По кому Мендельсон плачет - Дарья Калинина

— И в любом случае я слишком вымоталась, чтобы еще куда-то ехать и что-то узнавать.

— Ну и ночка! — поддержал ее Саша. — Хочешь, посидим где-нибудь, перекусим?

Но Светка хотела домой. Домой и лечь в кровать.

— Я тебя подвезу.

Девушка даже не стала благодарить. И заснула она раньше, чем машина тронулась с места. Барон последовал ее примеру. Саша поглядывал на свою приятельницу и собаку с чувством легкой зависти. Ему и самому спать хотелось не меньше, а то и побольше, чем Светке и Барону, вместе взятым. В глазах у него резало, словно туда попало по пригоршне песка. Но парень крепился. Он довез Светку до ее дома и разбудил.

— Вылезай. Приехали.

Девушка открыла глаза, похлопала ими, зевнула и даже потянулась. И вдруг замерла с поднятыми руками. Саша не понимал причины этого до тех пор, пока Светка вдруг не рванула из машины.

С радостными гиканьем она неслась по двору, размахивая руками и выкрикивая:

— Эдитка! Эдитка, ты нашлась!

Саша выглянул наружу и убедился, что Светка отнюдь не сошла с ума и что у нее вовсе не галлюцинации. Во дворе из какой-то незнакомой машины и впрямь вылезала Эдита. Впрочем, что это именно она, Саша догадался не сразу. И если бы не глазастая Светка, привыкшая подмечать мельчайшие детали вокруг себя, Саша мог бы и не узнать свою институтскую приятельницу в этой бледной обритой наголо девушке да еще и закутанной в какое-то малопонятное покрывало.

Но это была именно она — их Эдита. И несмотря на изможденный вид, она нашла в себе силы, чтобы приветствовать их улыбкой. А Светку так она еще и обняла. И Барона приласкала. При этом покрывало, в которое куталась девушка, с одного плеча спало, и Саша увидел воспаленную красную кожу. Это была то ли свежая татуировка, то ли что-то другое в виде круга, поделенного на сектора. Целиком рисунок Саше разглядеть не удалось, потому что Эдита быстро поправила свое одеяние.

Да еще Светка в этот момент закричала:

— Эдитка, да ты же босиком!

Эдита переступила босыми ногами и смущенно улыбнулась:

— Да.

— Тебе же должно быть холодно.

Но Эдита выглядела как-то удивительно отрешенно. Асфальт под ее пятками был и впрямь холоднющий, а девушку это словно бы и не очень волновало.

— Есть немного, — заметила она и снова улыбнулась.

Было заметно, что Эдита совсем не в себе.

— Что с тобой случилось?

— Да столько всего, что и не расскажешь! — улыбнулась девушка, а потом произнесла: — Знаете, сегодня ночью я простилась с жизнью, а потом разве что чудом осталась жива. И поэтому все остальное мне сейчас кажется таким пустяком! Подумаешь, обуви нет. Ерунда! Главное, что сами ноги на месте.

Но Светке отсутствие обуви у подруги пустяком не казалось. Она захлопотала вокруг нее.

— Скорее в дом. Тебе нужно согреться.

Вот тут и пришло время порадоваться предусмотрительности Эдиты, оставившей ключи от своей квартиры подруге.

— Ты как чувствовала, что оставила ключи мне. Ну, пойдем!

Эдита послушалась. Но прежде чем двинуться с места, она оглянулась, как будто кого-то искала:

— А где же?.. Где же он?

Голос ее звучал растерянно, на лице появилось обиженное выражение. А глаза шарили по двору, девушка пыталась кого-то найти. И только сейчас Саша со Светой вспомнили, что с ней был какой-то человек. Это он привез ее на своей машине. Но где он? Они оглядели двор, но той машины, которая доставила Эдиту, видно больше не было.

— Уехал, — огорчилась Эдита. — Мой спаситель уехал. А я даже имени его не спросила.

— Ну, уехал и уехал! — отмахнулась Светка. — Главное, что ты здесь. А он свое дело сделал, пусть проваливает.

Но Эдита, кажется, вовсе так не считала. И если бы не друзья, которые ее удержали, так бы и побежала босиком и в одном одеяле за своим спасителем. Светке удалось перехватить подругу. Приговаривая, что надо хотя бы одеться, она повела ее к подъезду, а Саша сумел ее убедить, что она может подняться наверх, он сам поищет ее спасителя.

— Что с тобой случилось? — накинулась на подругу Света, едва они оказались в тепле и безопасности ее квартиры. — Где ты была? Что у тебя на плече? Рана? Ожог?

Эдита поморщилась.

— Тавро. Очень хочется помыться. Но он сказал, что ожог лучше не мочить.

— Он? Кто он?

— Не знаю, как его имя! Пойми ты, все случилось так внезапно, я ничего толком не успела понять. И еще они мне что-то вкололи, и я только сейчас начинаю более или менее нормально соображать.

Ну, насчет нормально это еще можно поспорить. Вернувшийся Саша сказал, что во дворе ему никого постороннего найти не удалось. И Эдита едва не расплакалась. Опустила голову на руки и спрятала в них лицо. Плечи у нее подрагивали. Одно из плеч опять обнажилось, и Саша смог рассмотреть круг, разделенный на двенадцать секторов. Внутри большого круга располагался еще один поменьше. Вся картинка выглядела красной и воспаленной.

— Что у тебя с плечом? — сочувственно спросил он.

Эдита перестала плакать, а Света за нее ответила:

— Она говорит, это тавро или клеймо, вроде того.

— Дикость какая-то!

Эдита подняла голову.

— Я хочу переодеться, — твердо сказала она. — А потом я вам все расскажу.

И рассказала. От удивления у обоих ее друзей глаза так и лезли из орбит, они просто не знали, что им делать — верить или нет. События, о которых рассказывала Эдита, были такими чудовищными, что казалось, она все придумывает. Но тавро у нее на плече говорило о том, что это не так.

После того как Эдиту бросили на колени и заклеймили, наступил момент ее знакомства с самим Хозяином. Девушку, которая от боли и перенесенных унижений уже не могла стоять на ногах, привязали к какому-то шесту, вертикально вбитому в нечто вроде платформы. И на ней, как на тележке, Эдиту выкатили в середину большого зала. И тут девушка поняла, что главные приключения этой ночи ждут ее еще впереди.

Она оказалась на сцене, вокруг нее были расставлены стулья и куда-то в темноту уходили зрительские ряды. Они терялись в пространстве, поэтому Эдита почти не могла различить лиц сидящих в зале. Да и что бы она там увидела? На месте лиц у всех зрителей лишь слабо белели маски. А вот зрители видели Эдиту очень хорошо. Эти люди могли рассмотреть девушку, что называется, во всех деталях, потому что именно на нее были направлены лучи прожекторов.

Определенно, она была главным действующим лицом этого представления, но радости от этого Эдита не испытывала. Закричать? Позвать на помощь? Вокруг нее было полно народу, она слышала их отдельные возгласы. Может быть, они ей помогут? Поймут, что она тут находится против своей воли, и заступятся за нее?