Завоевание Тирлинга - Эрика Йохансен

Она приняла душ, выпрямила волосы и надела лучшее платье, зная, что Грег придет не в настроении. Новостные сайты сообщили о происшедшем почти сразу: на трех базах Безопасности Восточного побережья, всего в шести милях от Нью-Ханаана, случились какие-то катастрофические химические взрывы на авиационных полигонах. Потери были небольшими: террористы явно целились в оборудование, а не в людей, и у них получилось. Более ста самолетов оказались уничтожены. Также погибли трое гражданских подрядчиков из Локхида, но они не были рабочими, а всего лишь управленцами.

Всего лишь управленцами. Так мог бы сказать отец Лили. Он работал инженером-химиком и к концу жизни сам стал управленцем, зарабатывая более пяти миллионов в год. Но он всегда симпатизировал рабочим. Когда Лили была совсем крошкой, отец даже пытался создать в Доу профсоюз, но все сошло на нет с принятием Фревеллского Закона о содействии труду. Когда несколько лет спустя контроль качества стал полностью автоматизированным, не осталось даже рабочих, которых можно было бы объединить. Да, папа жил в достатке, но Лили знала, что он несчастлив. Он умер два года назад, и даже в те последние часы, сидя у его постели в больнице, Лили чувствовала, что он тоскует, по-прежнему мечтая о более справедливом мире. Она не могла отделаться от ощущения, что была не той дочерью: он хотел бы, чтобы рядом сидела Мэдди.

Бросив пальто на диван, Грег направился прямиком в бар. Еще один плохой знак. Лили отметила, как сгорбились плотные плечи Грега под костюмом, как на красивом лице сошлись в одной точке темные брови, как сжалась челюсть, когда он плеснул джин в стакан. Жидкость выплеснулась из стакана на бар, но Грег не стал вытирать. Это ее работа, подумала Лили и удивилась, почувствовав смутное биение гнева, пытающегося пробиться сквозь ее тревогу. Гнев бился недолго, а потом потонул.

Сирены Безопасности визжали в их районе целый день. К Лили они не заходили, но отправились в соседний квартал, где жила Андреа Торес. В тех редких случаях, когда в Нью-Ханаане что-то случалось, ее всегда допрашивали первой, потому что ее муж был наполовину мексиканцем, и однажды его арестовали, заподозрив в помощи нелегальным мигрантам. Но Андреа была миниатюрной, застенчивой женщиной, которая едва могла собраться с духом, чтобы забрать почту на лужайке у калитки. Для проформы, поскольку они жили в одном районе, Лили всегда приглашала ее на вечеринки, но Андреа не приходила.

Безопасность искала восемнадцатилетнюю девушку пяти футов шести дюймов роста, со светлыми волосами и зелеными глазами. Три месяца назад она устроилась штатской уборщицей на прайорскую Базу Безопасности, а сегодня каким-то образом пробралась в полный самолетов ангар и заложила бомбу. Она попала под обстрел, сбегая с места преступления, и стрелявшие были уверены, что она ранена. Ее звали Анжела Уэст.

«Без имен», – почти непроизвольно подумала Лили. Девушка в детской была не Анжелой. Лили решила, что она, наверное, ошиблась насчет ее шрама: никто не смог бы получить допуск на военную базу без метки. Новостные сайты сообщали, что девушка была известна принадлежностью к «Голубому Горизонту», но никто, казалось, не мог объяснить, зачем местным террористам понадобились самолеты, предназначенные для трансконтинентальных полетов. Сайты утверждали, что сепаратисты, словно бешеные псы, просто атаковали ближайшую военную базу. Все знали, что их подпольная штаб-квартира находилась где-то в Новой Англии, хотя ни Безопасности, ни охотникам за головами так и не удалось выйти на их след. В новостях сказали, что военно-морские базы были удобной мишенью.

Даже Лили это объяснение не показалось правдивым.

Каждые несколько месяцев Грег приглашал Арни Уэлча, лейтенанта Безопасности, на ужин, и в последний раз, после нескольких бокалов, Арни горестно признался, что «Голубой Горизонт» – эффективные, хорошо организованные террористы, преследующие тщательно выбранные цели и довольно успешно. Лили смотрела новости в сети, потому что никаких других не было, но она знала, что новостные сайты подвергаются жесткой цензуре. Безопасность во что бы то ни стало пыталась скрыть масштабы катастрофы, но после третьего стакана Арни становился разговорчивым, и, по его словам, «Голубой Горизонт» был куда большей проблемой, чем большинство гражданских себе представляло.

– Ты не спросила, как прошел мой день.

Лили подняла взгляд и поняла, что Грег смотрит на нее, капризно оттопырив нижнюю губу. Глубоко вздохнув, она встала с кресла и подошла поцеловать его, почувствовав вкус салями с оливками. Он уже налакался мартини в самолете.

– Извини.

– Мой день прошел плохо, – сказал он, наливая себе виски.

Лили сочувственно, как она надеялась выглядело, кивнула. У Грега все дни были плохими.

– Поездка прошла нормально?

– Шла нормально, пока террористы не взорвали все самолеты на восточном побережье.

– Я видела в новостях.

Грег раздраженно на нее взглянул, и Лили поняла, что он хотел сам ей об этом рассказать.

– Я не знала, что это террористы. Думала, просто несчастный случай. Взрывы.

– Нет. Три диверсанта получили допуск в Безопасность. Среди них даже была женщина! Не понимаю, какого черта происходит с этой страной. – Грег глотнул виски. – Мне надо лететь в Вашингтон через пару часов. Пентагону срочно понадобятся новые самолеты, и они захотят, чтобы я об этом позаботился.

– Это хорошо, – неуверенно ответила Лили.

– Нет, не хорошо! – рявкнул он. – За последние два года долбаные сепаратисты взорвали почти все чертовы самолетные заводы на восточном побережье. Сейчас работают только два, остальные – на ремонте. Мы не можем дать даже малую часть того, что собирается запросить Пентагон. Всякий раз, когда мы что-нибудь строим, «Голубой Горизонт» взрывает!

Лили хотелось порасспрашивать его о девушке, чтобы понять, не знает ли Грег чего-то еще, но поняла, что не стоит. В прошлом году она пару раз видела Грега таким, и это всегда заканчивалось побоями: два подбитых глаза и ночь в травмпункте со сломанной рукой. В последний раз было хуже: Грег захотел секса, едва переступив порог, и когда Лили его оттолкнула, он ударил ее. Овладев Лили, он укусил ее за плечо, сильно, до крови. Лили прогнала воспоминание, быстрым рефлекторным движением мысли, чем-то похожим на дрожь. Потом Грег всегда просил прощения, а потом, как правило, у нее появлялись новые серьги или платье. И ей ничего не оставалось, как забыть… до нового случая.

– Теперь мне придется ехать в Вашингтон, встать перед десятью генералами с тремя звездочками и больше и объяснить, что то, чего они хотят, не может быть сделано.

Лили попыталась посочувствовать, но у нее ничего не вышло. На самом деле, она в изумлении поняла, что почти хочет, чтобы Грег ее ударил, как он явно собирался в какой-то момент, и отстал от нее. Ей хотелось обратно в детскую. Прошел почти час, и девушка наверняка хочет пить.

– Как ее звали? – спросила Лили.

– А? – Грег начал поглаживать ложбинку между ее ягодицами, что она ненавидела. Она заставила себя стоять смирно, не отбрасывая его руку.