Революция - Александр Михайлович Бруссуев

не стал сопровождать своего врага во всех его ужимках и прыжках, а дернулся в сторону, схватил удачно подвернувшийся кусок обвалившегося сухостоя и без замаха ткнул им по только что выстрелившей руке. Револьвер выпал опять.

Но один из соратников Тайми, почему-то самый дальний от них, схватился за простреленную грудь, закатил глаза и с горестным вздохом упал на Антикайнена. Тот даже не пошевелился, продолжая все так же лежать с петлей на шее.

Для Адольфа сделалось все решено: вдвоем им, конечно, не выстоять против троих. Пусть этим занимается кто-то один, а он пойдет лесом, потом полем, потом немного по дороге, потом много на поезде, потом в Тампере, а потом в родной революционной ячейке. С сатанистами было неплохо, особенно учитывая их манеру поведения в голом, так сказать, виде. Но класть свою жизнь на алтарь, пусть даже в виде чрезвычайно соблазнительной перевернутой Чаши, он был не готов.

Тайми дернулся в лес и побежал прочь, для приличия качая маятник, но спиной он чувствовал, что никто по его следам не устремился. Конечно, так оно и было: все сказались заняты последним сатанистом, помогая тому принести себя в жертву своему сатанинскому богу.

— Оставьте его живым! — вскрикнул худой мужчина, когда Адольф ловко скрылся с поля битвы, но было уже поздно. Два удара слились в один, и человек умер со сломанной шеей.

Теперь Черная Месса действительно подошла к своему неожиданному концу. Кончились участники.

Вышедшие несколькими минутами ранее из леса люди после окончания драки несколько минут приходили в себя, восстанавливая дыхание и прикладывая к полученным синякам и ссадинам платки и просто комки не успевшего растаять снега. Нелегко далась им эта победа. Просто счастье, что с их стороны обошлось без жертв.

Но долго сидеть и вздыхать своим людям худой мужчина не позволил.

— Так, парни, — сказал он. — Надо кирху проверить, да прочие постройки, чтобы нам не было неприятных сюрпризов по пути обратно.

Два человека безропотно ушли, взяв в личное пользование все обнаруженное оружие. Конечно, заниматься серьезными розыскными действиями они не собирались — времени на это ушло бы уйма — а беглый осмотр мог обезопасить от внезапного появления какого-нибудь человека, возмущенного гибелью своих соратников.

Вскоре они вернулись к своему командиру с докладом: «ни единой живой души не обнаружено».

— В гробах лежат несколько человек, — сказал один.

— Будто вампиры, либо кто-то привез их на отпевание скопом, — добавил другой. — Все с огнестрелами и колото-резаными ранами.

Они принесли с собой все обнаруженное оружие, среди которого оказался очень древний пуукко.

Худой человек почесал в затылке: дело выходило за рамки приличий. Не сказать, что обилие мертвецов его испугало, но удручал тот факт, что со всеми телами нужно было как-то поступать.

— Мика, — обратился он к одному своему товарищу. — Ты собираешь лапник.

— А ты, Юхани, сбегай обратно к церкви и добудь какую-нибудь материю, чтоб была большой. Ну, ты меня понял, укроем этих, — он указал на тела, которые он перетащил все вместе.

И добавил, горько усмехнувшись, почти шепотом.

— А я захожу сзади.

Худой человек склонился над Тойво и легонько побил его по щекам, пытаясь привести в чувство. Антикайнен глубоко вздохнул, издал жалобный стон, но глаза не открыл. Его обморок плавно перетек в сон: бессонные ночи всегда плохо переносятся в столь юном возрасте.

Все заботы о телах в гробах и телах без гробов они, коротко посовещавшись, собирались возложить на полицию. Скрывать от властей такое количество трупов — значит, тоже совершать преступление. Пусть в Каяни чешут головы под фуражками специально обученные для решений в таких случаях люди.

Конечно, им, как заявителям, предъявят обвинения в первую очередь, потому что так проще всего, но к такому повороту можно было подготовиться заранее.

— Ну, что теперь? — когда они закончили укрывать лапником тела на поляне, спросил Мика. — Честно говоря, Николас, я слабо представляю, что здесь произошло.

— А я представляю, что здесь могло произойти, и меня это пугает даже сейчас, — ответил худой Николас. — Вероятно, не все подвластно человеческому восприятию. Главное, мы живы, да и этот парень — тоже.

Вернулся Юхани с большим куском материи — то ли церковной занавеской, то ли скатертью. Они укрыли ей лапник, завалили углы камнями, подхватили спящего Антикайнена вместе с петлей и веревкой и пошли в сторону основного тракта, где их ждала повозка.

— А чего парня, как висельника тащим? — спросил Мика.

— Ничего: когда очнется, будет лишний повод все вспомнить, — ответил Николас. — Вот и расскажет нам, что тут произошло.

Тойво очнулся ото сна уже на подъезде к Каяни. Ничего не понимая, он огляделся по сторонам, увидел рядом с собой худую фигуру Николаса и сразу же спросил:

— Вы кто?

— О, — обрадовался спереди Юхани. — Очнулся, герой.

Антикайнен руками нащупал у себя на шее петлю и вздрогнул.

— Вот теперь он действительно очнулся, — заметив это, проговорил Николас. — Мы — шюцкор, деточка.

14. Начало большого пути

Тойво достаточно быстро пришел в себя от пережитого. Ему вернули его пуукко, даже револьвер пообещали возвратить, когда он покинет стены этого заведения. Но сначала ему предстояло доказать, что он способен носить оружие. События, предшествующие его появлению в Каяни как бы были не в счет — внеконкурсные события.

В ту мартовскую ночь Вилье Ритола добежал до города быстрее тени. Погоня, что согнала его с тракта, не могла остановить финского бегуна, несшегося по совершенно пересеченной местности, где препятствием служили не только сугробы нерастаявшего снега в низинах, но сучья и пни, риск от столкновения с которыми вполне мог поставить крест на всей его спортивной карьере. Но Вилье мчался изо всех сил, каким-то чудом уворачиваясь от опасностей, подстерегавших его на каждом шагу.

То, что сейчас где-то там, в самом логове сатанистов остался его товарищ, только подстегивало его. Преследователи, сунувшиеся в лес, быстро отстали. Но снова выбираться на дорогу было опасно: его могли подстерегать люди, проскакавшие на лошадях вперед и устроившие там засаду на одинокого ночного беглеца. Поэтому Ритола бежал по лесу до самого пригорода и измотался этим бегом вконец. Если бы не свет луны, да полное безветрие, то ему бы не суждено достичь Каяни, а суждено — проткнуться каким-нибудь особо хищным суком, или переломать ноги о коряги, камни и пни.

Вилье спросил у первой попавшейся молочницы о штаб-квартире физкультурного общества шюцкор. Первая попавшаяся молочница ничего не ответила, потому что, вероятно не выспалась, либо в семейной жизни что-то не задалось. Послала Ритолу подальше и прошла мимо, позвякивая бутылками.