Последняя битва - Михаил Ахманов

— Чтобы его обнаружить на расстоянии сотен и тысяч миль, надо обладать невероятной мощью. Но что мы знаем об этом таинственном существе? — Старик вздохнул. — Вдруг это лишь малая часть его возможностей?

— Или он пользуется ментальным усилителем, подобным машинам Темного Братства, — добавил Иеро. — Но так или иначе, я не могу придумать, как скрыться от излишнего внимания. Он слишком силен и может найти меня всюду, и в небе, и на земле.

Наступило молчание; потом брат Альдо погладил бороду, усмехнулся и произнес:

— Но ты не выглядишь угнетенным, сынок, совсем не выглядишь! Выходит, что-то все-таки придумал?

— Только одно, отец мой, только одно. — Иеро потянулся в кресле, напрягая сильные мышцы. — После школы Аббатств, когда я прошел Посвящение, меня отправили в Военную Академию в Саске. Его преподобие Демеро решил, что пастыря из меня не выйдет, а вот в солдаты я сгожусь… И знаешь, он был прав — там, в Академии, меня кое-чему научили. Не только палить из метателя и рубиться на мечах…

— Хмм… Я согласен, что ты — великолепный воин, но что твои наставники знали о Нечистом? И какой совет могли они дать?

— Очень простой: если не можешь научиться у друга, учись у врага. Это записано в Боевом Кодексе Аббатств, и теперь, когда я стал опытнее и старше, я думаю, что в этих словах — святая истина.

— И великая опасность! — воскликнул брат Альдо. — Учиться ментальному искусству у Нечистого! Ведь это значит…

Он смолк с раскрытым ртом, уставившись на юго-восток. Там, далеко-далеко, среди темных туч вдруг начало разливаться дрожащее розоватое сияние. Оно росло и ширилось, пламенело и наполнялось алыми отсветами, будто с земли, пробиваясь сквозь облачную пелену, трепеща огненными крыльями, взлетала сказочная птица феникс. Розово-алый отблеск быстро сменился пятном цвета пламени с размытыми краями, затем — багровой точкой, неудержимо и стремительно ползущей вверх, прямо в звездное небо; она пылала и катилась над миром словно дьявольский глаз, запущенный во Вселенную, чтобы спалить ее до тла. Или, по крайней мере, поджечь, уничтожив со злобной небрежностью пару-другую планет, включая Землю.

Багряная точка превратилась в яркую искру, чиркнула по небосводу и исчезла. Священник и брат Альдо переглянулись; в глазах у обоих стыл ужас. Страх, впитанный с материнским молоком на протяжении сотен поколений, минувших после Смерти; страх, рожденный взмывающим в небо огнем и пламенем, что рушилось затем на города, поля, леса и горы, уничтожая жизнь в неистовом ядерном костре… Они не видели этого сами, но память предков, таившаяся в них, терзала воображение картинами нового Апокалипсиса.

Наконец, кашлянув, Иеро хрипло пробормотал:

— Что это было? Как ты думаешь?

— Полет ракеты. — Брат Альдо прикрыл ладонью глаза, будто ожидая ослепительной вспышки взрыва. — Ракета, сын мой, такой же снаряд, что уничтожили в древности Землю! Знак, что Нечистый пробудился!

— Он никогда не засыпал. — Иеро вытер пот с висков и, успокаиваясь, сделал несколько глубоких вдохов. — Но этот снаряд не взорвался! Он двигался вверх и вверх будто летящая звезда! Словно… — Внезапная мысль пришла ему в голову, и он, вытянув руку, показал на крохотный огонек, мерцавший в небе и торопливо бежавший на юг. — Звезда, отец мой! Звезда, которая летит так быстро, что обгоняет вращение небесной сферы! Помнишь, когда мы пересекли океан, то видели ее на востоке, а теперь она проходит почти над нами… Значит, она очень близка к Земле… Она вверху, она движется, и ракета тоже летела вверх… Что бы это значило? Что говорят о таких явлениях записи вашего братства?

