уж теперь былое вспоминать.

Лес закончился, и мы оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Метрах в двадцати приветливо светятся окна большого приземистого дома. Почувствовав запах пищи, ускоряем шаг.

Стены здания сложены из толстенных бревен плотно подогнанный друг к другу. Узкие окна, как и двери, обрамлены толстым брусом. Никаких украшений или резьбы – один голый практицизм. Мох, в изобилии произрастающий на крыше и темнота не дают возможности рассмотреть из чего она изготовлена. Скорее всего, толстые доски внахлест или может быть черепица. Рядом с домом несколько хозпостроек от которых нестерпно воняет не то навозом, не то еще какой-то дрянью. Учитывая городское происхождение, я плохо разбираюсь в подобных вещах.

Хозяин этого дома должно быть немалый храбрец, раз решил поселиться в такой глуши. Разбойников и зверья здесь должно хватать.

Из темноты лениво забрехали собаки, оповещая жителей дома о появлении чужаков. И сигнализации не надо.

Скрипнула толстая дверь, и мы оказались на пороге большой комнаты уставленной грубыми столами и лавками. Закопченный донельзя потолок подпирают несколько колонн бывших в своем далеком прошлом стволами деревьев. Строители даже не удосужились их обтесать и установили прямо с корой. Грубо сложенный очаг, язык не поворачивается это нагромождение булыжников назвать камином, наполняет комнату теплом и дымом, который по идее должен выходить через дыру в потолке, но вместо этого клубится над головами посетителей. Висящие на вкрученных в колоны крючьях масляные фонари вносят свой вклад не только светом, но и вонью. А вонь, можно сказать знатная, с богатым букетом оттенков, в котором есть все, начиная от крепкого запаха пота и прочих еще менее ароматных человеческих выделений и до сладкого бражного духа. В дальнем темном углу наблюдается некое сооружение, выполняющее функции барной стойки, но больше похожее на сколоченный впопыхах эшафот.

Оббежав взглядом комнату, прихожу к грустному выводу, что в «Кардинале» у Михи мне нравиться намного больше.

Придорожный кабак, или как принято здесь говорить – постоялый двор, прибежище для путников, которых ночь застала в лесу. Вот только где безопаснее ночевать? Думаю, что под открытым небом было бы намного спокойнее. Интересно взглянуть статистику перерезанных глоток и распоротых животов в этом заведении. Очень подходящее место для разбойничьей базы. А клиенты можно сказать сами в руки идут.

Обрюзгшая рожа хозяина, нависающая над эшафотом, тфу-ты барной стойкой не вызывает ни капли доверия не говоря уже о десятке харь утупившихся в нас из-за столов осоловелыми глазами. Исключением может быть лишь пара солдат-наемников, судя по белым повязкам на шее безработных, угрюмо уткнувшихся в свои кружки.

– Кто такие? – заревел басом из своего угла хозяин. – Чего надо?

– Прохожие, – реву в ответ и делаю суровую рожу. – Пищи и ночлега.

– Ну, так чего тогда в дверях торчите? – Тут хозяин раскрыл пошире поросячьи глазки над мясистым похожим на подгнивший баклажан не только цветом носом и рассмотрел мое одеяние. Мгновение и рыхлая физиономия растеклась в приветливой улыбке. – О-о-о, стража лорда Авогинса! Добро пожаловать на постоялый двор Большого Кабана. – Он оперся двумя руками на стойку, и та жалобно застонала под не меньше как сто восьмидесятью килограммами живой массы. – Большой Кабан это я.

– Не большой, а жирный, – громко произнес рябой парень в латаном плаще, чем вызвал слабые улыбки на нетрезвых лицах посетителей. Похоже эта шутка уже себе на бороду наступает.