Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

все в порядке! – нетерпеливо перебил экзобиолог. – Не собираюсь я жаловаться на твоего дружка. К тому же, я его прекрасно понимаю. Кому понравится, что какой-то залетный мужик подбивает клинья к твоей девушке?

– Я ему не девушка! И это тут ни при чем, просто он в последнее время какой-то сердитый.

«И причина его дурного настроения – ты!», – подумала я, но озвучивать, конечно, не стала.

– Да? А я думал, вы вместе. Он так тебя опекает…

Еще кто кого опекает!

– Мы просто друзья, – уверенно сказала я, но подумала, что Рим однозначно занимает особое место, и поправилась: – Самые лучшие.

– Буду иметь в виду.

Филби загадочно приподнял бровь, развернулся и продолжил путь. Я последовала за ним, решив проводить до лифтовой шахты, а уж после возвращаться к Риму.

– Так ты не сердишься?

– Я вообще не злопамятный. Отомщу и забуду. – Фил повернулся ко мне с улыбкой, показывая, что шутит, и я заметила кое-что еще.

– Э-э-э… У тебя тут… прилипло…

Фил нахмурился и попытался стереть колбасу со лба, но промахнулся.

– Сейчас, постой… – Я подошла и аккуратно избавила его от последствий Римова безобразия.

Фил глянул куда-то поверх моей головы, ухмыльнулся, а в следующую секунду его губы требовательно накрыли мои.

Космический крейсер «Армада»

В стиснутый кулак ткнулась любопытная морда. Фок сердито отдернул руку и спрятал ладонь под подушку, но Айвори намек не поняла. Она вспрыгнула на кровать, легла поперек, не обращая внимания на недовольный стон придавленного парня, и закопошилась, пытаясь добыть неуловимую конечность.

Фок мужественно терпел ее возню, погруженный в свои мысли, и прервался, только когда гипадера торжествующе стрекотнула и чем-то азартно зачавкала.

– Эй, это нельзя жевать! – Парень вцепился в край носового платка, который торчал из пасти хищницы. – Айвори! Отдай!

Гипадера уперлась лапами в матрас, наотрез отказываясь возвращать трофей. Глухое рычание окончательно разозлило Фока.

– Здесь хоть кто-нибудь принимает меня всерьез?! – зашипел он не хуже гипадеры, упираясь мыском в грудь обнаглевшей зверюги. – Отдай сейчас же!

Голова Айвори моталась вслед за добычей. Из верхней челюсти медленно вытянулись хрупкие черные клыки. Гипадеры задирали жертву когтями, пока та не перестанет брыкаться, а после пили кровь, используя эти полые изнутри зубы, в другое время скрытые в глубине челюсти. Показать клыки в пылу борьбы гипадера могла только тогда, когда чувствовала неоспоримое превосходство над противником.

Еще недавно Фок пришел бы в ужас, увидев такое, а сейчас только охнул и щелкнул гипадеру по морде.

– Ты на кого скалишься, бессовестная?! А ну, немедленно отпустила! Кому сказал!

Гипадера опомнилась, попыталась изобразить на оскаленной морде раскаяние, не преуспела и дернула башкой, вырывая платок. Тряпица жалобно тренькнула и разорвалась, оставив в руке Фока жалкий уголок и заставив по инерции повалиться на спину.

– Никакого уважения! – констатировал он, отрешенно глядя в потолок.

Обзор закрыла довольная морда. В качестве извинений раскаявшаяся гипадера облизала парню лицо и попыталась улечься сверху с подкупающим мурлыканьем, но Фок не оценил и, сердито отплевываясь, спихнул черную тушу на пол. Обманчиво изящная гипадера весила немногим меньше его самого.

– Так достали эти вечные секреты! – пожаловался он в никуда, чувствуя непреодолимое желание выговориться. – Почему нельзя хоть раз в жизни сказать правду?! Ну какой он мне брат?! Похожи мы с капитаном, м?

