Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

Мудрая старушка рассмеялась и кивнула.

– Спросите ее сами, дорогой, – сказала она и потрепала его по руке. – Она сможет ответить на ваш вопрос лучше меня. Кроме того, девушкам нравится самим говорить «да» или «нет».

Робкому влюбленному совет показался очень хорошим, к тому же весьма лестным. Тем же вечером он решил попытать счастья и поговорить с Дианой. Молодому человеку было нелегко решиться на этот шаг, потому как сколь бы хладнокровным, смелым и красноречивым он ни был в обычных обстоятельствах, любовная лихорадка сделала его застенчивым и заставила нервничать. Выражение лица и взгляд Дианы действовали на него, как погода на барометр. Ее улыбка дарила ему радость жизни и возносила на небеса, а недовольный взгляд повергал в бездну отчаяния. Посему не следует удивляться, что обыкновенно смелому человеку понадобилось все его мужество, чтобы задать вопрос, ответ на который мог оказаться отрицательным. Да, горячая поддержка мисс Барбар чуточку приободрила его, но он по-прежнему переживал за окончательное решение. Купидон вкупе с совестью всех нас делает робкими – и Люциан превратился в преисполненного сомнений влюбленного.

Однажды, когда мисс Присцилла – по своему обыкновению – задремала после ужина, Диана, сочтя, что в доме слишком душно, предпочла выйти в сад. Люциан последовал за ней. Солнце только что скрылось за вершинами покатых холмов, и ясное небо, исчерченное золотистыми облаками, плывущими к западу, озарилось теплым розовым светом. На востоке же преобладала холодная лазурь, и кое-где на небосклоне уже зажглись первые звезды.

Сад был полон колышущихся теней, которые, казалось, тянутся к нему из темной чащи леса. Вот неподалеку в роще запел соловей, прорезав тишину своими трелями. Чудесные звуки наполнили неподвижный воздух, смешиваясь с первыми вздохами слабого ветерка и музыкальным плеском фонтана. Последний возносил столб серебристой воды на большую высоту, откуда, падая, она орошала соседние клумбы холодным душем. Вокруг царила неизъяснимая красота, радующая глаз и услаждающая слух, – самое время и место для любви. Это вполне мог быть сад Капулетти, а те, кто прогуливался по нему, – бессмертными влюбленными, коих еще не настиг рок.

– Осталось всего три дня, – вздохнул Люциан, медленно шагая по тропинке рядом с Дианой, – а потом мне вновь предстоит возвращение в шумный Лондон.

– Пожалуй, это и к лучшему, – заметила в своей рассудительной манере Диана. – Иначе вы бы заскучали здесь. Но разве вам необходимо возвращаться так рано?

– Я должен – ради собственного душевного спокойствия.

Диана взглянула на него и залилась жарким румянцем, уловив смысл его слов и тон, каким они были сказаны.

Но она быстро взяла себя в руки и присела на старинную каменную скамью, рядом с которой стояла иссеченная непогодой статуя Венеры. Видя, что она упорно хранит молчание, даже невзирая на его откровенные намеки, Люциан, дабы разрешить свои мучения раз и навсегда, решил прибегнуть к мифологии.

– Мне очень жаль, что я не грек, мисс Рен, – неожиданно произнес он.

– Почему? – спросила Диана, изумленная до глубины души неуместностью подобного замечания.

Люциан сорвал розу с куста, растущего подле статуи, и положил на пьедестал.

– Потому что тогда я принес бы жертву богине, прося ее милости.

– И какой бы милости вы просили? – едва слышно спросила Диана.

– Я бы умолял ее в обмен на мою жертву даровать мне любовь одной женщины.

– Скромная просьба. И вы полагаете, она была бы удовлетворена?

– А вы? – спросил Люциан и вновь взял цветок.

– Как же я могу угадать смысл ваших загадочных высказываний?

– Я могу говорить откровеннее, если вы позволите.

– Как… как вам угодно!

Молодой человек положил розу Диане на колени.

– Тогда в обмен на мою розу подарите мне… себя!

– Мистер Дензил! – вскричала Диана и встала, отчего цветок упал на землю. – Вы… вы меня удивляете!

– Я и сам себя удивляю, – с грустью заметил Люциан. – Удивительно, как я вообще осмелился поднять глаза на вас.

– Я совсем не это имела в виду, – пояснила Диана. – Я хочу, чтобы за мной ухаживали как за женщиной, а не почитали как богиню.

– Вы и женщина, и богиня! Но… вы не сердитесь на меня?

– Почему я должна сердиться?

– Потому что я… люблю вас!

– Я не могу сердиться на… на… назовем это комплиментом.

– Ох, Диана!

– Но подождите, подождите! – воскликнула мисс Рен, взмахом руки останавливая своего нетерпеливого возлюбленного. – Вы не можете любить меня! Ведь мы с вами знакомы всего месяц или два.

– Любовь способна зародиться и за час! – пылко вскричал Люциан. – Я полюбил вас в самый первый день, когда увидел! Я люблю вас сейчас – и буду любить всегда!

– Вы действительно будете любить меня всегда, Люциан?

– О, моя дорогая! Неужели вы сомневаетесь в этом? А вы? – Он с надеждой взглянул на нее.

– А я? – несмешливо переспросила она. – Я? – Она со смехом наклонилась и подняла с земли упавший цветок. – Я принимаю розу и дарю вам…

– Себя! – вскричал охваченный любовным экстазом молодой человек и в следующий миг уже прижимал ее к своей груди. – Ох, Диана, любимая! Ты действительно согласна стать моей женой?

– Да, – негромко ответила она и поцеловала его.

В следующие несколько мгновений чувства настолько захлестнули обоих, что им стало не до возвышенных речей, но потом Диана присела и усадила рядом Люциана.

– Люциан, – твердым голосом сказала она, – я люблю тебя и стану твоей женой… когда ты найдешь того, кто убил моего бедного отца!

– Но это вряд ли возможно! – с огорчением воскликнул он.

– Вовсе нет. Мы должны продолжить поиски. Я не имею права быть счастливой, пока негодяй, который убил его, остается на свободе. Мы потерпели неудачу, но еще можем преуспеть! А когда мы добьемся своего, я выйду за тебя замуж.

– Любимая моя! – в экстазе вскричал Люциан, но тут же куда более спокойным тоном добавил: – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы узнать правду. Но все-таки, с чего же мне начать вновь?

– С миссис Рен, – неожиданно ответила Диана.

– Миссис Рен?! – воскликнул пораженный Люциан. – Ты все еще подозреваешь ее?

– Да, подозреваю!

– Но она же сумела оправдать себя, предъявив неоспоримые доказательства.

– Только не в моих глазах, – упрямо возразила Диана. – Если миссис Рен невиновна, откуда она узнала о том, что неизвестный мужчина, убитый на Женева-сквер, был моим отцом?

– Он назвался Бервином, о чем упоминалось в объявлении; а также по описанию тела, в особенности по упомянутому шраму на правой щеке и отсутствию первой фаланги мизинца на левой руке.