Что я сделала ради любви - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Твой подарок.

— Я всегда был щедрым парнем.

— Собираешься прислать мне счет за букет?

— Печально, но факт.

Зазвонил мобильник Брэма. Он взглянул на экран и выключил телефон. Джорджи заметила, что он постоянно с кем-то переговаривается, однако очень редко делает это в таком месте, где она могла подслушать.

Брэм хотел сунуть мобильник в карман, но она его остановила:

— Одолжи ненадолго, пожалуйста. Мне нужно позвонить, а свой я забыла дома.

Брэм отдал телефон. Но вместо того чтобы набрать номер, она быстро просмотрела список входящих звонков:

— Кейтлин Картер. Теперь я знаю фамилию твоей любовницы.

Он вырвал у нее телефон.

— Прекрати совать нос в чужие дела! И она мне не любовница.

— Ну да, и именно поэтому ты не хочешь говорить с ней в моем присутствии.

— Просто не хочу.

Он взял букет и направился к кассе. А когда остановился у тележки флориста, наполненной махровыми цветами пастельных тонов, Джорджи поразилась контрасту между его мужественностью и нежностью кружевных бутонов. И снова ощутила прилив желания. Сегодня утром она даже нашла предлог тренироваться с ним, только чтобы тайком любоваться его полуобнаженным телом. Унизительно, но вполне понятно. Она даже немного гордилась собой. Несмотря на скандал, вызванный снимками, она испытывала похоть, самую элементарную примитивную похоть, похоть в чистом виде, не имевшую никакого отношения к тому, что называется любовью или хотя бы привязанностью. Похоже, она уподобляется мужчине.

Брэм отдал ей букет. Им повезло найти свободную парковку совсем недалеко от магазина, но все же пришлось пройти сквозь толпу шумных папарацци, загородивших тротуар.

— Брэм! Джорджи! Смотрите сюда!

— Вы уже помирились?

— Подлизываешься к жене, Брэм? Цветочки покупаешь?

— Джорджи! Сюда!

Брэм поспешно прижал жену к себе.

— Отойдите, парни. Не напирайте!

— Джорджи, я слышал, что вы встречались с адвокатом.

Брэм оттолкнул грузного фотографа, подобравшегося слишком близко:

— Я сказал, прочь!

Неизвестно откуда материализовавшийся Мел Даффи нацелился в них камерой.

— Привет, Джорджи! Какие-то комментарии по поводу выкидыша Джейд Джентри?

Затвор камеры щелкнул.

Тошнота волнами подступала к горлу. Джорджи не знала, что делать. Ее зависть каким-то образом отравила беззащитного зародыша. Даффи рассказал, что выкидыш случился в Таиланде, две недели назад, всего через несколько дней после их лас-вегасской свадьбы, когда Ланс и Джейд собирались присоединиться к членам специальной комиссии ООН. Их пиар-агент только что сообщил печальную новость, добавив, что пара была вне себя от горя, однако доктора заверили, что нет никаких причин, по которым у них не может быть других детей.

Брэм ничего не сказал, пока они не подъехали к дому. Тогда он выключил радио и уставился на Джорджи:

— Ведь ты не приняла это близко к сердцу?

Какая нормальная женщина возненавидит невинного нерожденного младенца? Но Джорджи душило чувство вины. Ее душила собственная вина.

— Я? Конечно, нет. Это печально, конечно, и мне их жаль.

Его понимающий взгляд заставил ее отвернуться. Ей нужен жиголо, не шринк.

Джорджи поправила темные очки.

— Такого врагу не пожелаешь. Может, не стоило мне так расстраиваться, когда я услышала о ее беременности? Это вполне естественно.

— Пойми: эта история не имеет к тебе никакого отношения.

— Понимаю.

— Умом понимаешь, но крыша у тебя совершенно съезжает, когда речь идет о чем-то связанном с Лузером.

Джорджи мгновенно растеряла остатки самообладания.

— Он только что потерял ребенка! А я очень не хотела, чтобы этот ребенок родился!

— Так и знал! Так и знал, что ты вообразишь, будто во всем виновата! Соберись, Джорджи!

— Думаешь, я окончательно распустилась? Но я же выживаю в этом браке. Не так ли?

— Это не брак, а шахматная партия.

Он был прав, и Джорджи еще сильнее затошнило.

Они въехали в ворота. Брэм проехал в гараж, заглушил двигатель и остался сидеть в автомобиле. Сняв очки, он стал теребить ручку переключения скоростей.

— Кейтлин — дочь Сары Картер, — сказал он.

— Романистки?

Джорджи, собиравшаяся открыть дверь, опустила руку.

— Она умерла три года назад.

— Помню.

Джорджи была уверена, что Кейтлин — типичная глупенькая блондинка, но когда узнала, что ее мать писательница Сара Картер, сильно засомневалась. Картер написала ряд триллеров, но ни один не имел успеха. Через год малоизвестное маленькое издательство напечатало «Дом на дереве», ранее не опубликованную работу Картер, и этот роман имел бешеный успех у читателей, стал лидером продаж и фаворитом книжных клубов. Джорджи, как и остальным, книга очень нравилась.

— Когда вышла книга, мы с Кейтлин встречались. Еще до того как она оказалась первой в списке бестселлеров. Кейтлин упомянула, что последней работой матери был сценарий по роману. Она позволила мне его прочитать.

— Сара сама написала сценарий?

— И чертовски хороший. Я купил на него права через два часа после того, как прочитал.

Джорджи едва не задохнулась.

— Ты купил на него права? Ты?!

— Я был пьян и не понимал, во что ввязываюсь.

Брэм вышел из машины, такой же шикарный и никчемный, как всегда. Джорджи побежала за ним:

— Погоди! Хочешь сказать, что получил права еще до того, как книга стала бестселлером?

Он устремился к дому.

— Я был пьян и удачлив.

— Понятно. Насколько удачлив?

— Очень. Кейтлин могла продать права в двадцать раз дороже того, чем я ей заплатил, и теперь она не устает напоминать мне об этом.

Джорджи прижала ладони к груди:

— Дай мне минуту. Не знаю, что мне труднее представить: тебя в роли продюсера или то обстоятельство, что ты прочитал сценарий с начала до конца.

Он направился на кухню.

— Я повзрослел со времен «Скип и Скутер».

— В собственных глазах?

— Теперь я за словом в карман не полезу.

Джорджи не ожидала, что он скажет больше, и удивилась, услышав признание:

— К сожалению, у меня небольшие сложности с финансированием.

Джорджи остановилась: