Призрак замка Тракстон-Холл. Мистические записки сэра Артура Конан Дойла - Вон Энтвистл

– Да, между расследованиями, а не вместо них, – раздраженно фыркнул Конан Дойл, но воскресшее чувство вины смягчило его.

Он опустился на краешек кровати и уткнулся лицом в ладони.

– Прости, – промолвил он сокрушенно, – я не хотел. Мне нужно… облегчить душу.

Уайльд мягко улыбнулся:

– Боюсь, священника из меня не выйдет.

– Да, но у тебя есть кое-какой опыт. Кроме тебя, мне не с кем поделиться.

– Ох, бедный мой Артур. Ты врач, а жену не спас. Никто бы не смог. И вот… появляется девушка с мольбой о помощи. Ее юность и красота пробудили чувства, восставшие против твоих строгих принципов.

Конан Дойл кивнул, глаза его вспыхнули.

– Мне нет оправдания.

– Ш-ш-ш! Помолчи, Артур. А я пролью немного бальзама на твою душу.

Шотландец молча кивнул.

– Ты хороший человек, Артур Конан Дойл, лучший из всех моих знакомых. – Уайльд улыбнулся. – Таковым и останешься. Туи без конца болела, и любой другой… и не спорь… любой другой на твоем месте давно обзавелся бы любовницей, наведался к проститутке или наставил другу рога. У нас с тобой есть кодекс чести. Мой, как известно, более гибкий. Вот почему я восхищаюсь тобой с первого дня нашего знакомства.

– Да, но я поклялся…

– Что есть клятва, как не проявление тщеславия? – Уайльд положил руку на плечо друга. – Туи умирает, но жизнь на этом не останавливается. Ты еще молод. Не упусти свои лучшие годы, ведь они уходят безвозвратно.

Конан Дойл обреченно покачал головой:

– Ничего не выйдет. Оскар, я только сейчас осознал, как мы бессильны.

– Ерунда, двое умнейших людей в Англии… нет, бери выше, двое умнейших людей в мире способны справиться с одним убийцей. Вместе мы спасем Хоуп Тракстон.

Слова друга ободрили Конан Дойла, но, возвращаясь к себе, он вспомнил странное поведение леди, свой ужас, когда она легла в гроб, дожидавшийся ее неминуемой кончины. Мысль, которую он скрыл от Уайльда, вновь овладела им. Возможно, порфирия довела Хоуп до безумия.

От тягостных мыслей Конан Дойла отвлек плач. С минуту он лежал неподвижно, обратившись в слух. Отступающее сновидение могло показаться ему реальностью.

Звук повторился. Рыдания ребенка, скрип ногтей по дереву и едва различимый шепот.

«Берегитесь».

Он сел в постели, сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, прислушался.

«Берегитесь».

Он выскользнул из постели, по студеному полу подкрался к двери и замер в ожидании. С той стороны поскреблись в дверь.

«Берегитесь».

Он медленно повернул ручку, почувствовал щелчок и резко рванул дверь на себя.

Мрак. Пустота. Никого.

Он вышел в темный коридор и огляделся. Вдалеке виднелся силуэт маленькой девочки. Лишь только доктор попытался приблизиться, она отступила в полосу света от керосиновой лампы, оставленной на верху лестницы. Это была та самая призрачная девчушка в грязном платьице, которую он повстречал в рощице. На этот раз она была вполне реальной, из плоти и крови, свет лампы отражался в ее глазах.

– Кто ты, дитя? – спросил Дойл громким шепотом.

Она снова сделала шаг назад.

«Берегитесь».

– Чего беречься?

Он пошел вперед, маня ее рукой.

– У меня есть дети. Девочка примерно твоего возраста. Могу я помочь тебе?

«Берегитесь зеркала».

– Какого зеркала? – Конан Дойл замер в нерешительности. – Пожалуйста, расскажи о нем.

Без сомнения, именно эта девочка встретилась ему тогда на тропе.

«Отыщите зеркало – и найдете ее».

Прежде чем он оказался рядом, малышка пустилась бегом по коридору к парадной лестнице. Недолго думая, Конан Дойл бросился вдогонку. Свернув за угол, он увидел впереди хрупкую фигурку, услышал, как топают детские ножки. Снова поворот. Он прибавил ходу. Когда до беглянки оставалось всего ничего, коридор уперся в глухую стену. Деваться девочке было некуда, однако она не сбавила темп и, достигнув конца коридора… прошла сквозь стену.

Конан Дойл застыл от изумления, тяжело отдуваясь.

Наутро доктор, еще не окончательно проснувшийся, спускался по ступенькам, и вдруг лестница заходила ходуном. Оступившись, он едва успел схватиться за перила и так испугался, что сон мигом слетел с него. Обретя равновесие, Дойл огляделся. Холл отнюдь не пустовал. Под погасшим канделябром стоял лорд Уэбб и смотрел на портрет Мэрайи Тракстон. Даже издали Конан Дойл увидел, что лицо аристократа искажено вожделением.

Ковыляющий мимо мистер Гривз застал лорда Уэбба врасплох. Тот выпрямился, принял обычный надменный вид и нацепил пенсне.

– Эй, вы, там… человек, – рявкнул он, – где подали завтрак?

Дворецкий остановился:

– В оранжерее, сэр. Если желаете, я могу проводить вас…

– В этом нет необходимости, – грубо прервал Уэбб.

Он повернулся и зашагал по коридору. Конан Дойл помедлил и последовал за ним, держась на безопасном расстоянии. Он с трудом поспевал за аристократом. Уэбб в два счета преодолел все коридоры и вплыл в оранжерею. Выждав время, Конан Дойл вошел в ту же дверь. Как и в прошлый раз, остальные гости уже покончили с завтраком. Прислуга собирала пустые тарелки. Лорд Уэбб сидел за столиком и диктовал свой заказ горничной. У окна одиноко примостился Уайльд и черкал в блокноте. Шотландец плюхнулся на стул рядом.

– Что ты пишешь, Оскар?

– Стихи. Меня, как поэтов-романтиков, вдохновляют древние развалины, особенно при взгляде изнутри. – Он дописал строчку и посмотрел на друга. – Боже правый, ты сражался не на шутку. Надеюсь, победил?

Конан Дойл покачал головой, не вдаваясь в подробности:

– Опять не выспался. Меня одолели самые жуткие кошмары.

– Попроси их оставить тебя в покое.

Конан Дойл потер глаза, прогоняя черные точки.

– Представь себе, я не хочу с ними расставаться. Такие захватывающие сюжеты пригодятся для будущих рассказов.

Уайльд озадаченно тряхнул головой:

– Артур, только ты находишь плюсы в ночных кошмарах.

Конан Дойл глянул на скелет рыбы в тарелке друга:

– Что ты ешь, вернее, съел, Оскар?

– Форель. Из той самой реки, которая не пускает меня на свободу. – Он промокнул салфеткой уголок рта и ухмыльнулся. – Своеобразная месть.

Конан Дойл никогда не ел на завтрак лосося. Тут вошла миссис Криган в сопровождении дворецкого, державшегося за ее плечо. Она осмотрелась и, заметив доктора, поспешно приблизилась к столику.