Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Подготовка к планировавшемуся контрудару проходила в спешке, оставляя желать много лучшего. 10-й и 2-й танковые корпуса, находившиеся на марше, запаздывали к назначенному командующим фронтом времени перехода в наступление, а их штабы не только не имели разведданных о противнике, но и не вполне представляли начертание линии фронта и расположение минных полей[153]. Нетрудно догадаться, что в сложившихся условиях никакой речи о взаимодействии с артиллерией и тем более действиями авиации 2-й воздушной армии говорить не приходилось.

Командование 2-й воздушной армии предполагало обеспечить контрудар танковых корпусов массированными действиями 110 Ил-2 из состава 291-й шад и 1-го шак, которые последовательными налетами в периоды 10:00–10:20 и 10:20–11:00 должны были уничтожать танки и живую силу противника в районах Яковлево, Покровка, Тетеревино.

Как видно, задачи авиаторам ставились из расчета быстрого взлома немецкой обороны и выхода танков 2-го и 10-го танковых корпусов в район севернее и южнее Яковлево. Однако последовавшие с утра события спутали все советские планы. Из рук вон плохая организация контрудара, а также отсутствие взаимодействия между родами войск привели в итоге к провалу всей операции.

По невыясненным причинам одно из наиболее мощных соединений фронта — 10-й танковый корпус в наступление в течение дня так и не перешел. Удар же расположенных с севера на юг 2-го, 5-го гвардейского и 2-го гвардейского танковых корпусов успеха не имел. Встреченные мощным противотанковым огнем эсэсовских дивизий «Рейх» и «Мертвая голова», а также массированными действиями немецкой бомбардировочной авиации советские танковые бригады понесли тяжелые потери, сумев добиться лишь локальных успехов.

В 10:30 в наступление, вопреки планам командующего Воронежским фронтом, перешли только левофланговые 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Однако первоначальный успех, позволивший танкистам генерала А. Г. Кравченко захватить Калинин, вскоре наткнулся на мощную противотанковую оборону противника. В воздухе появились большие группы немецких самолетов, которые начали беспрерывные атаки по наступающим частям 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов. Советские танкисты определили тип немецких самолетов, участвовавших в налетах, как Ju-87 и Bf-110, вооруженных противотанковыми пушками. На самом деле основную роль в сдерживании советского удара сыграли экипажи противотанковых самолетов Hs-129, принадлежавших специальным противотанковым отрядам 4. и 8.(Pz)/SchG1, 4.(Pz)/SchG2, а также Pz.Jg.St./JG51. Отметив в ходе 53 самолето-вылетов потерю всего двух «хеншелей», командование 8-го авиакорпуса посчитало уничтоженными не менее 84 советских танков, из которых, как отмечает дневник боевых действий соединения, 11 сгорело. Кроме того, 21 танк числился поврежденным. По мнению пилотов «хеншелей», установленная на самолете 30-мм пушка МК101 хорошо зарекомендовала себя в борьбе с бронированными целями.

Генерал Плохер отмечает высокий уровень организации боевой работы соединения Бруно Мейера. В каждый момент времени над полем боя находилась одна из эскадрилий, тогда как другая в это время на аэродроме пополняла боекомплект и заправлялась горючим. Две другие эскадрильи в это время были в воздухе, направляясь к району сражения или находясь на пути к своему аэродрому. Поддержку противотанковым отрядам оказали также пилоты «штук» и «фокке-вульфов» из состава SchG1. Последние особенно широко применяли осколочные бомбы, заставляя залечь советскую пехоту и оставляя тем самым танки наедине с мощной противотанковой обороной эсэсовских дивизий.

Жестокий отпор получили части 2-го танкового корпуса, наносившие контрудар из района западнее и юго-западнее совхоза «Комсомолец». Как мы уже отмечали, наиболее мощное соединение на этом участке — 10-й танковый корпус — в течение дня в наступление так и не перешло, а наступавший южнее 2-й танковый корпус понес значительные потери от артиллерийского огня и налетов немецкой авиации. Запоздав с контрударом до 13:20, некоторые части 2-го танкового корпуса уже в процессе выхода на исходные позиции подверглись массированным ударам немецкой авиации. Особенно пострадал 15-й гвардейский танковый полк, 11 танков «Черчилль» которого в 2 километрах западнее Сторожевое были атакованы большим количеством немецких бомбардировщиков. При этом два танка сгорели от прямых попаданий, а еще две машины получили повреждения. Из строя выбыл командир полка, получивший ранение. Тем не менее к 15:00 сопротивление противника удалось сломить, и танкисты под непрерывным артиллерийским и минометным огнем противника начали развивать наступление в направлении высот 255,9 и 243,0.

Как отмечают документы корпуса: «Над полем боя появилась в большом количестве противотанковая и бомбардировочная авиация противника, которая ввиду недостаточного прикрытия с воздуха нанесла нашим частям весьма значительные потери»[154]. За пять часов боя наблюдателями было отмечено 425 самолето-вылетов, совершенных по боевым порядкам корпуса, в то время как наша авиация активности не проявляла. Характеризуя действия немецкой авиации, документы 99-й танковой бригады отмечают: «Налет авиации усиливался по мере продвижения бригад вперед. К 18.00 8 июля 1943 года эти налеты превратились в беспрерывную атаку с воздуха.

О жестокости атак с воздуха самолетами Ю-87 можно судить по следующему факту: подбитый нашими зенитчиками Ю-87 стервятник направил на танк Т-70 и всей своей массой врезался в него. Танк сгорел. Экипаж танка остался живым. Как правило, самолеты Ю-87 атаковали наши танки с кормовой части, поражая огнем моторную часть»[155].

Тяжелое сражение развернулось 8 июля и на фронте армий М. Е. Катукова и И. М. Чистякова. Участвовавшие в контрударе части 6-го танкового корпуса продвижения вперед не имели, остановленные огнем противотанковой артиллерии и ударами авиации. В районе Сырцево и Красная Дуброва части 3-го механизированного и 6-го танкового корпусов при поддержке стрелковых частей 6-й гвардейской армии весь день отбивали ожесточенные атаки 48-го танкового корпуса. Однако наиболее тревожная ситуация сложилась на фронте 31-го танкового корпуса, находившегося на самой «вершине» немецкого ударного клина. Здесь противник, сконцентрировав части дивизий «Адольф Гитлер» и «Рейх», развернул наступление через Грезное на Кочетовку в северо-западном направлении, стремясь выйти на шоссе Курск — Белгород. Под непрерывными атаками левый фланг 31-го танкового корпуса оставил Грезное, спровоцировав отход всего соединения на 4–6 километров в район Сухо-Солотино. К исходу дня противнику удалось захватить восточную окраину Кочетовки, создав угрозу выхода в тыл 1-й танковой армии.

Итак, несмотря на то что командованием Воронежского фронта были сконцентрированы значительные силы танковых соединений по периметру вклинения ударной группировки 4-й танковой армии, добиться сколько-нибудь ощутимых результатов в ходе контрудара не удалось. Кроме неудовлетворительной организации операции, практически на всех участках боев весомую роль в срыве советских планов сыграла авиация 8-го авиакорпуса, документы которого отмечают особый успех немецких авиаторов в отражении советских контратак с северо-востока в полосе действия дивизии «Рейх». В то же время приходится констатировать, что 2-я воздушная армия, несмотря на то что за 8 июля ее экипажами было выполнено 957 дневных самолето-вылетов (больше чем в предыдущие два дня), оказать заметного влияния на ход наземного сражения не смогла.