Канцлер Румянцев - Виктор Лопатников

* * *

Встреча Наполеона и Александра на Немане, на плоту, затем беседы в Тильзите радикально изменили российские внешнеполитические ориентиры, Александр произвел очередные перестановки в правящем эшелоне. «Молодые друзья» были окончательно отстранены. К тем обязанностям, что выполнял Румянцев, добавился портфель министра иностранных дел. Он оказался единственным, кому император мог доверить столь важный пост. Это означало переключение внимания Румянцева на направление, где решались главные для государства вопросы войны и мира. Соглашения, подписанные с Наполеоном в Тильзите, обязывали Россию прервать торговые отношения с Англией, в случае очередного военного конфликта в Европе выступить на стороне Франции… Переговоры двух императоров в Эрфурте (1808) привели к началу последней Русско-шведской войны на финской территории. Тем временем продолжалась война России с Турцией и Персией. Между тем экономическое положение государства, его ресурсы не могли выдержать столь обременительных затрат. Дело шло к финансовой катастрофе. Бюджетный дефицит в 1808 году составил 126 миллионов рублей, в 1809 году вырос до 157 миллионов. Другого выхода, кроме получения внешних займов и повышения налогов, никто в кризисном штабе правительства предложить не мог. В глубокой тайне от членов правительства последовало «секретнейшее» распоряжение императора главному казначею отпечатать десять миллионов рублей ассигнациями. Однако эта мера лишь усугубила экономическую ситуацию. Инфляция достигла угрожающих масштабов. Государственные доходы сократились в два, а к 1810 году — в четыре раза. Существенно возрос внутренний и внешний долг. Ослабли позиции рубля. Хозяйственно-экономический и административно-налоговый аппараты не справлялись с нарастающими в государстве трудностями. Свести баланс расходов и доходов возможно было лишь путем радикальных мер. Александр I решил возложить решение обострившихся внутренних проблем на Михаила Михайловича Сперанского. В отличие от других своих современников Сперанский, как свидетельствуют источники, удостоился более углубленного изучения исследователями исторического прошлого России. Его стремительное восхождение из низов к вершинам государственной службы, необоснованные репрессии, которым он подвергся со стороны верховной власти, привлекли особое внимание советских историков к его судьбе.

* * *

Действительно, появление такой личности, как Сперанский, воспринималось окружающими как некий феномен. На фоне весьма низкого образовательного уровня российской управленческой элиты он обнаруживал редкостные по тем временам способности. Семинарист Александро-Невской семинарии, за десять лет преодолев одну за другой крутые ступени Табели о рангах, к тридцати пяти годам Сперанский — тайный советник, товарищ (заместитель) министра юстиции, председатель Комитета по составлению российских законов. Как никто другой, он обнаруживал обширные познания, был «скор на перо», умел точно и в литературном отношении зрело «излагать бумаги». Его мобильность и работоспособность поражали современников. Это он перевел с французского на русский гражданское уложение — «Кодекс Наполеона». Молва о талантливом русском чиновнике донеслась и до императора французов. На встрече в Эрфурте Наполеон между делом предложил Александру любую из завоеванных провинций в обмен на Сперанского…

Начиная с 1807 года император особенно приблизил Сперанского к себе. В ходе поездки в Эрфурт в 1808 году на Александра I произвели впечатление те позитивные изменения, которые произошли в германских землях за весьма короткое время. Собеседник царя статс-секретарь Сперанский выразил по этому поводу точку зрения, что причины положительных перемен заключались в «уложениях». По ним здесь с некоторых пор стали выстраивать жизнь. Прусское законодательство, заимствованное у Франции, упразднило привилегии высших сословий, ликвидировало последние пережитки феодализма. Равные гражданские права открыли простор частной инициативе для всех.

* * *

Тогда, по свежим следам, Сперанский по поручению Александра I подготовил «Записку об устройстве судебных и правительственных учреждений в России», на основе которой далее разработал обширный план реформ государственного аппарата, финансов, торговли. В январе 1810 года предложил проект финансовой реформы. В условиях военного времени и острого бюджетного дефицита власть вынуждена была прибегнуть к непопулярным мерам, болезненно затрагивающим интересы имущих. Правительству пришлось менять кредитно-денежную политику. Наряду с увеличением оброчных податей пойти на введение прогрессивного подоходного налога. Отказаться от печатания бумажных денег. Были повышены цены на самое необходимое. Стоимость соли возросла в четыре раза — до одного рубля за пуд. Следуя по стопам Румянцева в том, что касалось мер по усилению защиты и укреплению национальной экономики, Сперанский пошел гораздо дальше. Внешнеторговый тариф, объявленный в Положении о нейтральной торговле в 1811 году, открывал дополнительные преимущества в развитии торговли и промышленности, приостанавливал импорт товаров, без которых государство могло обойтись.

В законотворческих нововведениях Сперанский продвигал отвергнутый Александром I в первые годы царствования принцип разделения властей: законодательной, исполнительной, судебной. Радикальная реформа властной надстройки в том виде, как это предлагал Румянцев, разрушала и устоявшиеся традиции внутри правящей элиты, затрагивала привилегии тех, кто считал себя неприкасаемым, включая высших сановников императорского двора. Штатную численность камергеров и камер-юнкеров пришлось сократить в шесть раз, с 146 человек до двадцати четырех. От дворян требовались свидетельства об образовании, для них вводились экзамены при зачислении на государственные должности. Тогда же по предложению Сперанского были уточнены функции Государственного совета. Согласно новому уложению на совет, как законосовещательный орган при императоре, возлагались полномочия координатора законодательного дела. При этом ставилась задача избавлять исполнительную власть от дублирования и противоречий в ведомственном законотворчестве. Состав совета не избирался, а назначался императором. Его председателем указом императора от 1 января 1810 года был назначен канцлер Н.П. Румянцев. Однако через несколько недель после выхода этого указа в судьбе Сперанского произошли перемены, характер которых предсказать мало кто мог. Он был вызван к императору и после трехчасовой беседы по возвращении домой его ожидал ссыльный экипаж. Каких-либо официальных заявлений со стороны власти по поводу отставки первого министра, каким слыл Сперанский, не последовало. Это обстоятельство породило разноречивую волну предположений и слухов, смысл которых в конечном счете сводился к одному. В какой-то момент Александр пришел к пониманию — в своих реформаторских новациях Сперанский продвинулся слишком далеко. Лишиться поддержки в поместном дворянстве в условиях угрозы новой войны с Наполеоном было бы непростительной ошибкой. Сперанский, не совершивший очевидных должностных проступков, был, однако, не просто отставлен, но и сослан за сотни верст под надзор полиции. Его осведомленность в важнейших государственных секретах особенно беспокоила Александра.

* * *

Как личность Сперанский для императора и его ближайшего окружения оказался особенно удобен. Его скромное происхождение из бедной семьи священнослужителя позволяло без особых церемоний переложить на него ответственность за возможные последствия преобразований, предсказать которые в условиях нарастающей военной угрозы было нелегко. Чтобы преодолевать препятствия, необходимо было обладать мужеством и решимостью. Александру по природе не был свойствен высокий полет мыслей и чувств, этого ему как раз и не хватало. Стали меняться его отношения с окружающими. Нетерпимость к противоречащим ему людям оборачивалась разрывом. Александр постепенно расставался даже с теми, кто до последнего времени был ему лично близок, кто делом доказал свою пользу и преданность престолу. Скрытность, непоследовательность, сбивающий с толку обманчивый стиль поведения подтверждали сказанное о нем Пушкиным. Это был «властитель слабый и лукавый».