Гипадера выглянула из-под кровати, постригла воздух всеми четырьмя ушами, будто действительно слушала, и втянулась обратно.

– Вот и я говорю, не похож, – вздохнул Фок. – Ну и к чему это все? А завтра он скажет, что Эбони – заколдованная принцесса! Я и это должен буду молча скушать?! Кстати, где она?..

Ответом была подозрительная тишина. Фок перепугался не на шутку: когда гипадеры на виду – это одно, но, если одна из них вдруг пропадает, жди беды! Она ведь не могла выбраться из каюты? Нет, конечно, Армада не пропустит. Или?..

Окончательно вспотев, Фок подскочил с кровати и заметался. Если она выскочила в коридор и сейчас блуждает где-то на корабле, или, не приведи космос, пробралась в чужую каюту…

Фок захлебнулся ужасом и бросился к двери, но остановился, привлеченный тихим поскребыванием в глубине стен. Он озадаченно повел головой, вычленяя источник звука, и в следующее мгновение обнаружил пропажу в шкафу, невесть как просочившуюся сквозь закрытую дверцу. Эбони торпедой выпорхнула из ниши и, не размениваясь на благодарности освободителю, прямиком бросилась в отгороженный для специфических нужд уголок ванной. Фок облегченно выдохнул и оперся рукой на дверцу, боясь, что от пережитого стресса ноги откажутся его держать.

– Ты как туда попала, бестолочь?.. – Он осекся, припомнив, что сам же оставил шкаф открытым, когда забирал хэллбор, а потом походя закрыл, даже не заглянув внутрь. Бедная, да она всю ночь там просидела! И тихо-то как, зараза, хоть бы поскулила разок!

Фок заглянул в темные недра шкафа, выясняя, не нанесен ли имуществу капитана непоправимый ущерб. В основном пространство занимало оружие, самых разнообразных типов и форм: от опасно поблескивающего плазмомета до легких метательных ножей величиной с ладонь. Фок с любопытством оглядел это великолепие. В прошлый раз было не до того, схватил более-менее знакомый хэллбор и побежал. Он попытался определить назначение некоторых вещиц, но не вспомнил даже названий и сделал мысленную пометку спросить капитана при встрече. Вдруг еще понадобится? Скимитар горделиво висел под самым потолком, будто поддразнивая – не достать. Впрочем, не очень-то и хотелось.

Одежда на нижней полке, до этого сложенная аккуратными стопочками, после визита гипадеры оказалась измята и сбилась к правой стенке шкафа. Видать, Эбони пригрелась и уснула, то-то так долго слышно не было. Также вынужденное лежбище выдавали две дыры на футболке, оставленные когтями, а то и клыками.

– Вот сама и зашивай теперь! – сказал Фок вышедшей из санузла гипадере. Морда хищницы выражала такое облегчение, что всерьез разозлиться не выходило. Сам виноват: смотреть надо, что закрываешь!

Позволив себе тяжкий вздох, Фок присел на корточки и принялся поочередно перекладывать одежду, попутно осматривая оную в поисках свежих прогрызов.

– Знаешь, что самое странное? – спустя какое-то время, снова обратился он к невидимому собеседнику, которого в данный момент успешно заменяла Айвори, в отличие от подруги нутро шкафа не изучившая и потому норовящая просунуть туда морду. Жадно лакающая воду Эбони косилась на шкаф с омерзением и новоприобретенной клаустрофобией. – Он ведь целый год жил на Мирре – как же вышло, что мы ни разу не встретились? Отец бы непременно нас познакомил… Айвори, да уйди ты!

Фок отпихнул гипадеру, которая примерялась выхватить из рук очередную футболку, и, наполовину прикрыв шкаф, просунул плечи и голову внутрь, чтоб никто не мешал. Айвори обиженно вякнула и в отместку тяпнула его за пятку. Фок ойкнул, дернулся и пребольно ударился затылком о полку. Он собирался вылезти и высказать нахалке свое честное мнение об избалованных животных, но, уже обернувшись,