Без крестной феи - Галина Владимировна Романова

– А вот с этого места, Сергей Николаевич, давайте поподробнее.

– С какого именно? – спросил Огнев, мысленно обругав себя самыми скверными словами.

Снег под его валенками противно повизгивал. Жена Алена с тревогой смотрела из окна. Воронин опасно улыбался.

Вот что делать? Все рассказать? Он решил, что полуправды будет достаточно.

– Этот вражина Селиванов уверял, что они напичкали квартиру Ильи камерами слежения, чтобы за его матерью все время наблюдать. Она же в последние дни почти не вставала.

– Камерами? Слежения? Наркоманы? – развеселился Воронин, покрутив головой. – Он в самом деле идиот, этот Селиванов!

– Ну, может, и не такой идиот, – неожиданно вступился за парня Огнев. – Про нас с Лизой знал.

– Об этом, как вы уже сказали, только ленивый не знал. И он мог запросто придумать…

– Он фотки мне показал, – нехотя признался Огнев и отвернулся, чтобы не видеть Алены. – Четко все, как вчера снято. А той истории семь лет почти.

– Погодите. – Воронин стащил с головы вязаную шапку и взъерошил волосы ладонью. – Я правильно понял? Он показал вам фотографии, где вы с матерью Ильи занимаетесь сексом?

– Именно.

– Фотографии в телефоне?

– А я о чем!

– Так-так-так… Так-так-так… – забормотал Воронин и вдруг принялся мешать подошвами снег вокруг машины. – Так-так-так…

Сергей Николаевич молча наблюдал, продолжая удивляться собственной глупости. Сейчас старший лейтенант устанет бегать, остановится и задаст ему тот самый неудобный вопрос, отвечать на который он точно не захочет. Правдиво отвечать.

Так и случилось.

– А никаких других фотографий он вам не показывал, Сергей Николаевич? – спросил, как и ожидалось, Воронин.

– Нет. – Огнев твердо выдержал подозрительный прищур старшего лейтенанта. – Много болтал и денег требовал. Но и только.

– Ага… Ладно… Камеры, значит. Телефон. Минутку, Сергей Николаевич, – попросил Воронин.

Он достал телефон из кармана и тут же принялся кому-то звонить. Говорил путанно, долго, нервничал и все время перебивал. Разговор оборвал резко и тут же перезвонил кому-то еще, разговаривал тихо, отойдя от машины метров на десять. Огнев ничего не расслышал, да и не пытался, если честно. Ему давно хотелось вернуться в дом, выпить чаю с пирогами и забыть. Постараться забыть об этом кошмаре, нагрянувшем так внезапно. И откуда? Из далекого прошлого!

– Мать Селиванова утверждает, что он уходил из дома с телефоном, – постучал себя мобильником по подбородку Воронин, глядя мимо Огнева. – Рядом с телом телефона не нашли. Карманы тоже пусты. Может, он его продал?

– Скажете тоже! – не выдержав, снова выступил Сергей Николаевич. – Там все стекло в трещинах. Кому такое добро нужно?

– Тоже верно. – Старший лейтенант Воронин поднял на мужчину рассеянный взгляд. – А если предположить, что в его телефоне было что-то еще, кроме фотографий вашего интима с соседкой?

Огнев пожал плечами и протянул ладонь для прощального рукопожатия. Воронин ее подхватил, крепко сжал и тряхнул пару раз.

– Спасибо, – произнес он вполне искренне. – Вы очень помогли. Спасибо!

– Да не за что. Что я такого…

– Спасибо, что не промолчали, – снова поблагодарил Воронин.

Через пару минут он уехал, оставив Огнева мучиться угрызениями совести.

– Может, зря я промолчал, Алена? – приставал он весь вечер к жене, рассказав ей все и показав фотографии, которые купил за тысячу у Олега Селиванова. – Может, это бы как-то помогло полиции?

Она молчала, поджимая губы: сразу после его откровений у нее случилась получасовая истерика и слезы, накатила запоздалая ревность и стыд.

– Мальчишки наблюдали за вами! Господи, ужас какой! Какой разврат! – вопила его жена, не желая слушать никаких оправданий. – Это же… Такая распущенность!

Он так и не понял, в чей адрес были последние слова, но уточнять поостерегся.

– Я вот промолчал, кто-то еще промолчал. А убийца на свободе. Сначала девушку убили. Теперь Олега Селиванова.

– Он умер так, как и должен был, – еле разлепив губы, произнесла Алена. – Он давно уже был в группе риска.

– А телефон? Кому понадобился его старый разбитый телефон? У него там было много разных фотографий. Кое-что он мне переслал. Не хочешь взглянуть?

– Нет! – взвизгнула она, отшатнувшись. – Еще не хватало смотреть на эту мерзость!

– Но там не то, о чем ты думаешь, Алена, – раздраженно глянул Огнев. – Мы с тобой уже достаточно пожилые люди. Довольно глупо…

– Да… И довольно глупо в таком возрасте быть объектом сексуального скандала! А если этот стервец выложил ваше видео в Сеть?! Кто-то сейчас смотрит и узнает тебя. Какая гадость… Все! Не хочу больше ни о чем знать! И удали все из телефона немедленно. Сейчас же! Или я…

Раньше бы точно прозвучало: «Или я уеду к маме!»

Но мамы уже не было. И папы тоже. Поэтому Алена, покусав губы, оставила угрозу при себе. А он, не став спорить, протянул ей свой телефон, откуда она тут же удалила все последние фотографии, даже их празднование Нового года. Ну не глупо ли?

Она не могла просто взять и уехать. Чушь собачья. Это не про Машу! У нее полный почтовый ящик квитанций. Игорь съездил и специально смотрел. Машка всегда аккуратно платила и не могла просто так взять и уехать. Она бы сначала все оплатила, а потом уже на отдых отправилась.

Не верил он в ее путешествие. Хоть убей, не верил!

Игорь с неудовольствием поглядывал в сторону гардероба, где второй день дежурила родственница Марии Яковлевны. Улыбчивая вся из себя, такая вежливая, даже рекомендации принесла в отдел кадров. Кому они нужны-то! Скажите, важная должность какая!

– А как же, Игорек? – изумленно заморгала Мария Яковлевна, когда он презрительно фыркнул по этому поводу. – Как же без рекомендаций? Мы же с чужим добром дело имеем. Это материальные ценности. Мы за все отвечаем. И за одежду, и за содержимое карманов. Мало ли, кто что может забыть.

Может! Еще как может!

У Игоря зубы сводило от желания поделиться своей тайной, но он молчал. Да и не было доверия Стасу. Тот мог запросто соврать, а он себя только дураком выставит.

Игорь без конца набирал Машин номер, но ее телефон был выключен. Он обнаглел настолько, что вчера – в выходной – даже съездил на адрес Ильинова. Спрятал машину за выступом чужого забора и просидел в ней два с половиной часа, карауля ворота его дома. Бензина заранее заправил полный бак, чтобы не окоченеть в тачке на январском морозе. Термос прихватил с крепким горячим чаем и пирожков купил в кафе у дома.

Термос наполнял тайком, чтобы мать с бабкой не засекли, иначе пристали бы с вопросами, ныть начали, отговаривать. Он бы, конечно, все равно не послушался, но настроение было бы подпорчено, сомнения поползли бы в душу ядовитыми гадами. А так он тихо из квартиры выбежал – и в отрыв.