Больше не промахнусь - Жиль Легардинье

Я подзываю его, но Парацетамол демонстративно отворачивается и продолжает умываться. Мне хочется запустить в него журналом, но я сдерживаюсь. Вот уже несколько дней я ставлю ему миску не в углу кухни, а у стола, рядом с моим стулом, и мы часто едим вместе – он гораздо быстрее, чем я. Так я хотя бы не ужинаю в одиночестве. В конце концов, это он мужчина в доме. Точнее, я так думаю, потому что не выясняла, какого он пола.

Я продолжаю наблюдать за ним. Мне хочется, чтобы он подошел. Хочу его погладить. Он снова смотрит на меня. Неожиданно, словно уловив мою мысль, он направляется ко мне, запрыгивает на диван и устраивается под моей рукой. Почему он пришел именно сейчас, а несколько секунд назад пренебрежительно отвернулся? Видимо, потому что вначале я желала его присутствия из принципа, только потому, что в мое сознание загружен такой образ. Теперь же я думаю именно о нем. Мои пальцы зарываются в его шерстку. Он позволяет себя гладить, расслабляется. Он доверяет мне, так как знает, что мои чувства искренни. Чтоб тебя чайка обгадила перед первым свиданием! Кот преподает мне урок жизни! Он смотрит мне в глаза. Это поразительно, я поддаюсь его обаянию. Я люблю тебя, гадкое животное.

Но сегодня я не хочу размышлять о будущем. И не собираюсь думать о мужчине, который пишет мне послания, но скрывает свое лицо. Лучше уделю время тем, кого люблю, кто является частью моей жизни. Со вчерашнего вечера внутри меня словно разжалась какая-то пружина. Я нашла воздушный карман на дне своего колодца. Теперь мне легче дышать. Я хочу позвонить маме и узнать, как у нее дела. Хочу навестить ее как можно скорее. Я собираюсь написать сообщение Каро. Я решила рассказать ей о письмах. Она наверняка даст мне какой-нибудь дельный совет. Нужно также отправить небольшое послание Эмили, чтобы поблагодарить ее за помощь и сказать, что я ее люблю. Увы, только от меня она может услышать эти простые слова. Не хочу напоминать ей об этом прискорбном факте. Не буду ничего писать. Хотя это чистая правда. В самом деле, мне срочно требуется другое слово для обозначения наших чувств друг к другу. Я предлагаю «всеобъемлю». Я тебя всеобъемлю, ты меня всеобъемлешь. Мы всеобъемлем друг друга до безумия. Слово, конечно, не идеальное, но, по крайней мере, на него еще не навешали других смыслов. Решено, напишу Эмили, что я ее всеобъемлю до смерти и от всего сердца. И я точно знаю, что подумают обо мне аналитики Агентства национальной безопасности, если перехватят эту эсэмэску.

А еще лучше вместо признаний в любви помочь ей найти своего единственного.

Внезапно мне приходит в голову идея. Даже если в последнее время я больше привыкла получать письма, ничто не мешает мне написать…

37

Я осознаю всю степень риска. Понимаю, что лезу в чужие дела. И хотя намерения у меня самые благие, я боюсь, что результат может получиться прямо противоположным. Пытаясь разрешить эту дилемму, я больше часа кружила по квартире. Я прошагала несколько километров по комнатам, чтобы прийти к ничтожному выводу: сначала я напишу письмо, а уже потом решу, относить его или нет.

Идея очень простая: поскольку Эмили не решается сама подойти к соседу, о котором твердит мне уже несколько месяцев, я сделаю это за нее. Что-то в поведении подруги наводит на мысль, что этот парень отличается от остальных героев ее любовных приключений. В словах Эмили я как будто замечаю ту искорку, которая была бы во мне, если бы я влюбилась в кого-нибудь достойного. И еще одно подтверждает мои ощущения: когда она говорит о нем, ее взгляд светится так же, как у Каролины, когда она говорит об Оливье.

Остается главный вопрос, от чьего имени писать. От себя или от нее? Должна ли я выступить в роли невидимой посредницы, как свахи в романах? И, выполнив свою скромную миссию, закончить жизнь в одиночестве, в то время как голубки рука об руку пойдут навстречу закату, так и не узнав, что я для них сделала? Ну и пусть, меня это не пугает. Правда, тут есть свои сложности. К вмешательству в личную жизнь добавляется присвоение чужого имени. Можно даже не искать в интернете: меня за это подвесят быстро и высоко. Кто я такая, чтобы говорить от лица Эмили? Я так боюсь ей навредить. С другой стороны, это самый верный способ привлечь внимание ее избранника.

Итак, я выбрала наиболее эффективное решение, даже если оно и самое рискованное. Я провела целый день, сочиняя короткое письмо. Снова мои чувства возобладали над разумом. Элементарные моральные принципы запрещают мне это делать, но я убеждена, что поступаю правильно. И если однажды Эмили узнает о моем поступке, надеюсь, она меня простит. Я дошла в своих рассуждениях до самого конца. Что для меня важнее – чтобы она оставалась моей подругой, но была при этом одинокой? Или же я готова потерять Эмили, только бы она, наконец, встретила достойного спутника жизни? С этим, конечно, не так просто смириться, но я выбираю ее счастье.

Сначала я подумала, что писать от ее имени будет сложно, может быть, даже невозможно, но слова пришли сами собой. Достаточно было погрузиться в собственные переживания. Я наконец поняла, что сближает нас в безумном желании быть любимыми. Удивительно, но, выдавая себя за другую, я была откровенна как никогда. Устроившись за кухонным столом, я потеряла счет времени. Для меня сейчас не было ничего важнее – как и для моего кота, вылизывающего лапы.

И хоп, фальшивая подпись, чтобы довершить преступление! Я сижу довольная, но усталая. На «вылизывание» этой половины странички я потратила больше шести часов. Сотни мелких деталей, тысячи вопросов. Нельзя написать «вы меня привлекаете» из-за чувственного нюанса, лучше употребить «мне хочется подойти к вам». И ни в коем случае не должен проскальзывать наш страх перед одиночеством. Нужно выглядеть свежей и невинной, несмотря на жизненный опыт, о котором он все равно догадается.

За целый день – всего несколько строк. Моя бывшая преподавательница французского побила бы меня.