Дверь в декабрь - Дин Кунц

За последние шесть лет Лаура впервые готовила ужин для дочери, и вызывающее сожаление состояние Мелани не могло приуменьшить значимость этого события. Лаура чувствовала себя как матерью, так и хозяйкой дома. Давно уже она не испытывала этих чувств, забыла, до чего же это хорошо, быть матерью. Такую же удовлетворенность лишь изредка приносила ей работа.

Эрл Бентон накрыл на стол, расставил тарелки и стаканы, разложил столовые приборы, салфетки и теперь сидел за столом напротив Мелани, в рубашке, с плечевой кобурой, читал газету. Когда находил что-нибудь необычное, шокирующее или забавное, зачитывал заметку вслух.

Перец уютно свернулся калачиком в углу у холодильника, его убаюкивали гудение и вибрация компрессора. Кот знал, что ни на стол, ни на разделочные столики хода ему нет, и обычно в кухне вел себя скромно, чтобы его не вышвырнули вон. Но вдруг он отчаянно мяукнул и вскочил на все четыре лапы. Спина выгнулась, шерсть встала дыбом. Оглядев кухню безумными глазами, кот зашипел.

— Что случилось, киска? — спросил Эрл, отложив газету.

Лаура оторвалась от доски, на которой резала салат.

Перца что-то сильно разозлило. Он стоял, прижав уши к голове, ощерившись.

— Перец, что с тобой?

Глаза кота, которые едва не вылезали из орбит, на мгновение повернулись к Лауре. В глазах этих не было ничего домашнего, на нее смотрели глаза дикого зверя.

— Перец…

Кот вылетел из угла, шипя от страха или ярости, а может, и от первого, и от второго. Взял курс на буфет, затормозил на полпути, словно в буфете затаилось что-то страшное. Резко развернулся, скребя когтями по плиткам пола. Направился к раковине, но вновь остановился, принялся вертеться на месте, гоняясь за своим хвостом, потом вдруг подпрыгнул в воздух, словно его укололи или ударили. Молотя перед собой передними лапами, закружился на задних, исполняя какой-то странный танец святого Витта, вновь опустился на все четыре лапы и метнулся под стол, проскочил между стульев к двери в столовую. Исчез.

Устроил незабываемое представление. Лаура могла поклясться, что ранее ничего подобного никогда не было.

Мелани же ничего не заметила. По-прежнему сидела со сложенными на коленях руками, наклонив голову, закрыв глаза.

Эрл отложил газету, встал. В другой части дома Перец издал еще один полный отчаяния крик. И наступила тишина.

* * *

«Пентаграммой» назывался маленький магазинчик, расположенный в квартале, который по праву считался квинтэссенцией южнокалифорнийских надежд и грез. Фотографии этой части бульвара Вентуры частенько использовались в толковых словарях как иллюстрация термина «мелкое предпринимательство». Здесь теснилось множество маленьких магазинчиков и ресторанов, они занимали квартал за кварталом, среди их владельцев были люди самого разного возраста и национальности, и любой человек, попавший сюда, мог найти для себя что-нибудь интересное, как экзотическое, так и обыденное: корейский ресторан на пятнадцать столиков, феминистский книжный магазин, лавку охотничьих ножей, которые прямо в ней и изготавливали, некое заведение, именуемое «Ресурсный центр геев», сухую химчистку, фирму по организации вечеринок, пару кулинарий, книжный магазин, где продавали исключительно фэнтези и научную фантастику, финансовый центр братьев Чинь «Кредиты надежным клиентам», крошечный ресторан «Американская нигерийская кухня», соседствующий с «Франко-китайской кухней», магазин армейской атрибутики, где продавали все военное, за исключением оружия. Некоторые из владельцев этих заведений становились богачами, другие — нет, пусть и мечтали об этом, и Дэну казалось, что в этой части бульвара Вентуры темноту раннего вечера разгоняли не только уличные фонари, но и свет надежд.

Дэн припарковался в квартале от «Пентаграммы» и до магазина добирался пешком, шагая мимо фургона телепрограммы «Новости очевидца», таких же фургонов новостных программ каналов «Эн-би-си Калифорния» и «Телевидение Лос-Анджелеса», полицейских автомобилей, патрульных и без знаков отличия, а также фургона коронера. Тротуар запрудила толпа, состоящая из местных зевак, панков и рэпперов, которые хотели выглядеть как дети улицы, но, скорее всего, жили с родителями в домах стоимостью от трехсот тысяч долларов и выше, охочих на сенсации репортеров с рыскающими глазами (Дэну они напоминали шакалов). Он проталкивался сквозь толпу, заметил репортера криминальной хроники «Лос-Анджелес таймс», постарался не попасть в зону действия видеокамеры: съемочная группа Четвертого канала готовила сюжет для одиннадцатичасового выпуска новостей. Дэн протиснулся мимо девушки с сине-зелеными волосами, собранными в розовые пики. Она была в высоких, до колен, черных сапогах, красной мини-юбке и белом свитере, разрисованном мертвыми детьми. Фасад магазина покрывали разнообразные астрологические знаки, полицейский в форме стоял под выцветшей красной пентаграммой, охраняя входную дверь. Дэн показал бляху детектива и прошел в магазин.

Увидел уже знакомый масштаб разрушений. Обезумевший гигант, который забрел прошлой ночью в дом в Студио-Сити, решил вновь оттянуться и пожаловал в этот магазин. Электронный кассовый аппарат подставили под паровой молот. Однако какая-то электрическая цепочка осталась жива, так что на панели мерцала красная и неполная цифра 6, должно быть, старалась что-то рассказать копам об убийце. Некоторые полки разбили в щепы, книги грудами валялись на полу. Но книги не были единственным товаром, который предлагал покупателям магазин «Пентаграмма», так что на полу валялись свечи всех размеров, форм и цветов, карты Таро, гадальные доски, пара совиных чучел, тотемы, амулеты, пузырьки и баночки с сотнями экзотических порошков и масел. Пахло в магазине розами, клубникой и смертью.

Детективы Уэкслерш и Мануэльо, находившиеся в магазине среди полицейских и технических экспертов, заметили Дэна, как только тот переступил порог. Направились к нему, лавируя среди мусора. С одинаково ледяными улыбками, в которых юмор отсутствовал полностью. Две сухопутные акулы, такие же холоднокровные и хищные, как настоящие океанские.

Уэкслерш, с его светло-серыми глазами и рыхлым бледным лицом, даже зимой казался в Калифорнии чужаком.

— Что с твоим лбом? — спросил он.

— Наткнулся на ветку.

— А выглядишь ты так, словно избил какого-то бедного, невинно задержанного, злостно нарушив его гражданские права, и задержанному этому хватило дури сопротивляться.

— Именно так вы обращаетесь с задержанными в участке Ист-Вэлью?

— А может, тебя так отделала шлюха, которая не захотела забесплатно подставить известно что, когда ты показал ей свою бляху, — тут Уэкслерш широко улыбнулся.

— Не пытайся изображать юмориста, — предложил ему Дэн. — Остроумия у тебя не больше, чем у туалетного сиденья.

Уэкслерш продолжал улыбаться, но серые глаза стали злыми.

— Холдейн, как думаешь, с каким маньяком мы здесь столкнулись?

Мануэльо, несмотря на характерную фамилию, внешне ничем не напоминал латиноса, высокий, светловолосый, с угловатыми чертами лица, ямочкой, будто у Керка Дугласа, по центру подбородка.