Что я сделала ради любви - Сьюзен Элизабет Филлипс

И тут разразился настоящий ад.

— Поверить не могу, что ублюдкам сойдет с рук дерьмо подобного рода!

Брэм яростно пристукнул муху, имевшую дерзость сесть рядом с его кружкой. Когда-то он славился искусством не обращать внимание на грязные намеки и несправедливые нападки прессы, но сейчас жаждал крови фотографа и всех, кто напечатал снимки: от английского таблоида до сайтов, собирающих светские сплетни.

— Только дай мне до них добраться…

— Хочешь до них добраться? Я мешать не стану, — заверила Джорджи. — На этот раз я на твоей стороне.

Они сидели на тротуаре в «Эрт кафе» на Мелроуз-авеню. С появления снимков прошла неделя, но сейчас рядом толпились фотографы и зеваки, а остальные посетители кафе не стесняясь пялились на самых знаменитых в городе новобрачных. Все, что надеялась достичь Джорджи этим замужеством, привело к самым неожиданным и неприятным последствиям. То и дело звонили обеспокоенные друзья — все, если не считать Мег, которая по-прежнему находилась неизвестно где. Джорджи еле уговорила Эйприл и Сашу не лететь в Лос-Анджелес. Что же до отца… Пол ворвался в дом и угрожал убить Брэма. Джорджи так и не поняла, поверил ли он ее объяснениям о том, что действительно происходило тогда ночью, но его неприятие их брака усилилось еще больше. Вот она и стала сама себе хозяйкой! Только еще больше подорвала уверенность в собственных силах!

— Может, соизволишь мне улыбнуться?

Яростная физиономия Брэма мало располагала к улыбке, но Джорджи, как стойкий солдатик, подалась вперед и поцеловала уголок его плотно сжатых губ.

С той ночи на балконе между ними больше не было страстных поцелуев, хотя она думала о них куда больше, чем следовало бы. Пусть она терпеть не может Брэма как человека, но к его телу, очевидно, относится совсем иначе, потому что всю неделю для нее единственным удовольствием было наблюдать, как он ходит по дому без рубашки… да хоть и в рубашке! Как сейчас.

— И это свидание, черт побери! Наше пятое на этой неделе.

— Черта с два! — прошипела она, продолжая улыбаться. — Это бизнес. Борьба за выживание. Я уже говорила: свидание — это когда нам обоим весело, а на случай если ты не заметил, напомню: мы злы, раздражены и несчастны.

Брэм скрипнул зубами.

— Может, тебе следует немного больше стараться?

Джорджи размочила в кофе второе печенье и осторожно откусила. В последнее время она набрала несколько фунтов, но это было слабым утешением в нынешней невозможной ситуации, когда пресса буквально охотится на них, а муж прямо-таки брызжет тестостероном. Брэм поставил чашку.

— Люди считают, что снимки не могут лгать.

— А эти лгут.

Да еще и заголовки: «Браку пришел конец! Следующая остановка — станция Развод!»; «Сердце Джорджи снова разбито!»; «Ультиматум Джорджи! Немедленное обращение в реабилитационный центр!»

На свет вытащили даже старое эротическое видео Брэма.

Они пытались исправить положение, ежедневно посещая места, излюбленные папарацци: покупали чайные булочки в «Сити бейкери», в Брентвуде, обедали в «Шато», снова посетили «Айви», а заодно — «Нобу», «Пололаунж» и «Мистер Чоу». Две ночи подряд переезжали из клуба в клуб, отчего Джорджи почувствовала себя старой и впала в еще более сильную депрессию. Сегодня делали покупки в фирменных магазинах Армани на Робертсон и Фреда Сигала на Мелроуз, после чего остановились в модном бутике, где приобрели комплект одинаковых, абсолютно омерзительных футболок, которые намеревались носить исключительно на людях.

До сих пор они почти не рисковали выходить из дома поодиночке. Правда, Брэм пару раз ускользал на свои таинственные встречи. Джорджи брала уроки танцев, гуляла на рассвете и все-таки послала анонимный чек на огромную сумму в фонд помощи голодающим гаитянам. Но в общем и целом им приходилось держаться вместе. По совету Брэма Джорджи прибегла к излюбленному трюку знаменитостей, алчущих внимания прессы: меняла одежду несколько раз в день, поскольку каждый новый наряд означал, что таблоиды покупали очередной список. Но горькая ирония заключалась в том, что весь последний год Джорджи старалась избегать всякой публичности.

До сих пор остальные посетители кафе довольствовались взглядами, но теперь к столу приблизился молодой парень со всклокоченной эспаньолкой и фальшивым «Ролексом».

— Можно получить ваши автографы?

Джорджи всегда охотно давала автографы истинным поклонникам, однако сейчас что-то подсказывало ей, что эти автографы уже к концу дня окажутся на продаже в интернет-аукционе.

— Достаточно одной подписи, — добавил он, подтвердив ее подозрения.

Джорджи взяла у него маркер и чистый листок бумаги.

— Как вас зовут? — спросила она.

— О, это совершенно не обязательно.

Автограф, адресованный определенному лицу, сильно обесценивался, и парень недовольно скривил губы, поняв, что разоблачен.

— Гарри, — пробормотал он.

«Гарри — с любовью», — написала она и на следующей строчке намеренно сделала ошибку в фамилии, чтобы автограф выглядел фальшивым. Брэм не задумываясь нацарапал «Майли Сайрус» на другом листке бумаги.

Парень смял оба листка и отошел.

— Спасибо и на том, — пробормотал он.

— Что это за жизнь! — вздохнул Брэм, заерзав на стуле.

— Уж какая есть. Это наша жизнь, и нужно брать от нее лучшее.

— Сделай одолжение, избавь меня от саундтрека «Энни».

— Ты очень негативно настроен, — заявила Джорджи и назло ему замурлыкала мелодию из «Завтра».

— С меня довольно! — бросил Брэм, поднимаясь. — Идем отсюда.

Держась за руки, они зашагали по тротуару: его волосы блестели на солнце, ее — отчаянно нуждались в стрижке. Сзади тащились папарацци. Путешествие длилось довольно долго.

— Тебе непременно нужно останавливаться и заговаривать с каждым малышом, которого видишь? — проворчал Брэм.

— Фотографы это обожают.

Джорджи не призналась, что очень любит разговаривать с детьми.

— И тебе ли жаловаться? Сколько раз мне приходилось стоять в одиночестве, пока ты флиртовал с другими женщинами?!

— Последней было не меньше шестидесяти.

У той особы была огромная родинка на неумело загримированном лице, но Брэм восхитился ее серьгами и даже окинул пылким взглядом. Джорджи заметила, что он весьма часто проделывает нечто подобное: проходит мимо красоток и останавливается поболтать с некрасивыми женщинами. И на какие-то несколько мгновений заставляет их почувствовать себя неотразимыми.

Джорджи терпеть не могла, когда он поступал как порядочный человек. Но все же его дурное настроение значительно улучшило ее собственное, и, увидев цветочный магазин, она потянула его внутрь. Здесь приятно пахло, повсюду стояли изящные цветочные композиции, и продавщица оставила их одних. Джорджи долго изучала букеты, прежде чем выбрать один, из ирисов, роз и лилий.