Битва за Севастополь. Одиночный выстрел - Алла Бегунова

— Эх, молодо-зелено! — покачал головой Вартанов. — Сначала выберись отсюда, детка.

— Дойдем! — она беспечно махнула рукой. — Уж до заброшенного-то колодца я вас доведу.

— Попробуй, — пряча улыбку в седые усы, сказал Анастас.

К операции за линией фронта готовились серьезно, но недолго, так как сведения могли устареть.

Снова перелистала Люда книжку своего дорогого Учителя. По его рассказам, он воевал в 1915 году в Карпатах против австрийцев и там заметил: «Перепады высот и, следовательно, перепады атмосферного давления дают себя знать при стрельбе в горах. Поправки здесь обязательны. При значительном повышении местности над уровнем моря атмосферное давление (и плотность воздуха) значительно понижается, дальность траектории и полета пули увеличивается…»

Однако хутор Мекензия находился на высоте 310 метров. Потапов же советовал начинать отсчет поправок с высоты в 500 метров. Далее он писал о температуре воздуха и силе ветра, который почти всегда дует в горах, и завершал свои рассуждения: «До дистанции 500 метров температурой и продольным ветром можно пренебречь…» Однако боковой ветер, напоминал старший инструктор в своем «Наставлении метким стрелкам», необходимо учитывать обязательно, ибо он вызывает значительные отклонения пули от плоскости стрельбы. Недаром снайперская пословица говорит: «Ружье стреляет, ветер пули носит».

Все дистанции на хуторе, с какой стороны леса к нему ни подойди, укладывались в 150–180 метров, это Люда выяснила лично. Зато ветер мог приготовить неприятный сюрприз. Конечно, в книжке Потапова имелись различные баллистические таблицы, помогающие быстро рассчитать поправки. Дело осложнялось одним обстоятельством: значительная часть бойцов во взводе старшего сержанта Павличенко до сей высшей математики не доходила. Из-за больших потерь во время последнего немецкого наступления в первой половине ноября солдаты часто выбывали из строя. Их заменяли новые, прибывшие из Новороссийска с маршевыми ротами. Людмила успевала объяснять подчиненным только самые простые приемы.

Между тем во время вылазки будет дорога каждая пуля. Она должна поразить цель, и получалось, что ответственность за ее правильную траекторию ложится на командира. Помощник начальника штаба по разведке спрашивал, понимает ли это товарищ Павличенко, сумеет ли управлять огнем всей группы при возникновении сложной ситуации.

— Сумею, — ответила она капитану Безродному. — И какой ветер будет там, определю…

Капитан испытующе посмотрел на бывшую студентку Киевского университета. Он помнил, что в полк Людмила Михайловна пришла обыкновенной советской девушкой, веселой, задорной, беззаботной. Но у них на глазах с ней произошла разительная перемена. Она легко усвоила суровые военные уроки и по счастью своему уцелела в жестоких боях. Теперь Павличенко — настоящий фронтовик, может отвечать за других людей, и, пожалуй, эта задача ей по плечу.

Из своего взвода Людмила прежде всего взяла в группу Федора Седых, жителя Сибири, человека богатырского телосложения, неспешного, обстоятельного. Под Татаркой он был ефрейтором. За храбрость и отличную стрельбу она представила его к званию «младший сержант». Под Севастополем он уже командовал у нее отделением. Седых был подготовлен лучше остальных, и даже в баллистических таблицах кое-как разбирался. По его выбору она назначила еще двух снайперов. Боевое товарищество — хорошее подспорье в рейде через нейтральную полосу, от него никогда не надо отказываться.

Капитан Безродный дал ей двух опытных солдат из взвода пешей разведки. Эти крепкие ребята знали правила рукопашного боя, стреляли из всех видов ручного оружия, не раз ходили в тыл к фашистам за «языками». Легкая усмешка появились у них в глазах, когда Безродный объявил, что они поступают в подчинение к старшему сержанту Людмиле Павличенко. Капитан добавил: она — снайпер, уничтожила около двухсот солдат и офицеров противника, — и пошутил: «Честно предупреждаю вас, парни. Близко к ней не подходите, шуток эта девушка не любит».

