Без крестной феи - Галина Владимировна Романова

– Селиванов часто посещал торговый центр, в котором работала погибшая Иващук. Сдавал свою куртку в гардероб и, по свидетельствам персонала, иногда с ней заигрывал.

– То есть они были знакомы?

– Предположительно.

– Ну… Это уже что-то, – немного поразмыслив над его словами, проворчал полковник, снова взял отчет в руки и начал перечитывать. – Ну, вот он пишет, что, по его подозрениям, погибшая Иващук могла вступить в связь с Селивановым и попасть в нехорошую историю. Это хоть как-то объясняет ее гибель. У наркоманов это запросто – попадать во всякого рода ситуации. Непонятно только, почему ее нашли именно там. Что Воронин по этому поводу докладывал, майор?

Воронин не докладывал. Горелов сам за него додумал.

– Селиванов мог просто из желания насолить родственникам бывшего дружка отвезти тело именно туда. Убил вместе с такими же, как он, и отволок. Вот вам сюрприз, пенсионеры!

– Гм… Может быть, может быть… А как узнал, где они на лыжах катаются? – прищурился в его сторону полковник.

– Следил. Воронин утверждает, что Селиванов наверняка вымогал у них деньги, хотя никаких жалоб они не подавали и отрицают данный факт. Когда Воронин им позвонил, они попросили оставить их в покое.

– Понятно… А как же тогда Ильинов, майор? Ты же был уверен, что он Иващук забил до смерти. И тут вдруг версия с наркоманом. Это как понимать?

– Это версия Воронина, товарищ полковник. Не моя. – Горелов скупо поджал губы.

– Когда в товарищах согласья нет… – продекламировал нараспев полковник и глянул на него поверх очков. – Дальше продолжать?

– Никак нет, товарищ полковник, – вздохнул Горелов. – Но это не несогласье. Просто у нас в разработке сразу две версии.

– А должно быть три, – неожиданно проговорил полковник, уставив взгляд в окно. – А что, если Витебскую убил не Ильинов? Ты все ее контакты пробил?

– Так точно. Из возможных подозреваемых все имеют алиби.

– А бывший жених?

– И у него имеется алиби, товарищ полковник. Он был со своей новой девушкой. Я допрашивал обоих.

– С какого времени и по какое? – Полковник ребром ладони прочертил две границы на своем столе. – Соседи? Проверил не всех. Может быть, среди них были тайные воздыхатели. Почему он не повез ее на лифте? Потащил по лестнице. Тяжело! Никто точного времени не помнит, когда ряженый волок девушку по ступенькам. Одна надежда на таксиста… Иди, работай, майор. И не зацикливайся на Ильинове! Но и глаз с него не спускай. Не бывает дыма без огня, майор. Не бывает!

«Это никогда не закончится, – с тоской подумал Сергей Николаевич Огнев, наблюдая, как медленно ступает по расчищенной от снега дорожке старший лейтенант Воронин. – Что ему снова надо? Зачем он здесь? Все же обговорили, все выяснили, и вдруг тот снова звонит и напрашивается на встречу. Может, собака Селиванов что-то ему наговорил?»

Парень прочно слетел с катушек. Готов идти побираться, лишь бы на очередную дозу хватило. Он сильно надоел в тот день Огневу, демонстрируя свои записи с телефона с треснувшим экраном. Показывал, скулил и просил деньги.

– Мне это неинтересно, Олег. Уходи! – окончательно потерял терпение Огнев, когда Селиванов уже выклянчил у него полторы тысячи и просил еще.

– Вы вообще гражданин своей страны, дядя Сережа? По каким законам живете? – пытался пафосом пробить стену непонимания Олег.

– Не по твоим точно.

Огневу с десятой попытки удалось наконец от него избавиться, но Селиванов еще долго стучал в его дверь, хныкал и даже угрожал.

Сергей Николаевич не открыл. Он перестирал все белье, развесил. Доел макароны с котлетами и салат, выпил чаю на дорожку. Вымыл всю посуду, расставив ее на полотенце донышком вверх, и в десять вечера выехал со двора. О Селиванове и его словах он думал всю дорогу, а когда вошел в свой дом и обнял жену, забыл.

Постарался забыть.

Три дня прошли спокойно. И тут снова звонок от старшего лейтенанта Воронина. Цель визита озвучена не была, но туману Сергей напустил предостаточно, и Огнев разнервничался.

Теперь он стоит, смотрит, как медленно шагает старший лейтенант по его садовой дорожке, и нервничает пуще прежнего.

Как и в прошлый раз, они разместились в маленькой комнатке с камином. Алена схватила из плетеной корзинки вязанье.

«Она терзает эти клубки уже полгода, – с неожиданной неприязнью подумал Огнев. – Но дело ни с места. А ему сейчас чем прикажете заняться? С кроссвордом расположиться перед Ворониным? Тьфу ты! Принесло же!»

Лейтенант очень долго молчал, поочередно рассматривая супругов. Нагнетал паузу, как они поняли, а также то, что она явно затянулась. И это уже выглядело странно.

– Может, покушаете? – нарушил паузу Огнев.

– Что, простите? – дернулся на диване Воронин и глянул недоуменно.

– Приехали, молчите. Может, голодны? Алена только пироги достала из духовки. С грибами.

Огнев точно видел, как сглотнул слюну Воронин. Ошибиться невозможно: жрать он точно хотел, этот гончий пес, досаждающий людям. Но отказался.

– Я здесь не за этим, – покрутил головой лейтенант.

– А зачем? Сидите, молчите. Мало ли… – Сергей Николаевич криво ухмыльнулся. – Может, вам понравилось, как камин горит, и вы к нам повадились.

– Сережа! – зашипела на него Алена и поджала губы.

– Ничего, ничего. Я не обидчив, – делано улыбнулся Воронин и холодно глянул на хозяина. – Я здесь по жалобе вашей соседки Селивановой. Заявление на вас я ее пока уговорил не писать, но это пока.

– А в чем, собственно, дело? – заволновалась Алена.

Она швырнула вязанье обратно в корзинку, встала и нервно заходила по крохотной комнате. Подол ее домашнего платья без конца касался коленок старшего лейтенанта, и его это явно смущало.

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – Алена наконец прекратила свои метания, и шуршание платья прекратилось. – Сережа, что происходит? Почему Анна Селиванова на тебя собралась жаловаться?

– Она считает, что ваш супруг повинен в исчезновении ее сына. – Воронин выразительно глянул на обоих. – Он пропал тем же вечером, когда вы побывали в своей городской квартире, Сергей Николаевич.

– И?

Огнев был взбешен. Великих сил ему стоило оставаться на месте, хотя очень хотелось вскочить, схватить Воронина за шиворот и вытолкать из дома.

– Я один в тот день побывал в своей квартире? Больше никто в подъезд не входил? – У него на виске задергалась жилка, отдаваясь болью за ухо и в затылок. – Почему Анна решила прицепиться ко мне?

– Ее сын утверждал, что у него имеется на вас какой-то компромат, и он всеми силами пытался его вам продать.