— Лишь то, что всем известно… всем, кто читал древние хроники… — Будто ища поддержки, брат Альдо коснулся смуглыми пальцами плеча Иеро. — Видишь ли, сынок, в столетие перед Смертью люди летали к иным мирам, к другим планетам нашей Солнечной системы… Может быть, не сами, может быть, их корабли вели компьютеры — мы об этом никогда не узнаем. Бесспорно другое: вокруг Земли тогда вращалось множество небесных тел. Искусственных станций или сателлитов, предназначенных для связи, для наблюдения за небесами, погодой и территорией противника, для защиты от вражеских ракет и метания своих снарядов… Одни были совсем небольшими, другие строились так, что в них могли находиться ученые или воины… Значит, были корабли, перевозившие экипаж и грузы к этим летающим арсеналам! Но считается, что их уничтожили во время битв, а если что-то осталось, то эти сооружения сгорели в атмосфере в первую сотню лет после Смерти. Трение о воздух привело к снижению скорости и падению… Ведь там, — он поднял взгляд вверх, — тоже есть воздух, хотя и очень разреженный.

— Я слышал об этом, как и о других вещах, рассказанных тобой, — заметил Иеро. Слышал, но позабыл, отметил он про себя, размышляя о зове, приходившем сверху. А забывать не стоило — ведь там, в небесах, кружились не только звезды, рожденные словом Создателя, но и творения человеческих рук. Это кое-что объясняло… может быть, не все, но многое… Мысль о Нечистом, парящем над океанами и землями, повергла его в дрожь, но, справившись с нею, он продолжал: — Давай представим, что некая станция летает очень высоко — там, где нет воздуха… и предположим, что сохранились корабли, способные подняться к ней… Почему бы и нет? Вспомни ту огромную пещеру за владениями Вайлэ-ри, в которую мы спускались… Машины в ней были как новые, и, возможно, в каких-то отсеках были запрятаны ракеты…

— Не стану с этим спорить, — кивнул эливенер. — В конце концов, мы путешествуем в дирижабле, который тоже построили до Смерти. Он превосходно сохранился и летает, хотя назначение его нам неизвестно.

— Да, неизвестно… — повторил священник, бросив задумчивый взгляд на правую половину пульта. — Ученые парни на Ньюфоле говорили, что эти клавиши и экраны как-то связаны с системой ориентации. Будто есть на дирижабле телескоп, но совсем не такой, как зрительная труба, без стекол и металлического футляра… телескоп, который много точнее и действует по принципу радио. Он способен различить звезды даже днем и передать их положение в компьютер, который прокладывает курс. И вот этот экран, — Иеро коснулся зеленоватого круга, — служит вместо окуляра зрительной трубы… Возможно, если включить его, мы проследим, куда полетела ракета? Или увидим парящую в небе станцию?

В глазах брата Альдо, еще недавно растерянных и тревожных, мелькнул огонек неподдельного интереса. Он провел ладонью по бороде — раз, другой, третий — и с каждым неторопливым плавным движением огонек разгорался все ярче и ярче. Наконец, хмыкнув, он произнес:

— Ну, что ж, сын мой, думаю, мы ничем не рискуем. Что бы ни произошло, мы не свалимся на землю, и ветер, несущий нас, не превратится в ураган… Включай!

После мгновенного колебания Иеро нажал клавишу пуска. Зеленоватый экран потемнел, налился призрачным мраком будто пластинка обсидиана, затем в его мерцающей глубине проступили линии координатной сетки и россыпь крохотных светлых точек. Брат Альдо, склонившись над плечом священника, взволнованно вздохнул: перед ними, в плоском маленьком круге, сияли звезды — те же светила, висевшие в данный момент в небесах, загадочные и безмерно далекие. С минуту они взирали на этот удивительный пейзаж, на точную копию Мироздания, что рисовал на светочувствительном экране электронный луч, затем рука Иеро потянулась к клавише с надписью «поиск».