Вместе с ними просился в ночной поход и Вартанов. Но он умел хорошо стрелять только из ружья системы «Бердана-2» со скользящим затвором. Некоторое сходство с винтовкой Мосина оно имело. Потому они решили дать ему простую, не снайперскую «трехлинейку» и взять с собой, ибо ценность его лесных познаний была неоспорима.

Получилось всего семь человек — максимум для мобильной группы пешком переходящей нейтральную полосу ночью. Вооружение они имели стандартное: каждый — винтовку СВТ-40 с прицелом ПУ, двести патронов к ней и пять гранат. У двух солдат из разведки — новенькие автоматы ППШ-41 и ручной пулемет Дегтярева с запасными дисками. Кроме того, на себе несли боевые ножи, саперные лопатки, фляги с водой, сухой паек, каски. Людмила — еще и пистолет ТТ с двумя магазинами — шестнадцать выстрелов. Впрочем, если в подобном рейде придется воспользоваться пистолетом — значит, дело приобрело плохой оборот…

Но пистолет не понадобился.

На рассвете они пришли к хутору Мекензия и заняли позиции, согласно разработанному плану, в тылу гитлеровцев: Людмила со старым егерем — напротив дома, вход в него держа на мушке; три снайпера — в пятнадцати шагах слева от нее, два разведчика — в пятнадцати шагах (права, их цель — середина поляны и камень-известняк, где останавливается полевая кухня. Боковой ветер силою примерно 4–6 метров в секунду дул порывами, то утихая, то возникая вновь. Ближе к полудню его направление определилось точнее — под углом до 90 градусов. Людмила сосчитала поправку для шкалы бокового маховичка на металлической трубке оптического прицела — Уг при дистанции 150–180 метров — и показала подчиненным знак пальцами, чтобы они тоже так отрегулировали прицелы на своих винтовках.

Немцы — солдаты очень дисциплинированные — собрались в нужном месте, в нужное время и в нужном количестве. Кухня подъехала в 11.37, приступила к раздаче еды в 11.50. Людмила ждала, когда фашисты обступят кухню потеснее. На прицеле она держала долговязого унтер-офицера с двумя поперечными полосками на погонах, то есть кандидата на офицерское звание. Он выделялся среди других, что-то громко говорил, рядовые его слушались. Наконец унтер подошел к повару, разливавшему черпаком суп. Павличенко, еще раньше положив указательный палец на спусковой крючок своей именной СВТ-40, теперь мягко нажала на него, и выстрел прозвучал. Группа обрадовалась этому сигналу командира. Русские открыли ураганный огонь с трех точек, который стал быстро кромсать серо-зеленую толпу на части, валить врагов на землю.

Майор артиллерии выскочил из дома, услышав крики и выстрелы. Пуля пробила ему переносицу — это был привет от снайпера Люды. Старый егерь тоже стрелял, и довольно метко. Он убил ординарца. Через поляну, покрытую трупами фашистов, нападающие бросились к дому. Павличенко вытащила документы майора из кармана его кителя, срезала финкой один погон и металлический орден «Железный крест», достала из черной кобуры офицерский пистолет «вальтер». Разведчики тем временем ворвались в здание, стреляя из ППШ-41. Они хотели забрать штабные бумаги.

— Партизанен! — раздался крик оттуда.

Связист-ефрейтор, прижимавший к уху трубку полевого телефона, больше доложить начальству ничего не успел, поскольку получил пулю в грудь. Все, что лежало перед ним на столе: карты, донесения, приказы, книга кодов, — досталось отважным бойцам 54-го имени Степана Разина стрелкового полка. Также они прихватили с собой висевший на стене туго набитый солдатский ранец и немецкий пистолет-пулемет, у нас в народе почему-то называемый «шмайссер», хотя германский конструктор оружия Гуго Шмайссер к нему никакого отношения не имел, а производила это интересное во всех смыслах изделие фирма «ERMA» с маркировкой МР-38 и МР-40.