Замок в облаках - Керстин Гир

Тристан ухмыльнулся:

– Неплохая идея. В ней, несомненно, есть рациональное зерно! Но, мне кажется, её нужно ещё слегка доработать.

– Надеюсь, ты не ищешь отговорку, чтобы оставить кольцо у себя? – Я недоверчиво сощурила глаза. – Лучше отдай-ка его мне.

Тристан снова насмешливо изогнул бровь – у него это отлично получалось, – но с готовностью сунул руку в карман брюк. Меня вновь охватили сомнения. Невозможно было представить, что он уже пару часов таскал в кармане несколько миллионов евро. Однако отдать мне кольцо Тристан не успел.

Дверь люкса имени Термена распахнулась, и наружу выплыли Элла и Гретхен, одетые и причёсанные на один манер, но не совсем одинаково. На Элле было красное бархатное платье в винтажном стиле, на Гретхен – такое же, только голубое. Их светлые волосы были завиты в локоны и подколоты на висках, открывая лоб. Невозможно было не признать, что выглядели они сногсшибательно, хотя признавала я это с неохотой. Впрочем, они и так знали, какое впечатление производят, судя по взглядам, которыми они смерили нас, и по улыбкам, которыми обменялись. Я пожалела о том, что в этот раз мой рефлекс чуть что отпрыгивать в нишу с портретом и прятаться почему-то не сработал.

Меня охватило жгучее сочувствие к Эми: теперь я знала, как она страдала. До сих пор мой внешний вид меня устраивал, но Гретхен и Элле без слов удалось размазать меня по стенке. Теперь я казалась себе убогой и уродливой, больше всего в этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Привет, Тристан! – прочирикала Гретхен. – Весёлого Рождества, Триста-ан! – пропела Эмма. – Увидимся за ужином?

– Я жду дедушку. – Тристан вежливо улыбнулся.

– Тогда до скорого.

Обе девицы изящно продефилировали вниз по лестнице. Если бы они не хихикали и не шушукались чуть громче, чем требовалось: «Это ведь та чокнутая горничная, правда?», можно было бы молча любоваться их красотой и золотыми бликами, которые хрустальная люстра отбрасывала на их светлые волосы. Теперь же…

– Глупые гусыни! – заметил Тристан.

– Правда? – У меня гора свалилась с плеч, потому что он не купился на золотые блики. – Зато остальные девочки Барнбрук просто прелесть – добрые, умные и с чувством юмора. Если можешь, пофлиртуй немного с Эми – это было бы полезно во всех отношениях. Элла и Гретхен перестанут считать себя неотразимыми, а Эйден, возможно, посмотрит на неё другими глазами…

Тристан раздражённо поморщился:

– Разве нам не нужно решить более насущную пролему?

– Ах да! Манфред. И ты как раз хотел отдать мне кольцо.

Однако, по-видимому, сделать это было не так просто. Сверху послышался заливистый лай, хлопнула дверь, и на лестнице сверху показалась Мара Маттеус. На ней тоже было сногсшибательное платье, на корсаже которого переливалось множество микроскопических страз, и я задалась вопросом: как она собирается перещеголять саму себя на новогоднем балу?

Тристан, в свою очередь, решил не ждать, когда Мара Маттеус спустится к нам. Схватив меня за руку, он потащил меня в коридор, куда выходил его номер.

– Пошли, там нам никто не помешает.

В этом он был совершенно прав, иначе кто-нибудь рано или поздно увидел бы, как мы шушукаемся, и все наши умственные потуги на этот счёт пошли бы прахом. Мы прошли мимо люкса имени Термена, мимо номеров 212 и 211, где, собственно, и жили Тристан с дедушкой, и оказались в маленьком вестибюле в конце коридора. Именно в этом вестибюле пару дней назад Дон вытирал свои пальцы, испачканные шоколадом, о бархатные портьеры. И именно этот вестибюль был одним из любимых мест Эми. Мне он тоже очень нравился. Друг напротив друга здесь стояли две уютные бархатные козетки, а на стене между ними висела картина в золотой раме, изображавшая грустную девочку в матроске, которая гладила кошку. Она выглядела точь-в-точь как наша Запретная кошка. Вероятно, поэтому моя рыжая любимица частенько спала на одной из козеток.

Окно вестибюля выходило на запад, прямо перед ним сверкала огнями нарядная Полумесячная ель. Чуть дальше виднелась конюшня, перед которой старый Штукки распрягал Жестика и Жилетика. Несомненно, он как следует разотрёт и почистит их скребницей, прежде чем отправится отдыхать, – Рождество там или нет, а свои обязанности конюх всегда выполнял на совесть.

– Фанни… – Тристан так и не отпускал мою руку. Теперь он повернул её ладонью вверх и торжественно вложил в неё кольцо госпожи Людвиг.

Сейчас, когда я знала, сколько оно стоит на самом деле, мне казалось, что камень в нём сверкает просто ослепительно. Пару секунд я благоговейно пялилась на него.

– Изящное, правда? – Тристан тихо рассмеялся. – Розовые бриллианты встречаются довольно редко, особенно такие яркие и чистые, практически без изъянов. Этот оттенок называется fancy intense pink, что-то вроде фантазийный интенсивный розовый.

– Какое тяжёлое!.. – пробормотала я. Сейчас мне казалось, что кольцо весит как минимум пару кило. Моя рука мелко дрожала от напряжения. Впрочем, возможно, причиной тому был не вес кольца, а присутствие Тристана. Он стоял так близко, что до меня доносился его запах – аромат свежего белья и чего-то цитрусового. Я надеялась, что от меня пахло приблизительно так же приятно.

– Мне как-то не по себе от того, что я буду просто так таскать его в кармане. Может, всё же заберёшь его обратно, пока мы не придумаем, как с ним поступить?

– Ты просто прелесть! – улыбнулся Тристан. – Ты что, боишься, что оно прожжёт в твоём кармане дырку? Или ты думаешь, что поддашься искушению, оставишь его у себя и сбежишь? – Он взял кольцо с моей ладони и надел мне на палец, перевернув руку тыльной стороной вверх. – Ну, и каково это – носить на пальце миллион? – вкрадчиво спросил он. – Неплохо, правда?

– Убери руки! – раздался чей-то негодующий голос.

От испуга я отскочила назад и чуть не врезалась в картину с печальной девочкой в матроске.

Между портьерами, нахмурившись, стоял Бен. Вероятно, толстый ковёр в коридоре заглушил его шаги, поэтому мы не услышали, как он подошёл.

– Что, простите? – Тристан скрестил на груди руки и смерил Бена высокомерным взглядом.

– Я сказал: убери руки от нашей несовершеннолетней практикантки! – Казалось, Бен сейчас взорвётся.

– Это… – начала было я, но тут же замолчала, потому что поймала себя на фразе: «Это совсем не то, что ты думаешь!», которую чуть не выпалила автоматически. А это, несомненно, было самым пошлым и банальным, что можно было сказать в подобной ситуации.

Тристан заливисто расхохотался:

– Иначе ты мне врежешь? Или что?

– Если понадобится – врежу, даже не сомневайся, – упрямо продолжал Бен. – Фанни, всё в порядке?

– Слишком поздно! – Тристан всё ещё смеялся. – Я её уже укусил, и в следующее новолуние она тоже превратится в вампира…

– Смазливая внешность и полные карманы денег ещё не повод делать всё, что тебе заблагорассудится. – Похоже, ещё немного – и Бен действительно полез бы на Тристана с кулаками.