Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Несмотря на массирование действий, сил штурмовой авиации объединения С. А. Красовского для эффективного противодействия наступлению противника явно не хватало. В итоге к боевой работе в полосе армий М. Е. Катукова и И. М. Чистякова были привлечены также штурмовики 17-й воздушной армии, одновременно оказывавшие поддержку 7-й гвардейской армии в районе Мелехово. Уже ранним утром генерал-лейтенант В. А. Судец получил по радио новую задачу — «в период с 4:10 до 13:00 всеми силами 1-го и 3-го сак нанести сосредоточенный удар по танкам и автотранспорту противника в районе Ольховка, Козьмо-Демьяновка, Быковка, Дмитриевка»[150].

Оценивая работу ударной авиации противоборствующих сторон на третий день сражения, необходимо отметить, что активность немецких экипажей оказалась значительно выше, чем соответствующие показатели авиаторов 2-й и 17-й воздушных армий. Так, штурмовиками армии С. А. Красовского и В. А. Судца было выполнено за день всего 507 самолето-вылетов, в то время как бомбардировщики и штурмовики 8-го авиакорпуса 1444 раза поднимались в воздух.

Уровень потерь Ил-2 во 2-й воздушной армии значительно снизился по сравнению с предыдущими двумя днями. Совершив более 300 самолето-вылетов, соединения штурмовиков недосчитались всего 13 машин, 8 из которых принадлежали 291-й шад. Значительно более высоким оставался уровень потерь в объединении В. А. Судца, потерявшего за день 28 «илов», причем 26 из них пришлось на многострадальный 9-й сак. Большие потери соединения заставили командование 17-й воздушной армии перебросить в район боев 1-й сак, который приступил к боевой работе с 8 июля. Экипажи 5-й гв. шад, входившей в состав соединения, в основном привлекались к поддержке частей 7-й гвардейской армии. Несмотря на то что за первые два дня боев, 8 и 9 июля, дивизия лишилась 18 машин, 7 из которых совершили вынужденные посадки на своей территории, командование дивизии смогло обеспечивать в каждый из последующих дней боевую работу около 60 штурмовиков при относительно низком уровне потерь.

Как мы уже отмечали, немецким истребителям удалось ранним утром 7 июля практически полностью изолировать район боевых действий своей бомбардировочной авиации. Оперсводки 5-го иак отмечают, что только около 8 часов утра вылетевшие к линии фронта истребители 8-й гв. иад вступили в ожесточенные бои с группами бомбардировщиков Ju-87 и Ju-88. Как и в предыдущие дни, доклады пилотов были весьма оптимистичными. Так, только в утренней схватке с большой группой пикирующих бомбардировщиков пилотам 40-го гв. иап было заявлено об уничтожении пяти самолетов противника и повреждении еще трех. Еще большего успеха достигли группы 927-го и 508-го иап, уничтожившие в ходе всего одного воздушного боя по 6 Ju-87 каждая. Как видно, только в ходе трех воздушных боев командование 5-го иак посчитало уничтоженными 17 пикирующих бомбардировщиков противника! Всего же за день боевой работы на счета только пилотов 5-го иак было записано 60 побед, из которых 31 и 5 составляли самолеты Ju-87 и Ju-88. Еще 25 (по другим данным — 28) сбитых самолетов было на счету экипажей 4-го иак. Особенно ожесточенные схватки были отмечены командованием корпуса в период с 6:05 до 7:00 и с 11:00 до 12:00. Группы истребителей 294-й и 302-й атаковали вражеские самолеты перед фронтом 1-й танковой армии в районах Быково, Стрелецкое, Верхопенье, Беленихино. Еще 10 бомбардировщиков (5 Ju-87 и Ju-88) было засчитано пилотам 203-й иад, которая входила в состав 1-го шак и была в основном задействована на сопровождении штурмовиков.

Сравнив данные, заявленные пилотами-истребителями двух корпусов, с немецкими цифрами потерь, можно лишь в очередной раз развести руками — за день 4-й воздушный флот лишился всего по одному Ju-87 и Ju-88. Кроме того, два бомбардировщика получили повреждения. В то же время более чувствительные потери понесли группы истребителей и штурмовиков, лишившиеся 19 Bf-109 и FW-190, из которых 10 были потеряны безвозвратно. Еще одной пострадавшей частью являлась I/KG27, потерявшая в воздушных боях с советскими истребителями 3 He-111.

К полудню сражение на фронте 1-й танковой армии достигло своего апогея. По докладам из обороняющихся частей, были сожжены и подбиты сотни единиц вражеской бронетехники. Так, например, в исследовании Генштаба, посвященном Курской битве, говорится: «О степени напряженности боев на обояньском направлении и величине понесенных противником потерь наглядно свидетельствуют аэрофотоснимки района боев 3 мк, проведенные в 13 часов 15 минут 7 июля. На снимках зафиксировано 100 горевших немецких танков»[151].

Около 15:00 после неоднократных атак и налетов авиации оборона 1-й и 3-й механизированных бригад оказалась прорвана. Чтобы избежать окружения, вынуждена была начать отход в северо-западном направлении 1-я гвардейская танковая бригада. Мощный удар был нанесен эсэсовскими частями по 100-й танковой бригаде 31-го танкового корпуса, оборонявшейся северо-западнее, на рубеже Яблочки-Тетеревино. Не выдержав мощных атак противника, бригада к концу дня вынуждена была отойти на север в район Красная Поляна.

К исходу 7 июля войскам 4-й танковой армии удалось расширить острие вбитого в советскую оборону клина. В результате оборона Воронежского фронта на данном участке оказалась сильно растянутой, что заставило советское командование срочно проводить перегруппировку сил. Для немецкой стороны создавшаяся ситуация была весьма благоприятной, позволяя 4-й танковой армии продолжать оказывать давление на части 1-й танковой и 6-й гвардейской армий, постепенно оттесняя их на запад к шоссе Курск — Белгород. Кроме того, становились реальностью планы генерала Гота по наступлению 2-го танкового корпуса СС генерала Хауссера в северо-восточном направлении на Прохоровку.

Значительная доля в достигнутом наземными войсками успехе по праву принадлежала экипажам 8-го авиакорпуса, которые отрапортовали за день о 44 уничтоженных советских танках, 6 складах боеприпасов, 20 орудиях и около 50 автомобилях. При этом в воздушных боях было сбито 96 советских самолетов. В действительности потери 2-й и 17-й воздушных армий были несколько меньше, составив 71 сбитый самолет (43 и 28 соответственно).

Несмотря на то что к борьбе за господство в воздухе были подключены два истребительных авиакорпуса 2-й воздушной армии, переломить ситуацию в воздухе советским истребителям не удалось. По результатам третьего дня сражения острой критике подверглись действия пилотов 88-го гв. иап, которые за 7 июля имели на своем счету лишь несколько сбитых «мессершмиттов» при потере четырех Ла-5. Политдонесения 8-й гв. иад свидетельствуют, что по окончании дня боевая работа полка была оценена как неудовлетворительная. «При разборе имелось выражение, что проявляете трусость, о чем майор Ядов проинформирует лично вас. Последнее выражение вызвало негодование у летного состава, и за ужином командиру полка гвардии майору Римша штурман полка гвардии капитан Карташев и начальник ВСС гвардии лейтенант Щербаков заявили, что завтра пойдем на тараны самолетов противника и докажем, что мы не трусы», — свидетельствуют документы дивизии[152]. Неизвестно, предъявлялись ли подобные претензии пилотам других полков, однако уже на следующий день части 5-го иак понесли чувствительные потери в командном составе, о чем мы расскажем ниже.