Исступление. Скорость - Дин Кунц

Побитая «хонда» забуксовала на месте, мотор поперхнулся, но сдюжил, и машина задним ходом поползла обратно на дорогу.

– Слава тебе господи! – благодарно выдохнула Кот, опять выбираясь на шоссе.

Она поставила машину поперек обеих полос, развернув ее таким образом, чтобы убийца увидел покореженный передок, как только минует поворот и покатится вниз.

Двигатель в последний раз чихнул и заглох, но это уже не имело значения. Свое дело он сделал.

Теперь, когда мотор молчал, ничем не заглушаемый шум дождя стал громче. Капли воды изо всех сил барабанили по крыше и по стеклу.

На верхнем участке склона все еще стояла темнота.

Кот включила ручник, чтобы «хонда» не скатилась вниз, когда она уберет ногу с тормоза.

Обе фары были разбиты, но дворники продолжали возить по ветровому стеклу, расходуя энергию аккумуляторных батарей. Выключать их Кот не стала.

Она отворила дверцу и, чувствуя себя странно беззаботной в свете загоревшейся в салоне верхней лампочки, стала торопливо выбираться. К тому времени, когда на шоссе покажется фургон, она должна успеть отойти от машины подальше и спрятаться. Когда это будет – через пять секунд, через двадцать, – Кот сказать не могла, поскольку утратила ощущение времени и не знала даже, сколько времени прошло с тех пор, как она сама выехала из-за поворота.

Револьвер!

Хорошо, что она вспомнила о нем прежде, чем успела выбраться из салона. Наклонившись к пассажирскому сиденью, она стала шарить рукой по обивке, но оружия там не было.

Должно быть, от удара револьвер слетел с кресла и свалился на пол. Опершись о консоль между сиденьями, Кот принялась разыскивать оружие в темноте под приборной доской. Наконец ее рука нащупала холодную сталь, а палец едва не попал в отполированный канал ствола. Кот почти беззвучно прошептала благодарность и, выудив револьвер из щели между бортиком половика и дном машины, взяла его как положено – за рукоятку.

Крепко держа револьвер в руках, она выбралась из салона. Водительскую дверцу Кот запирать не стала.

Дождь и ветер сразу накинулись на нее сыростью и холодом.

Над дорогой, в той стороне, откуда она сама только что приехала, ночь слегка посветлела, а стволы мамонтовых деревьев замерцали в свете восходящей луны.

Торопясь убраться с проезжей части, Кот метнулась через дорогу и, разбрызгивая кроссовками ледяную воду дренажной канавы и морщась от холода, помчалась во всю прыть к спасительным стволам. С этой стороны деревья отстояли от обочины футов на двадцать или тридцать, и Кот должна была вбежать в рощу прямо напротив того места, где росло чудовищной толщины дерево, об которое она разбила «хонду».

Но прежде, чем Кот успела достичь леса, она поскользнулась на пористом ковре из многочисленных бурых иголок и упала спиной прямо на кучу старых шишек. Раздался адский треск, и Кот испытала такую резкую боль, что в первые мгновения ей показалось, будто треснул и захрустел ее позвоночник.

Она готова была ползти в укрытие на четвереньках и поползла бы, если бы не необходимость держать в руках револьвер. Кот боялась, что при таком способе передвижения в ствол или механизм оружия набьются мокрые иглы или земля. Мгновенно вскочив на ноги, она приготовилась сделать последний рывок, но тут по мокрому шоссе за ее спиной растекся яркий свет и послышалось рычание мотора, который громко ссорился с дождем.

Фургон преодолел поворот и вскарабкался на пригорок.

Кот успела отбежать от шоссе на каких-нибудь пятнадцать футов или около того, чего было явно недостаточно, поскольку у подножий гигантских деревьев почти ничего не росло, а подлесок, в котором она собиралась укрыться, был довольно редким. Благоденствовали здесь одни лишь тенелюбивые папоротники, но они росли достаточно густо только между деревьями, заметно редея по мере приближения к дороге. Если убийца заметил, как она рванулась к лесу, то все погибло.

К счастью, джинсы Кот были относительно новыми и не успели вытереться и полинять; свитер был красным, а не желтым или белым; и даже волосы ее от рождения были темными, и все же она чувствовала себя такой же заметной, как если бы стояла здесь в белом подвенечном платье.

Единственное, на что оставалось уповать Кот, – это на то, что внимание убийцы будет целиком сосредоточено на перегородившей дорогу «хонде». Вряд ли он станет оглядываться по сторонам в первые же мгновения, а когда разбитая машина перестанет его интересовать, он, скорее всего, поглядит направо – туда, где «хонда» слетела с шоссе и ударилась в дерево. Кот же скрывалась слева от дороги.

Так, твердя себе, что она в безопасности и что никто ее не видел, но сама не очень-то в это веря, Кот достигла первой шеренги стволов. Мамонтовые деревья росли довольно близко одно к другому, что, учитывая их колоссальные размеры, было вдвойне удивительно. Когда Кот спряталась за стволом, имевшим не менее пятнадцати футов в диаметре и покрытым складчатой, точно гофрированной корой, ей сразу бросилось в глаза, что ближайшее, еще более толстое, дерево находится не далее чем в двух ярдах, зато самые нижние ветви расположены на высоте ста пятидесяти – ста восьмидесяти футов от земли. Они были так далеко, что становились видны только тогда, когда их освещали вспышки молний, и поэтому стоять между деревьями было все равно что между колоннами собора – слишком большого, чтобы он мог когда-нибудь существовать, а ощетинившиеся иглами ветви образовывали чудесный свод, вознесшийся на высоту пятнадцатиэтажного дома.

Скрываясь за стволом дерева, Кот с осторожностью выглянула из своего сырого и темного укрытия, чтобы бросить взгляд на дорогу.

За кружевными листьями папоротников, за серебристой завесой дождя ярко горели фары, и с каждой секундой их свет становился все ослепительнее. Потом послышался негромкий вздох пневматических тормозов.

Мистер Вехс остановился на шоссе, поскольку обочина была недостаточно широка да и мокрая земля выглядела недостаточно твердой, чтобы выдержать вес его фургона. Ему очень не хотелось перегораживать дорогу дольше, чем необходимо, хотя было совершенно ясно, что этим живописным шоссе мало кто пользуется, да еще в такой глухой час. Просто Вехс всегда чтил «Свод дорожных правил штата Калифорния».

Поставив рычаг переключения скоростей в положение для парковки и включив стояночный тормоз, он, однако, не погасил фар и не выключил двигатель. Плащ Вехс надевать не стал. Выбравшись из кабины, он даже не захлопнул дверцу.

Дождь выбивал барабанную дробь по асфальту, тихонько пел на металлических крышах машин, негромко шипел и бормотал в ветвях, словно хор, без слов выводящий старинную кантату. Эти звуки неожиданно понравились Вехсу – равно как и холод, запах плодовитых папоротников и обильно сдобренной перегноем мергельной почвы.

Несомненно, это была та самая «хонда», которая обогнала его несколько минут назад. Учитывая скорость, с какой мчалась по мокрой дороге беспечная девчонка, Вехс нисколько не удивился, обнаружив машину в таком плачевном состоянии.