Пароль больше не нужен. Записки нелегала - Олег Северюхин

Короткоствольная 37-мм пушка еще с первой мировой войны не шла в сравнение с 76-мм пушкой Т-34. Механизмы на T-III обработаны отлично, детали подогнаны одна к другой. Но сложен механизм управления. Вес Т-34 на семь тонн меньше. Да и наша (или их?) броня лучшего качества.

После обратной сборки были проведены сравнительные испытания дизельного Т-34 и бензинового T-III. Узкие гусеницы не обеспечивали должной проходимости и сцепления танка с грунтом. Обстрел противотанковыми снарядами показал полное превосходство Т-34. Это я и выложил Мюллеру.

Мюллер попросил беречь себя и сохраниться до их прихода.

– Ситуация очень сложная, – сказал он. – Нам ссориться с имперской службой безопасности не с руки. Мы начали официально сотрудничать с русскими органами НКВД, и я не исключаю, что в интересах дружбы стороны могут произвести размен своей агентурой. Думаю, что тебе нужно самостоятельно проработать варианты своего исчезновения из поля зрения.

– Как же так, – изумился я, – ведь это все равно, что выдать меня на расправу? В НКВД не церемонятся со своими гражданами, выбивая из них показания, а уж из меня они жилы будут тянуть, чтобы высосать все, что известно мне. Германия никогда не сдавала своих солдат.

– Да, – сказал Мюллер, – Германия не сдавала своих, но сейчас речь идет о безопасности национал-социалистического государства. Никто не скажет, что Германия пошла на соглашение с коммунистической Россией. Сотрудничают только органы госбезопасности. Гестапо есть часть СС, которые являются частью национал-социалистической рабочей партии Германии (Gliederungen der Partei), то есть вооруженными формированиями НСДАП, но не германского государства. Служба в войсках СС не являлась государственной службой, но сейчас она законодательно приравнена к ней. В НСДАП есть еще и штурмовики, СА, и у штурмовиков есть бригадефюреры и группенфюреры. Вот так, майн либер. С одной стороны, это государство, а с другой стороны, это не государство. В России точно так же. Партия – это не государство, но органы безопасности и внутренних дел – передовой отряд этой партии. Крепко подумай, прежде чем что-то сделать.

И ушел.

Пойми мое состояние, когда мне сообщили об этом. Я уже не знал, кто я есть такой и в какой стране нахожусь. Я казался себе посланником мира из Германии в Россию, но зачем нужна была вся эпопея с моим тайным проникновением в Россию?

Обратись к источникам, которые ты сможешь найти в Интернете. Тебе будут говорить, что соглашение о сотрудничестве гестапо и НКВД – это фальшивка. А разве не говорили, что документы о расстреле польских офицеров в Катыни это фальшивка? Разве не говорили, что секретное дополнение к пакту Молотова-Риббентропа фальшивка? Единожды солгав, кто тебе поверит?

Я оказался сопричастным к двум государствам, лелеявшим мечту установить свой, новый порядок, во всем мире. Но в одном логове двум волкам не ужиться. Должен остаться кто-то один. Тот, кто первым нанесет смертельный удар.

Я ничего не сделал для уменьшения обороноспособности СССР, хотя я и являлся кадровым сотрудником разведки Германии. Я не был причастен к принятию стратегических решений, приведших к неоправданным жертвам русских в начальный период войны.

Не так давно я прочитал воспоминания бывшего наркома вооружений СССР Ванникова. О тех временах он пишет, что Кулик предложил Сталину вооружить танки и противотанковую артиллерию крупнокалиберными орудиями от 107-мм и выше. В принципе, это было бы неплохо. Отличные танковые и противотанковые пушки перестали выпускаться. Когда началось широкомасштабное отступление советских войск, то пришлось начать производство устаревших 45-мм и современных 76-мм пушек на заводах, где они раньше изготавливались, а также на гражданских заводах. Так кто больше враг для СССР, я или они?

В России господствовала теория ведения войны на чужой территории, малой кровью и большим уроном для противника. То ли это было русским шапкозакидательством, то ли действительно прав был бывший советский военный разведчик, выдвинувший множество обоснований в пользу того, что если бы Гитлер не напал на СССР, то СССР обязательно напал бы на Германию.

В том, что Советская Россия была обречена на нападение со стороны Германии, в этом не было сомнений ни у одного мало-мальски здравомыслящего человека. Не знаю, как это было на самом деле, но перед самой войной коммунистическая партия при помощи особых отделов ВЧК и политработников перемолола в дьявольской мясорубке подготовленные военные кадры, специалистов военных предприятий и сотрудников ВЧК, обеспечивающих государственную безопасность.

Масштабов репрессий никто не представлял. Мы видели, как подвергали критике за нерадивость, как налагали партийные взыскания и увольняли людей с работы. Потом многих из этих людей никто не видел, а если и видел, то старался сделать вид, что не видят, чтобы никто не мог подумать о существовании связей с человеком, еще недавно занимавшим важный пост. И это сохраняется даже сегодня в период разрекламированных свобод и демократии.

Советское руководство было заражено шапкозакидательством. А попробуй, скажи, что ты думаешь на самом деле, то можно вообще потерять право голоса вместе с креслом и материальным положением. Лучше кричать «ура», чем «караул».

Все очевидцы рассказывали, что 22 июня 1941 года они ни сном, ни духом не ведали, что именно в этот день начнется война. Высшие руководители были об этом осведомлены. А я со страхом ждал ее каждый день. Не во всем я был согласен с советской властью, но простые советские люди не желали зла никому другому, кроме гидры империализма, воспринимаемой ими в виде жирного капиталиста во фраке и в цилиндре, и не заслуживали той участи, которую им приготовил немецкий фашизм.

Война началась так, как ей и положено. Все ее ждали, но никто ее не ожидал столь внезапно. Как зима в России.

Немецкие войска стремительно продвигались вглубь СССР, несмотря на ожесточенное сопротивление тех частей, командиры которых, не боясь быть репрессированными за антигосударственную деятельность, готовили личный состав к ведению боевых действий. А в тылу по-прежнему «броня крепка и танки наши быстры» и «когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет».

Ты, наверное, удивишься, но Россия всех людей настраивает на поэтический лад. Даже о войне ваши поэты говорят не трагически, а философски, как бы глядя на все с высот Олимпа:

Началась война привычно,

Не готовы ни к чему,

Отступали, как обычно,

Не поймут все, почему.

Полководцы огрызались,

Не с врагом, а меж собой,

Так тихонько оказались

Где-то в поле, под Москвой.

Уже в первые месяцы войны стало ясно, что необходимо эвакуировать центры танкостроения с Украины и, в частности, Южный и опытный заводы. Ижорский завод – изготовитель противоснарядной танковой брони и корпусов для тяжелых КВ («Клим Ворошилов»), Кировский завод – производитель этих КВ оказались в зоне действия немецкой авиации.