Все будет хорошо, или Свободный плен - Наталья Рощина

Взбешенный Мартов шел к Светлане. Он находился в состоянии нереальности. Все, что видел, расплывалось, теряло четкий контур. Он быстро шел по заснеженному асфальту, не замечая, как люди оглядываются и смотрят ему вслед. Вид плачущего с подвыванием юноши изумлял прохожих, а он сам не замечал своих слез и того, что они превращают его ресницы в крохотные ледяные сосульки. Он думал, что идет, молча, сжав зубы, подавляя желание сдавить голову руками и кричать до изнеможения, как Тарзан.

Когда баба Люба, открыв дверь, увидела его, дрожащего от холода и нервного напряжения, в первый момент от неожиданности она не произнесла ни слова. Потом молча взяла его за плечи и усадила на диван в прихожей. Из комнаты выглянула Света и застыла на пороге. Таким она Мартова не видела никогда и очень испугалась.

– Жорка, милый, что случилось? – Она присела рядом на полу.

Он, наконец, перестал стучать зубами. Ресницы оттаяли, щеки щипало от холода и слез.

– Мне больше некуда идти, – тихо сказал он. – Разрешите мне сегодня остаться, пока я не придумаю, что делать дальше.

– Оставайся, конечно, только ради бога объясни, что случилось, – попросила баба Люба, начиная раздевать его податливое тело. Она сняла с него куртку, висевший, словно для украшения, белоснежный шарф. Светлана начала развязывать шнурки его ботинок. Казалось, он ничего не замечает, но это было не так. Внимание двух женщин вдруг привело Жору в состояние безудержного смеха. Он прикрыл рот ладонью, надеясь, что непрошеная реакция пройдет. Но через мгновение разразился звучным хохотом. Баба Люба вздрогнула от неожиданности, Света подняла на него испуганные глаза. Так же резко смех прекратился.

– Света, приготовь Жоре горячую ванну и чаю с мятой завари. – Пожилая женщина осторожно взяла руки Мартова в свои теплые ладони и крепко сжала. – Не нужно ничего сейчас объяснять. Пойдем, тебе нужно согреться и отдохнуть.

Пока Георгий отогревался в ванне, Светлана затащила в свою комнату телефон и набрала номер Кристины. Подруга была дома.

– Хорошо, что ты позвонила, Светик, я как раз хотела пригласить тебя в киношку с нами. – Это означало, что она поссорилась с Сергеем, своим другом, и не желает уединяться с ним. Ей нужен громоотвод в лице подруги. – Что ты молчишь?

– Для меня сегодня фильм прокручивается на глазах. Сюжет доведет до слез любого.

– Ты о чем? – не поняла Кристина.

– Мартов ушел из дома, представляешь? Не знаю, как к этому относиться, то ли это ребячество, то ли сила духа.

– И где же он собирается жить? – заранее зная ответ, спросила Кристина.

– У нас, разумеется. Родственников в ***нске у него нет. Бабуля готовит для него кабинет отца.

– Вот видишь, как все упрощается, ты уже на финишной прямой!

– Криська, не будь крыской!

– Что ты, я очень рада за тебя, – кусая от зависти губы, пропела Тарасова в трубку. Ну почему одним все, а другим ничего! И родители в загранке, и бабуля пылинки сдувает, теперь еще красавца Мартова заграбастала. Может, не она его, а наоборот. Кажется, он говорил, что для него главное, как жить. Вариант с Борзовой в этом плане беспроигрышный. А вслух сказала: – Чувствую, скоро погуляем на свадьбе.

– Мирись со своим Сережкой, и будете свидетелями – разрешила себе пофантазировать Светлана.

– Надоел мне этот Маков, сил нет.

– Помирись, и все встанет на свои места. Он неплохой парень, ты должна быть снисходительной. Ведь мы – женщины. У нас столько невидимого оружия, только умело пользуйся и пожинай плоды.

– Ты, я смотрю, уже начала сбор урожая?

– Готовлю уборочную технику, – пробурчала Борзова. Ей уже не казалось таким уж приятным занятием заводить подругу рассказами о своих планах.

– Ладно, вернемся к главной теме: что у него стряслось дома?

– Он толком ничего не стал рассказывать, какие-то принципиальные расхождения с матерью.

– Интересно, «хорошего» сына себе женщина вырастила. Не дай бог до такого дожить.

– Она его не для себя растила, а для меня.

– Ну разумеется. Кормила грудью, приговаривая: вот Светочке Борзовой на долгую счастливую жизнь ращу тебя, сыночка, – съязвила Кристина.

– С тобой невозможно сегодня разговаривать.

– А ты послушай, что говоришь.

– Разве плохо приютить человека, оставшегося без крова?

– Это замечательно, только вам с бабой Любой надо бы постараться вернуть его домой. Я так понимаю.

– Он же не бездушный предмет, которым можно помыкать. Живой человек, между прочим. Посмотрим, отойдет немного и сам захочет вернуться. Думаешь, что я буду препятствовать?

– Если не сойдешь за это время от любви к нему с ума.

– Я постараюсь.

– Короче, в кино мне придется идти вдвоем с Маковым?

– Двум влюбленным третий помеха.

– Это не о нас с Серегой.

– Ладно тебе, конец связи. Завтра встретимся на занятиях.

– Чао-какао.

Только Света положила трубку, как в комнату заглянул Георгий.

– Ну, ты как? – участливо спросила она.

– Спасибо, получше. – Он подошел и обнял ее. Она почувствовала, как сладкая нега разлилась по всему телу, предвкушая его неторопливые ласки. Поцелуй получился долгим, до ощущения нехватки дыхания. Ждать наступления ночи ей было невыносимо, но что делать?

– Я люблю тебя, Мартов, – прижимаясь крепче к его напрягшемуся телу, сказала Светлана.

В ответ он поцеловал ее еще раз.

– Голубки, идите ужинать, – услышали они голос бабы Любы из кухни.

– Я хочу рассказать ей о нас сегодня, ты не против? – поднимая на Георгия зеленые, томные глаза, спросила Светлана.

– Тебе виднее. Нам нужна поддержка. Кто-то же должен рассказать твоим родителям, какого чудесного мужа получает их дочь.

– Боже, да ты еще и хвастун! – засмеялась Борзова. В ответ тот развел руками: мол, что поделаешь.

В этот вечер Георгий со Светой поставили бабу Любу в известность о своих планах. Однако, несмотря на важность новости, бабушку интересовало, насколько серьезен его разрыв с близкими. Мартов без подробностей вновь сообщил о разрыве отношений с матерью. Ему было неприятно говорить на эту тему, хотя он уже окончательно пришел в себя. Недавнее переживание казалось ему слабостью. Иногда казаться слабым даже выгоднее, это он понял четко. Сейчас Мартов понимал, что его больше угнетало чувство жалости к себе, а не потеря нормальных отношений с матерью. Его рассказ привел приютивших его женщин в возмущенно-удивленное состояние. Они уже несколько минут вели между собой диалог оневероятных поворотах судьбы.

– Как же так? – поправляя седые волосы, не унималась баба Люба.