Этюд багровых вод - Ава Райд

после подслушанного странного разговора ее все сильнее грызло любопытство.

Сейчас момент казался вполне подходящим: Янто был в хорошем настроении, сквозь облака пробивалось солнце, Король фейри не появлялся с того дня в машине, и Янто никогда не упоминал об инциденте, как будто тот случай на дороге существовал лишь в ее воображении.

Откинувшись на спинку стула, Янто тяжело вздохнул, но промолчал, и Эффи вдруг забеспокоилась, что поспешила со своим вопросом.

– Она очень скрытная женщина, – наконец сказал он. – Такой ее сделал отец.

– Что вы имеете в виду? – спросила Эффи, ощутив, как что-то сжалось внутри.

– Вы ведь знаете, отец рос почти в нищете. У него была лишь маленькая рыбацкая лодка да та одежда, что на нем. Когда у него все же появилось что-то свое, он не хотел с этим расставаться. – Янто еще немного помолчал, а потом продолжил: – Взять хоть этот дом. Отец смотрел, как он ветшает, но так и не позволил никому переступить порог, даже чтобы просто починить протекающие трубы или заменить разбитые окна, не говоря уже о разрушающемся фундаменте. Думаю, неплохая метафора, но я не изучал литературу, как второй наш гость.

Он почти никогда не упоминал имени Престона, называя того просто студентом или аргантийцем. Слова Янто напомнили Эффи отрывок из «Ангарад».

– Я буду любить тебя до гибели, – сказал Король фейри, отводя прядь золотых волос с моей щеки.

– Твоей или моей? – уточнила я.

Король фейри не ответил.

Она снова подумала о фотографиях и почувствовала, что краснеет. Может, не стоит ей выяснять правду о призраке, о вдове Мирддина или секретах Янто. Все казалось слишком запутанным, как улов в рыболовной сети: трепет умирающих, задыхающихся тварей.

Может, Престон прав, и люди верят в магию лишь потому, что правда слишком неприглядна и опасна.

– Что ж, – сказала Эффи, – постараюсь не попадаться ей на глаза.

– Вряд ли вы ее потревожите, – заметил Янто, и его бесцветные глаза странно блеснули, как тогда в пабе. Пораженная, Эффи резко откинулась на спинку стула. – От вас шума, как от котенка.

Эффи попыталась улыбнуться и дрожащими пальцами стиснула в кармане ведьмовской камень.

* * *

День спустя они получили письмо. Эффи и Престон по очереди следили за почтовым ящиком Хирайта, чтобы вовремя перехватить конверт и не дать ему попасться на глаза Янто. Письмо пришло во время дежурства Эффи. Поспешно схватив конверт, она прижала его к груди и помчалась в дом, даже не задумавшись, что на дворе белый день, и Янто может ее увидеть и рассердиться. Тяжело дыша, Эффи влетела в кабинет и шлепнула письмо перед Престоном.

Сидя за столом Мирддина, он склонился над дневником. Струящийся через окно солнечный свет золотыми бликами играл в его каштановых волосах, и бледная россыпь веснушек на носу казалась ярче. Увидев письмо, Престон расплылся в улыбке, и Эффи отчего-то почувствовала, как сердце забилось быстрее.

– Поверить не могу! – воскликнул Престон. – Он в самом деле ответил.

– Пора бы начать в меня верить. Я умею быть очаровательной.

– Вообще-то я знаю, – усмехнулся Престон, и Эффи покраснела.

Взяв в руки конверт, она аккуратно сломала печать Блэкмара и вытащила тонкий лист бумаги, казавшийся на солнце почти прозрачным. Развернув письмо, Эффи расправила его на столе, чтобы Престон тоже смог прочитать.

Мисс Юфимия Сэйр!

Я был безмерно рад получить столь полное восхищения письмо. Вы кажетесь мне девушкой достойной и приятной. Я с радостью приму вас и вашего коллегу по научной работе у себя в Пенросе. Поскольку ваше письмо дошло успешно, адрес вы, несомненно, знаете. Похоже, вы и впрямь особенная девушка, раз уж интересуетесь работой двух стариков, один из которых уже полгода как мертв. Безусловно, вы можете гостить в моем доме сколько потребуется, пока не получите все необходимые ответы на вопросы о моих трудах и работах Эмриса Мирддина. Он был для меня дорогим другом, даже, можно сказать, родственником.

С наилучшими пожеланиями,

Колин Блэкмар

– Я только написала, как сильно мне понравились «Сны спящего короля», – пояснила Эффи, безмерно довольная результатом собственных усилий. Она так и сияла, слова сами собой слетали с губ. – Мирддина я почти не упоминала – не хотела, чтобы он решил, будто его собственные труды меня интересуют в гораздо меньшей степени. Я же говорила – немного лести, и дело сделано.

Эффи выжидающе взглянула на Престона, но он молчал, задумчиво разглядывая письмо.

– Я не знал, что это твое полное имя, – наконец сказал он.

Крайне взволнованная достигнутым успехом, она и забыла, что намеренно подписала письмо Блэкмару именем Юфимия. Ни мать, ни даже чопорные дед с бабушкой так ее не называли. Но имя Эффи виделось детским и легкомысленным, а ей меньше всего хотелось предстать такой в глазах Блэкмара. И чтобы он принял письмо всерьез, она воспользовалась настоящим именем.

Заметив, что Престон помрачнел, она ощутила, как что-то сжалось внутри.

– Да, – подтвердила она. – Это мое полное имя.

– Можно мне спросить… Прости, не хочу показаться совсем уж грубым… – Престон вдруг покраснел до кончиков ушей. Прежде Эффи никогда не слышала, чтобы он так мямлил. – Конечно, ты не обязана отвечать… честно, можешь хоть ударить меня или назвать дураком, но… ты была ребенком-подменышем?

В комнате повисло молчание. Эффи так долго пользовалась уменьшительным именем, что почти забыла значение полного: имя святой было знаком подменыша.

Она сжала левую руку в кулак. Этот вопрос и впрямь был крайне грубым. Никто не задавал таких вопросов. Она – примерная северянка из приличной северной семьи, а в подменышей верили лишь неграмотные крестьяне из Нижней Сотни.

– Да, – в конце концов сказала она, удивившись, как легко слетело с губ это признание.

– Извини. Просто ты упомянула, что у тебя нет отца… – Престон расстроенно провел рукой по волосам.

– Все в порядке, – успокоила его Эффи. Эти слова тоже дались легко. Она вдруг поняла, что совершенно безболезненно может поведать ему всю историю, как будто случившееся не имеет к ней самой никакого отношения. – Мама родила меня примерно в том же возрасте, как я сейчас. Отец был старше, он работал у дедушки в банке. Он не ухаживал за ней, не предлагал жениться. Она просто забеременела. Оказавшись в неловком положении, дедушка уволил моего отца и прогнал обратно на Юг. Отец был из Нижней Сотни, такой талантливый выходец из низов.

– Извини, – в отчаянии повторил Престон. – Не нужно больше ничего говорить.

– Я не против. – Теперь разум Эффи словно отделился от тела, вылетел сквозь открывшийся спасательный люк и завис в воздухе. – Мать все же