Призрак замка Тракстон-Холл. Мистические записки сэра Артура Конан Дойла - Вон Энтвистл

* * *

Эта книга посвящается Шелли, моей жене, inamorata[1]до конца моих дней

Шерлок Холмс умер… и убил его я.

Элегантный молодой шотландец всматривался в пелену дождя из окна кеба. В полузабытьи он не почувствовал, как экипаж остановился, не заметил каменный особняк с мраморными ступенями в обрамлении кованых перил. Перед его взором стояли призрачные тени знаменитого детектива-консультанта и его злейшего врага профессора Мориарти. Ревущий поток поглотил их и увлек за собой в последней смертельной схватке.

Окошко в крыше кеба сдвинулось.

– Прибыли, сэр, – просипел возница.

Бурлящий Рейхенбахский водопад растаял без следа, а Артур Конан Дойл обнаружил, что находится посреди лондонской улицы. Он растерянно заморгал. Где он? Зачем нанял кеб? Его пальцы в мокрых перчатках сжимали открытый конверт. Он вытащил и развернул кремовую бумагу.

Письмо доставили нарочным сегодня утром в Норвуд, южное предместье Лондона. Пробежавшись глазами по строчкам, Конан Дойл сразу отметил изящные завитки и петельки, присущие женскому почерку.

Уважаемый доктор Дойл,

мне весьма желательно увидеть создателя великого сыщика Шерлока Холмса по чрезвычайно важному делу. Я в смертельной опасности, и отвратить беду под силу только Вашему гению. Жду Вас во вторник утром в доме 42 по Кресент-стрит. Приезжайте к десяти часам. Помогите! Вы моя единственная надежда.

И затейливый вензель вместо подписи.

Аноним. Безымянный проситель.

На обращенной к свету бумаге проступал причудливый водяной знак. Помимо воли Дойл ощущал волнение от соприкосновения с тайной, достойной самого Шерлока Холмса.

Вдруг за окном, мутным от дождя, мелькнул чей-то согбенный силуэт. На незнакомце была шляпа, а во рту – что-то вроде трубки.

Он исчез так же внезапно, как и появился. Был – и нету!

Кебмен распахнул дверцу, и Конан Дойл выбрался наружу. Охлопывая карманы в поисках мелочи, он вскинул голову и принюхался. В сыром лондонском воздухе потянуло табачным дымом. Он осмотрелся – кругом только лужи. По мокрым булыжникам мостовой цокали, похрапывая, лошади-трудяги и тянули нескончаемые вереницы экипажей.

Никого.

Дойл тряхнул головой и уплатил вознице два шиллинга. Шагнул было к мраморным ступеням и остановился, решив не отпускать кеб.

Слишком поздно. Возница подхватил вожжи и был таков.

Конан Дойл помедлил перед изящным шестиэтажным строением, каких много в кварталах Мэйфейра. Холодный мартовский дождь застилал глаза. С неожиданным для взрослого человека проворством Дойл запрыгал по лужам, придерживая шляпу и стараясь не забрызгать новое пальто.

Вход в дом номер сорок два украшала великолепная дубовая дверь багряного цвета. Медный дверной молоток изображал птицу феникс в горящем гнезде.

Точь-в-точь водяной знак на бумаге.

Путник взялся за молоток и резко стукнул. Отзвук удара прогремел, как пистолетный выстрел. Дойл хотел повторить, но дверь распахнулась, и он выпустил медную рукоятку из пальцев.

Лакей в красном тюрбане сикха, видимо, караулил в коридоре.

Его ждали.

Слуга почтительно склонился перед Конан Дойлом, жестом приглашая войти. Богато обставленную прихожую окутывал полумрак, а от холода изо рта вырывался пар. Лакей принял у гостя пальто и шляпу и сопроводил его к двустворчатой двери.

– Саиб подождать здесь, – произнес он с сильным акцентом.

Снова поклонился и распахнул дверь.

Конан Дойл сделал шаг… и отпрянул. В комнате, лишенной окон, тускло мерцал газовый рожок, и различить можно было только диваны-канапе и книжные полки.

– Погодите! – воскликнул он возмущенно. – Я останусь в темноте?

Игнорируя его протесты, слуга со всей учтивостью, но решительно закрыл дверь.

– Ждать! Чего ждать? Что происходит? – неистово кричал Дойл и дергал ручку.

Она не поддавалась. В ярости он ударил по створке кулаком.

– Ты же запер меня, олух…

И тут Конан Дойл осекся. Вовсе это не оплошность.

Закипая все больше, он попытался открыть другую дверь. Заперто. Молодой доктор глубоко вздохнул и осмотрелся. Ему даже пришло в голову воспользоваться столом как тараном. Внезапно он вспомнил строчку из письма: «Я в смертельной опасности, и отвратить беду под силу только Вашему гению».

Конан Дойл уже не сомневался, что угодил в ловушку мошенников. Он одернул брюки и, возмущенно фыркая, со всего размаху бросился на прохладную кожу дивана.

Время шло, и он с любопытством стал оглядывать комнату, получая некоторое удовольствие от навязанной ему игры. Все в лучших традициях Шерлока Холмса. «Ну нет, эта страница перевернута. Холмс упокоился с миром, и я наконец-то займусь настоящим искусством».

В замочной скважине проскрежетал ключ. Дойл напряженно ждал, что дверь вот-вот распахнется.

– Доктор Дойл, будьте любезны составить мне компанию.

Приятный голос раздавался из-за двери.

Конан Дойл вскочил, бросился туда и раскрыл створки. В тусклом мерцании газового рожка он разглядел в комнате только массивное кожаное кресло. Обладатель таинственного голоса не спешил показываться.

«Господи, это ловушка. Меня похитили».

У Конан Дойла был пистолет, но доктор редко брал его с собой. Как жаль, что он не догадался сунуть маленький револьвер во внутренний карман жилета.

Чутье подсказывало ему, что надо бежать из этой комнаты. Наверняка где-то притаилась шайка головорезов и ждет удобного момента, чтобы напасть на него. А индус с накрашенными глазами наводит на мысль о наемном убийце, который душит невинную жертву шелковым шарфом.

– Послушайте, – храбрясь, бросил Конан Дойл, – надеюсь, у вас серьезное дело. Все-таки я занятой человек, и меня ждут неотложные…

– Простите за необычный прием, доктор. Присядьте, и я все объясню.

Голос подкупал своей искренностью и манил, заставляя позабыть страх. Пленник громко фыркнул, давая понять, что с ним шутки плохи, расправил плечи, сжал кулаки и приблизился к креслу.

– Сэр, присядьте, прошу вас, – настаивал голос.

Конан Дойл неуклюже плюхнулся в кресло. Скрипучая дверь затворилась сама собой, щелкнув замком. Кромешный мрак ослеплял его, обволакивал со всех сторон, полностью лишая воли.